«Маленькие создания, заботящиеся о цветах, могут быть разделены на два основных класса, хотя в каждый их них входит немалое количество видов. Первый состоит из истинных элементалей: хоть они и прекрасны, но все же представляют собой лишь мыслительные формы и потому в действительности не могут считаться живыми существами. Возможно, мне скорее стоило бы назвать их временно живыми существами — на протяжении своего краткого бытия они и в самом деле весьма деятельны и активны, однако не несут в себе развивающейся и возрождающейся жизни и, выполнив свою задачу, распадаются на части и растворяются в окружающей атмосфере в точности как наши мыслительные формы. Это мыслеформы Высших Существ или ангелов, ведающих эволюцией растительного мира.

Когда у какого-либо Высшего Существа возникает новый помысел, связанный с одним из подопечных растений или цветков, оно часто создает мыслеформу, предназначенную для воплощения в жизнь этой идеи. Как правило, такая мыслеформа принимает вид эфирной модели цветка или крошечного создания, которое ухаживает за растением или цветком во время формирования почек и постепенно выстраивает облик и окраску будущего цветка либо растения в соответствии с замыслом ангела. Но как только деревце вырастает или цветок раскрывает лепестки, работа такого создания завершается, силы его иссякают и оно, как я уже говорил, попросту распадается, ибо желание выполнить работу было единственной имевшейся у него формой души.

Существуют и совсем другие маленькие создания; люди частенько видят, как они играют среди цветов, и на сей раз речь идет о подлинных духах природы. Они также разделяются на множество видов. Одна из наиболее часто встречающихся форм, как я говорил выше, очень напоминает колибри и часто с жужжанием кружится вокруг цветов, как собственно колибри или пчела. Эти восхитительные маленькие создания никогда не уподобятся человеку, потому что относятся к совершенно иной эволюционной ветви. Жизнь, ныне текущая в их телах, ранее пребывала в растительном царстве и всходила травами и злаками, например пшеницей и овсом, затем перешла в царство животных и влилась в муравьев и пчел. Теперь она достигла уровня этих крошечных духов природы, а на следующем этапе одухотворит эфирные тела прекрасных фей, живущих на поверхности земли. Затем они станут саламандрами, или духами огня, позднее сильфидами, или духами воздуха, у которых вместо эфирных имеются лишь астральные тела. Еще позднее они испытают различные метаморфозы в великом царстве ангелов».

«Нет большего контраста, чем между оживленными, озорными, оранжево-пурпурными или багряно-золотыми феями, танцующими среди виноградников Сицилии, и теми серо-зелеными, чуть ли не тоскливыми созданиями, что задумчиво бродят среди дубов и поросших дроком пустошей Бретани, или золотисто-коричневым «добрым народцем», обитающим на шотландских холмах.

В Англии, по всей видимости, наиболее распространен изумрудно-зеленый вид, который встречался мне также в лесах Франции и Бельгии, в далеком Массачусетсе и на берегах реки Ниагары. Бесконечные равнины Дакоты населены черно-белой разновидностью, с которой я больше нигде не сталкивался, а Калифорния может похвастаться прелестными бело-золотыми феями, также обитающими лишь в этих местах.

В Австралии наиболее часто встречается весьма примечательное создание, сияющее чудесными оттенками небесно-голубого цвета; налицо, тем не менее, заметные различия между эфирными обитателями Нового Южного Уэльса или Виктории и тропиков Северного Квинсленда. Последние имеют большое сходство с феями Голландской Ост-Индии. Ява, как кажется, особенно богата этими грациозными созданиями; обитающие там феи делятся на два резко выраженных вида, причем оба они монохромны. Один из них темно-синий с чуть заметным металлическим отблеском, другой представляет собой настоящий этюд в желтых тонах, блистающий всеми известными оттенками цвета — порой самыми причудливыми, но на удивление гармоничными и привлекательными.

