— Как ты можешь видеть что-то в этой кромешной тьме?

Солнечного света сверху практически не поступало, так что наемница была права. Глаза обычного человека здесь мало что разглядели бы.

— Я же говорил, что могу быть полезен… — мой невинный тон вынудил Раду тяжело вздохнуть.

В бесплотной форме Прозрачного мага проводить разведку безопаснее. Теперь, когда я получил возможности венца Сумерек, развоплощаться стало намного легче. Переход из одной формы в другую был почти незаметен, лишь очертания комнаты стали четче. Сквозь толщу камня и песка я просочился, следуя за отметинами, оставленными в междумирье полиморфами. Ход, прорытый пещерырлом, повернул и пошел вниз, приведя меня в большую пещеру с низким сводом. На ее неровном полу росли слизкие гнилушки, излучая слабое свечение.

В Подземелье оказалось сложнее следовать за полиморфами. Их следы были перепутаны с сотнями других, уже скончавшихся существ. Следы умерших были серыми, истертыми, от них веяло безнадежностью. Опасаясь за свой и так уже не слишком здравый рассудок, я старался не сосредотачивать на них внимание. Мне попались еще два хода, прорытых пещерылами, но к счастью полиморфы последовали дальше. Пещера стала уже. В итоге она так вытянулась, что превратилась в извилистый коридор с изломанными стенами. На полу возле одного из изломов я заметил что-то необычное. Приблизившись, я понял, что это была зеленая пуговица, некогда пришитая к куртке Фаусмина. Это означало, что мы на верном пути.

Вернувшись обратно, я сообщил Раде эту радостную новость и описал окружающую обстановку.

— Значит, никаких чудовищ поблизости нет? — переспросила она.

— Я этого не утверждал. Их нет в непосредственной близости, поэтому давай поторопимся.

— Мне ничего не видно, — напомнила наемница. — Очень жаль, что ты не можешь зажечь свои колдовские огни.

— А мне как жаль…

Став на четвереньки, я бесстрашно устремился вперед, слушая краем уха, как шепотом позади меня ругается Рада. Ее можно было понять — мало того, что ты вынужден лезть в темноте в опасную дыру полную подозрительных неприятных запахов, так еще размеры этой дыры вынуждают тебя скрючиваться. Внезапно она замолчала и перестала шуметь.

— Эдвин! — позвала девушка с неподдельным страхом в голосе — Если впереди ход завалит, я не смогу развернуться и застряну здесь!

— Не застрянешь, не волнуйся.

— Проход осыпается, разве ты не замечаешь?!

— У меня ничего не осыпется, — спокойным тоном сообщил я. — Не паникуй. У тебя над головой торчит рукоять меча, насколько я помню. Это она задевает почву.

— Но ведь проход не земляной, а каменный!

— Не выдумывай. Земляной или нет — ползи и не рассуждай.

— Мне нечем дышать!

Дальше все было в том же духе. Время в Подземелье течет иначе, но по моим подсчетам мы выбрались из прохода через пятнадцать минут. Усадив Раду, я зажег один из факелов и дал ей отхлебнуть из своей фляжки. Отдышавшись, она виновато взглянула в мою сторону.

— Не знаю, что на меня нашло. В голову лезли всякие дурацкие мысли.

— Ничего страшного не произошло. Просто учту на будущее, что тебя лучше не оставлять одну в темноте в замкнутом пространстве.

Рада сделала большой глоток и крепко сжала древко факела.

— Веди дальше. Я слишком шумела, поэтому сюда могут сбежаться местные обитатели.

Это была правда, любые необычные звуки привлекают кровожадных существ Подземелья. А громкая эмоциональная человеческая речь вызывает у них те же ассоциации, что у нас перезвон обеденного колокольчика. Мы поспешили прочь, немилосердно давя гнилушки, которые с чавканьем лопались у нас под ногами. Сладковатый запах гнили усилился.

— Ты хорошо разбираешься в реалиях этого места.

— Когда я была подростком, то любила слушать истории о Подземелье. Надеялась отправиться сюда и разжиться богатством.

— И как, удалось?

— Не очень. Попала раз в берлогу к медведю, еле ноги унесла. Но вот ты же маг, Эдвин. Ты же должен знать наверняка, есть тут сокровища, о которых все столько говорят?

