— Узнаете на месте, — ответил Фаусмин. — Вы должны обеспечить скрытное и безопасное проникновение во дворец и обратно. А так же охранять меня во время путешествия. Понятно?
— Да, — кивнул я без особой радости.
— У вас осталось пятьдесят пять минут.
— Сборы не займут много времени.
Фаусмин опять взялся за гербарии, а я поплелся наверх. Настроение было скверное. Путешествие в компании с императором, который то и дело грозиться обвинить тебя в измене никого не обрадовало бы. Мне предстояло много работы. Как проникнуть во дворец Магерона? Допустим, проникнуть в сам дворец будет несложно — под видом богатых торговцев, например, но на женскую половину мужчинам вход воспрещен. Магерон по обычаю своих предков содержал гарем, который размещался где-то во внутренних покоях. Там же жили и его дочери. Насколько я помнил, у Магерона кроме дочек было еще восемь сыновей, но они были еще слишком малы, чтобы претендовать на отцовский трон. На этом мои познания о жизни Магерона и его семьи заканчивались.
В кладовке с крючка я снял походную сумку — обязательную спутницу, верой и правдой служившую мне во время многочисленных путешествий. Внутри нее было немало интересных вещей, которые могли пригодиться. Затем я зашел в кабинет, взял с полки несколько книг, в том числе «Хроники дальних краев» в которых большая глава была посвящена стране Белых песков. В сумку отправилась иллюстрированная энциклопедия «Животные юга». Это был подарок одного почитателя, но я так и не удосужился прочесть данный фолиант, несмотря на то, что он уже полгода лежал на столе.
Перед стеклянным шкафом я остановился в нерешительности. Венец Сумерек призывно блестел, скрывая за серебряным блеском коварство. Признаю, он неоднократно выручал меня, но его помощь не была бескорыстной. Стоило надеть венец, как мое существование сводилось к противостоянию с этим злокозненным артефактом. Не зря многие, в том числе и демоны, называли его обручем Тьмы.
Этот венец был сосредоточием небывалой силы. Не знаю, задумывал ли его таинственный творец, о котором не известно ничего кроме его невероятного могущества, первоначально наделить венец личностью, как это стало с «Некросом» вышедшим из одной с ним мастерской, но со временем венец приобрел ее. Когда-нибудь, я знал это точно, я не смогу сопротивляться воле артефакта и он поглотит меня, превратив в послушную марионетку. Мой жестокий насмешливый двойник с бездонными, как сама вечность глазами пронзит сердце старого мага смертельным холодом. Душа исчезнет, оставив в бренном мире оболочку. Успокаиваю себя лживыми мыслями о том, что моих сил все же хватит, я смогу остановиться, но всякий раз пользуясь венцом, только приближаю трагическую развязку.
Тоненький серебряный обруч действительно украшал головы королей. По одним данным он даже принадлежал повелителю призраков, по другим — повелителю вампиров. В те темные времена обладатель этого артефакта был окутан ореолом таинственности и хроники противоречат друг другу. Никогда не доверяйте хроникам, в них часто истина принесена в жертву красочному вымыслу. Теперь же венец служит магам. Тот, кто им владеет, может увидеть мир мертвых и мир демонов. При желании, если ему наплевать на собственное здоровье и продолжительность жизни, он может перемещаться по всем трем мирам. Ему открывается малоизведанное пространство междумирья, населенное странными существами. Там наша реальность соприкасается с другими и стоя на этой зыбкой границе можно увидеть много интересного, недоступного человеческом глазу. Венец Сумерек уникален, уничтожить его невозможно, а избавиться от него не легче, чем уничтожить.
Наступив на горло мучительным колебаниям, я решительно открыл шкаф, взял тонкий холодный обруч и положил его в бездонное нутро сумки. Будь что будет…
Так как рассказ императора о предстоящем задании был полон тумана, я принялся обходить кабинет, методично сметая в сумку все, что попадалось под руку. Когда я закончил, в результате моих действий образовалось даже какое-то подобие порядка. Если бы домовой еще исписанные, смятые бумаги куда-нибудь убрал, собрал в одно место обереги, вывел свежее чернильное пятно с обивки дивана — это место вовсе перестало бы быть похожим на кабинет практикующего мага.
