- Ххто... вы... - прохрипела Светлана.

   - Мы -- частицы Союза Тайри. Вы позже узнаете, что это такое. Сейчас не время. Вы в очень тяжелом состоянии. Скорее всего, вы не доживете до утра. Поэтому мы должны торопиться. Мы хотим забрать вас с собой.

   - Кху... кхуда?

   - Вы ведь читали фантастику, Светлана. Много. Вы даже ее пишете. Так вот мы -- другая цивилизация. Более развитая, чем на Земле. Несравненно лучше развитая. Почему мы хотим забрать именно вас -- вы поймете позже. Но мы хотим вас спасти. Вы готовы на это?

   - Вы-ы... мошшете меня выле... вылечить? - выговорила Светлана.

   - Это не нужно. Вы получите новое тело. Старое уже слишком дряхлое. Оно останется здесь.

   - Я... умру?

   - Нет. Это не смерть. Это жизнь, новая жизнь. Очень долгая.

   Девушка положила руку ей на голову.

   - Соглашайтесь, Светлана, - сказала она ласково, - мы хотим вам помочь. Правда.

   - Кха... как?

   - Это просто. Ваша личность и ваша память будут отделены от тела и помещены в специальный прибор. Затем мы перенесем запись на новое тело. Это не страшно. Мы постоянно проделываем такие операции. Для нас это рутина. Те, кого вы оставляете здесь, будут считать, что вы умерли. Похоронят ваше старое тело. А вы начнете жить заново.

   Светлана молчала. Потом выдавила из себя.

   - Снимите... очки... очки.

   Девушка послушно сняла очки. Глаза у нее были самые обыкновенные. Голубые или серые, добрые и спокойные.

   По ее знаку мужчина поставил на стол небольшой серебристый ящик.

   - Закройте глаза, Светлана. Вы сейчас заснете, а когда откроете глаза, все уже будет позади.

   Светлана открыла глаза.

   Ей было хорошо. Никакой боли. Да и тела она почти не ощущала. Ясное, совершенно ясное сознание. Легкость. И странное небо над головой.

   Молча Светлана рассматривала это небо, словно из двух половинок. Темно-синее закатное, пересеченное розовой полосой, в центре оно заканчивалось широкой дугой, и дальше, за этой невидимой гранью начиналось другое небо -- звездное. Не привычно-городское, а такое, как бывает где-нибудь на море -- со сливающимися бриллиантовыми дорогами, такое яркое, что больно смотреть. Даже, пожалуй, на море или в горах Светлана никогда не видела такого неба.

   - Привет, лока-тайри! - услышала она. Повернула голову на этот мелодичный женский голос.

   Опять эта девушка. Но волосы у нее светлые, и очков нет. Но Светлана ее узнала. А может, девушка только показалась темноволосой там, в больничной палате?

   Воспоминание обрушилось как шквал, сжало сердце. Невероятно... невозможно.

   Девушка протянула ладонь и провела над ее лбом. Светлане стало как-то легче. Спокойнее.

   - Все хорошо, - тихо сказала девушка, - все уже хорошо, лока-тайри. Светлана. Ты уже дома.

   - Я что, умерла? - голос Светланы дрогнул. Она не узнала собственного голоса. Ничего похожего на старушечий скрип, к которому давно привыкла.

   - Чтобы считать себя живым, непременно надо сидеть в подвале, имея на себе больничные кальсоны? - поинтересовалась девушка, и Светлана заулыбалась этой цитате.

   - Меня зовут Кьена. Кьена Лучистая, на вашем языке. Я стану твоим куратором, Светлана. Прежде всего, тебе надо понять, что изменилось тело. Не пугайся. Ты снова стала молодой. Никакой мистики, сплошная наука и техника. Но сейчас тебе надо подождать несколько часов, пока сознание адаптируется к телу. Ты слишком рано проснулась. Это не страшно, но пока несколько часов ты не сможешь ходить. Тем лучше -- мы можем спокойно все с тобой обсудить. Но сначала посмотри на себя.

   Светлана подняла руку. Рука молодой женщины, красивая, мускулистая, без единой морщины, без старческих пятен. С ухоженными изящными ногтями и пальцами.

   Светлана молча долго рассматривала обе руки.

   - Посмотри в зеркало.

   Прямо в воздухе перед ней повисла рамка, заслоняя небо. И в этой рамке Светлана увидела... себя, поняла она тут же.