— Есть золотые и серебряные руды, драгоценные камни. Однажды я натолкнулся на огромную глыбу антимага. Но моя жизнь подвергалась опасности намного чаще, чем я находил сокровища, поэтому вывод можешь сделать сама.

— У меня был приятель, он сделал несколько довольно прибыльных ходок, звал меня в долю, но в последний раз ушел в Подземелье и не вернулся. А тот лаз, что он разведал, через два месяца местные завалили камнями.

— Печальная история, но он знал, чем рискует.

— Жаль его. Молодой совсем был, — Рада с досадой покачала головой.

— Хотя магов не интересует золото, многие из моих коллег тоже гибнут здесь, пытаясь отыскать артефакты, завладеть потерянным знанием или уникальными ингредиентами. Если бы не засилье чудовищ, это место было бы неисчерпаемой кладовой для алхимиков и волшебников.

— Не замечала у тебя особого интереса к Подземелью. Ты всегда отзывался о нем плохо.

— Это потому, что я ленивый маг, который предпочитает вести бесцельную сытую жизнь в компании молодой жены.

— Ты женат? — в голосе Рады послышались нотки уважения.

— Да. А что, непохоже? Я женат на очень хорошей девушке без малейшего проблеска магического таланта. Но это скорее плюс, чем минус. — Полумрак Подземелья располагал к откровенной беседе. — А у тебя кто-нибудь есть?

— Нет. Не имею ни дома, ни семьи, — наемница грустно пожала плечами. — Родителей никогда не знала. Люди, что меня вырастили, погибли, когда мне было двенадцать. На наш поселок упал дракон.

— Как это? — от удивления я даже остановился.

— Его подстрелили охотники и он рухнул прямо на дома. Еще жив был, когда падал, поэтому перемолол все в труху. Я в этом время была на ярмарке в соседнем селе вместе с друзьями.

— Ты поэтому хотела убить того дракона, которого видели недавно?

— Да, у меня с ними старые счеты, — согласилась она. — Когда слышу, что где-то дракон летает, прямо места себе не нахожу.

— Если бы его не подстрелили охотники, он бы не упал на селение.

— Так охотников специально пригласили, — объяснила Рада. — Эта тварь таскала у нас скот не один месяц. Еще несколько месяцев таких драконьих забав и мы бы пошли по миру.

— Жестокая жизнь… Я однажды летал на драконе, но он был безобиден, совсем еще подросток. Его тролли вырастили.

— Все маги странные.

Я ее не переубеждал, потому что она была права. Мы продолжали преследование. Гнилушки, наконец, закончились, дышать стало легче. Пуговица Фаусмина лежала на том же месте, где я ее нашел.

— Его вещь? — Рада наклонилась, чтобы забрать ценную находку.

— Как видишь.

— Похоже, что они здесь сделали привал. Слишком уж натоптано. — Она вопросительно посмотрела на меня.

— Вполне возможно, отпечатки их личностей здесь более четкие. Надеюсь, они хотя бы дали ему попить.

— А ты говорил, что в Подземелье только голый камень, на котором ничего не разглядеть… Что это такое? — нагнувшись, наемница набрала полную грудь воздуха и с силой подула на пол, разметав песчинки в разные стороны. — Похоже на какой-то рисунок.

Действительно, пол был испещрен истертыми линиями, складывающимися в продолговатые ромбы. Рассмотрев находку, я отобрал факел, что тщательно исследовать потолок, который лучше сохранился. На нем тоже можно было различить фигуры.

— Это очень плохо? — как человек, уже бывавший в Подземелье, Рада сразу предполагала самое худшее.

— Еще не знаю. Похоже, что мы забрели на территорию морессов.

— Никогда о них не слышала.

— Это коренные обитатели Подземелья. Их еще называют люди-змеи. В свое время они были изгнаны из привычных мест на поверхность, но наш климат оказался для них не подходящим.

— Климат? — переспросила Рада удивленно. — Они среди зимы полезли?

— Не знаю. Я скорее имел в виду не холод или жару, а объединенное войско знати и народное ополчение, которое вилами и кольями затолкало остатки народа морессов обратно в глубины.