— Домовой! — громко позвал я. — Где ты?
— Сижу и любуюсь на то, как ты работаешь, — донеслось до меня из правого верхнего угла. — Я могу делать это вечно.
— Спасибо за откровенность. Всегда подозревал, что ты не самый трудолюбивый из своих собратьев. Я должен уехать. Мелл и Весельчак тоже. Ты остаешься здесь один и будешь присматривать за домом до нашего возвращения. Сову я тебя кормить не заставляю, но вот окно в гостиной должно быть открыто. Тогда она сама будет вылетать и добывать себе пропитание.
Ответом мне было возмущенное молчание. Конечно, наш домовой не любил бывать один.
— А кто мне молока нальет? — обвиняющим тоном спросил он. — Не будет ни молока, ни ложечки сахара…
Он специально перебрался на освещенный солнцем подоконник, чтобы я мог видеть его обиженное лицо.
— Тебя послушать, так ты только и делаешь, что пьешь молоко с сахаром.
— Не пью и это целиком твоя вина, жестокий человек, — с укором сказал домовой, качая короткими упитанными ножками.
— У тебя все равно нет выбора, так же как его нет у меня. Зато если в дом попытаются влезть незнакомые люди с дурными намерениями, я разрешаю тебе делать с ними что угодно.
— Правда? — он широко распахнул глаза. — Их можно задержать и напугать?
— Если хочешь. Только не переусердствуй. Я бы хотел с ними поговорить, но это будет невозможно сделать, если они умрут от испуга. И это должны быть незнакомцы, а не охотник, принесший нам зайчатину. Я знаю, что ты давно его невзлюбил из-за Ретта. — Так звали охотничью собаку. — Так что, будешь дуться?
— Нет, — проворчал он и растаял в воздухе.
Наверняка уже задумал какую-то каверзу. Ну и ладно, пускай это будет на его совести. Открыв ящик стола, доверху набитый уникальными оберегами, я порылся в них, но так и не нашел ничего подходящее случаю. Придется обойтись теми, что уже висели у меня на груди.
Вернувшись в спальню, я застал там Мелл, которая почти закончила упаковывать вещи.
— Мы поедем верхом, — предупредил я. — Тебе лучше переодеться в наряд для дальних прогулок.
— Хорошо, — она кивнула. — Все в порядке?
— Да. Я поговорил с ними троими.
Мелл непонимающе посмотрела на меня.
— С Весельчаком, императором и домовым. Все пребывали в более-менее благостном расположении духа, когда я уходил.
— Хорошо. Тебе помочь собраться?
— Нет, спасибо. — Я распахнул поскрипывающие дверцы старого платяного шкафа. Перед моим взором предстали мантии разных цветов.
— В чем ты поедешь?
— Я не слишком хороший наездник, поэтому возьму темные неброские мантии. Серые, коричневые. Когда я упаду с лошади, грязь на них будет менее заметна.
— Перестань ворчать. Не помню ни единого случая, чтобы ты упал.
— Я тщательно скрываю это дабы не портить образ настоящего мужчины в твоих глазах. Поэтому и хожу пешком.
— Его невозможно испортить, — усмехнулась Мелл. — Обязательно захвати запасные сапоги. А то повторишь участь Карела.
В прошлое путешествие мой друг довольно быстро остался без обуви и горько пожалел об этом. Часть пути ему пришлось пройти в атласных церемониальных туфлях, а дальше он довольствовался женскими полусапожками с обрезанными носками. Помня о его страданиях я положил в сумку три пары сапог. Мелл все-таки не удержалась и стала мне помогать. В результате ее стараний я обзавелся дюжиной носовых платков, которые брать не собирался, бритвой — которую собирался взять, но почти забыл о ней и двумя гигантскими полотенцами — на всякий случай. Вдруг посреди роскошного сада во дворце Магерона мне попадется неземной красоты фонтан и я решу в нем искупаться?
Внизу нас уже ждал Весельчак. На нем были начищенные до блеска доспехи. Ясные голубые глаза в обрамлении железного щетка шлема смотрели настороженно.