   Себя -- хотя это было невозможно. Светлана даже узнала себя сразу. Видны были только голова и плечи -- дальше тело окутано дымкой. Что-то вроде одеяла из энергии? Но свое лицо Светлана узнала. Она себя уже видела такой. Лет в 20. Может быть, в 25. Пожалуй, даже еще красивее, чем тогда. Свежая, юная... Блестят серые глаза, чистейшая кожа прямо-таки сияет. Алые губы, легкий румянец, золотые пушистые волосы.

   Так не бывает. Я свихнулась, поняла Светлана. Что же делать? Надо как-то выходить из этого бреда. Вот ведь не представляла, что это такое -- когда теряешь рассудок! Оказывается, все так ярко, так реально, и настоящий мир даже не пытается прорваться сквозь эту иллюзию.

   Настоящий мир, где она -- парализованная умирающая старуха на больничной койке.

   Да, здесь гораздо лучше, но я хочу обратно -- в реальность.

   Легкая рука Кьены легла на ее лоб. Провела по волосам.

   - Светлана, - тихонько сказала она, - ты здесь. Ты дома. Я знаю, ты не можешь поверить. Но это так. Ты поверишь со временем.

   И Светлана не то, что поверила -- а как-то успокоилась. Чего дергаться? Назад в реальность, на койку, она всегда успеет. Почему бы и не поиграть немного в эту забавную игру?

   - Как вы это сделали? - спросила она.

   - Видишь ли, человек, да любое разумное существо, складывается из трех компонентов...

   - Тело, душа и дух?

   - Нет. Не совсем. Тело, память и... личность. То, что можно назвать душой. На нашем языке -- кера. Все эти три компонента можно разделить. Память -- это то, что ты помнишь о своей жизни. Ты ведь помнишь не все. Ты была когда-то маленьким ребенком, памяти об этом не сохранилось, но согласись, ты была той же самой личностью. Память уникальна. Кера тоже. Кера может существовать отдельно от памяти. Ну а тело... тело всегда можно реплицировать. воссоздать. Изменить. Наша техника все это позволяет.

   - Так я что теперь... действительно молодая? - спросила Светлана слабым голосом.

   - Да. Как в 25 лет -- но без накопленных ошибок и загрязнений.

   - Вы что, живете вечно?

   - Нет, - Кьена покачала головой, - никто не живет вечно. Но... жизнь керы несравненно дольше, чем жизнь физического тела. Тело изнашивается. Керу, правда, тоже можно разрушить... Но это очень трудно.

   - Скажите... а почему вы взяли меня? С какой стати? Это похоже на фантастику, - Светлана вновь ощутила полную нереальность происходящего, - но это даже для фантастики нелогично как-то. Я ведь старуха. Кому интересны старухи?

   Кьена усмехнулась, на щеках ее возникли трогательные ямочки.

   - Света... Знаешь, сколько мне лет в пересчете на земное счисление? - Светлана вопросительно подняла брови, - Мне шестьсот двадцать два года.

   Светлана молчала некоторое время.

   - Сколько вы живете?

   - Тела можно менять и обновлять. А кера по земному счету живет около двух тысячелетий. Потом она уходит. Над этим мы не властны. И этот процесс не поддается изучению. Когда уходит кера... наука здесь бессильна, Светлана, и очевидно, в этом есть какой-то глубокий смысл, которого мы не можем понять до конца. Но конечно, тайри можно убить. Раньше срока. Так же, как любое живое существо.

   Она ласково смотрела на Светлану, глаза ее лучились. Кьена Лучистая.

   - Да, - она погладила Светлану по голове, - все только начинается. Твоя жизнь в самом начале. Так уж получилось, что у тебя есть потенция... способность к инициации в тайри. Это встречается очень редко, мы отслеживаем таких людей на всех планетах и инициируем.

   Светлана выдавила усмешку.

   - Что-то все равно фантастика эта не вяжется... В общем-то, я про такое читала что-то. Но обычно такие приключения бывают у молодых, а я...

   - Ты все еще не можешь понять, что ты даже еще не молодая -- ты маленькая. Земной календарный возраст ровно ничего не значит. Но я отвечу на твой вопрос, я понимаю, что ты имеешь в виду. Мы всегда инициируем только людей, проживших жизнь на своей планете... сколько принято по максимуму. 50 лет, 60, 80. Я могу объяснить, почему. Инициация может быть опасной. Мы сделали ее сейчас практически безопасной, и это достигается прежде всего тем, что мы тщательно отбираем кандидатуры. То есть способных к инициации намного больше, но не все из них могут ее пережить и остаться в здравом рассудке... и скажем так, не превратиться в чудовище -- ибо и такое бывало. Но тебе не надо бояться, сейчас мы инициируем только со стопроцентной гарантией. Мы проверили тебя. И один из методов проверки -- это жизнь. Прожитая жизнь на обычной человеческой планете...