Еще один местный вид опоясан кричащими полосами зеленого и желтого, точно футбольная фуфайка. Возможно, полосатый народец характерен именно для этой части света, поскольку мне доводилось видеть красно-желтых полосатых фей на Малайском полуострове и зелено-белых по другую сторону пролива, на Суматре. Этот громадный остров может похвалиться чудесным племенем фей бледно-лилового цвета: подобных им я ранее встречал лишь на холмах Цейлона. Южнее, в Новой Зеландии, преобладает темно-синяя окраска с серебристыми прожилками, в то время как на островах Океании встречается серебристо-белая разновидность, которая переливается всеми цветами радуги, словно фигурка из перламутра.

В Индии наблюдаются всевозможные виды, от нежно-розовых с зеленоватым отливом или бледно-голубых с оттенком лимонного фей, обитающих в холмистой местности, и до фей равнин с характерным для них богатым смешением великолепных блестящих красок, почти варварских по своей насыщенности и яркости. В некоторых местах этой изумительной страны я встречал черно-золотых фей, которых можно чаще увидеть в африканской пустыне, а также разновидность, напоминающую статуэтку из блестящего темно-красного металла, похожего на орихалк атлантов[81].

Последняя разновидность обнаруживает некоторое сходство с любопытным видом, который кажется отлитым из бронзы и отполированным до блеска; похоже, эти создания избрали своим домом окрестности вулканов, так как до сих пор их видели лишь на склонах Везувия и Этны, во внутренних областях Явы, на Сандвичевых островах, в Йеллоустоунском парке в Северной Америке и в некоторых районах Северного острова Новой Зеландии. Определенные признаки позволяют заключить, что это выжившие представители примитивного типа, являющиеся своего рода переходным звеном между гномом и феей.

В некоторых случаях области, расположенные в непосредственной близости друг от друга, оказываются населены совершенно различными классами духов природы; к примеру, как уже указывалось, для Бельгии характерны изумрудно-зеленые феи, тогда как всего в сотне миль к северу, в Голландии, трудно встретить хотя бы одну из них, а их место занимают степенные темно-фиолетовые создания».

«Приведу любопытный факт: их расселение, похоже, зависит от высоты над уровнем моря, и горные виды почти никогда не пересекаются с равнинными. Хорошо помню, как при подъеме на Сливнамон, один из ирландских холмов, который традиционно считается священным[82], я заметил четкие разделительные линии между местами обитания различных типов. Нижняя часть склона, как и окружающая равнина, была населена чрезвычайно деятельным и озорным мелким народцем красно-черного цвета, которым кишит весь юг и запад Ирландии — их особенно привлекают магнетические центры, созданные почти две тысячи лет назад волшебством жрецов древней милезианской расы[83], дабы укрепить и сохранить власть над людьми, держа их в плену великой иллюзии. После получаса восхождения, однако, все эти красно-черные сельские дворяне окончательно пропали из виду, тогда как на склонах появилось множество представителей более кроткого, голубовато-коричневого вида, с давних пор хранящего верность Туата Де Дананн[84].

У них имеется своя зона обитания с четко очерченными пределами, и ни один из природных духов какого бы то ни было вида не осмеливается нарушить границы пространства, окружающего вершину, священную обитель великих зеленых ангелов, которые уже более двух тысяч лет охраняют один из центров животворящей силы, связывающей воедино прошлое и будущее в мистической стране Эрин[85]. Эти огромные фигуры, что превосходят ростом самого высокого человека, цветом подобные первым зеленым росткам весны, нежным, блестящим, мерцающим, неописуемым, смотрят на мир своими чудесными глазами, сияющими как звезды, глядят умиротворенным взором созданий, живущих в вечности, что со спокойной уверенностью знания ожидают назначенного часа. Тот, кому судьба даровала подобное зрелище, полностью осознает всю силу и важность скрытой стороны вещей».