Девушка рванула, осязаемые только для неё, нити и вышвырнула на улицу ещё одного прислужника Обелиск.

— Там и будем сражаться, надеюсь, все остальные к тому времени оттают, — проговорила она, и девушки выбежали во двор школы.

Джейт успела заметить причудливые веснушки на лице Оникс, возможно, она может быть даже милой. К их удивлению, Айс смог выпутаться из чёрных нитей и побежал к тупику, где находились мусорные контейнеры. Он стал сооружать ледяную стену, видно против двух воинов он побоялся сражаться. Это заставило Джейт впервые воспользоваться силой зла, как полагала её мать, хотя это звучало глупо: сейчас она сама олицетворяла зло. Девочку охватило пламя, и она с лёгкостью прошла через преграду, растопив лёд, а Оникс, пригнувшись, последовала за ней.

— Думали, я испугался? — с наглой ухмылкой спросил Айс.

Воительницы переглянулись, и неожиданно предатель начал атаковать. Он обратился в холодную вьюгу, казалось задеть его просто невозможно.

— У меня губы леденеют, — произнесла Оникс

— Этот порыв ветра нейтрализует мою силу! Я не могу пошевелиться!!! — прокричала Джейт.

— Королева Обелиск сделает меня принцем, когда я принесу ей её главного врага!!! — хохотал Айс.

— Ты отстранён от задания, — раздался голос женщины, мимо пронеслась стрела, пронзившая "ледяного" юношу.

Девочки, практически замороженные, упали на землю.

— Что ты творишь, Охотница? Мне сама королева поручила убрать Джейт и вот-вот это у меня получится! — корчась от ранения, прошептал Айс, выплёвывая алую кровь, которая потекла по его светлокожей груди.

— Ты не смог бы убить мою дочь, когда бы она обратилась в лёд, то непременно поняла бы, что это одно из состояний воды, и тогда тебе бы пришёл конец. Но я не умею ждать, тем более твоя королева поручила мне заняться Джейт. Я её родила, я же имею право её убить, — высказалась Охотница и запустила ещё одну стрелу прямо в лоб самонадеянному парню.

Тот упал, рассыпавшись на осколки льда.

— Теперь займусь вами, — повернулась к девушкам, которые ошеломлённо наблюдали за развернувшейся картиной.

— Мамочка?! Ты жива, мамочка? — прошептала Джейт.

Она подскочила, оттаяв.

— Ты бы знала, что мне пришлось испытать, ища убежище здесь. Сколько видела я смертей, сама виновата во многих, — её голос дрожал, дрожал так сильно.

Анастасия спокойным, острым, как наконечник стрелы, взглядом смотрела на свою дочь.

— И то, что ты сказала, будто бы убьёшь меня — я даже сначала поверила. Правда, не стоило убивать Монти, хоть он и был последним ничтожеством! О, мамочка, как я рада тебя видеть, как я люблю тебя! — и Джейт обняла свою мать.

— Джейт?! — позвала её Оникс, дивясь происходящему. Она чувствовала во всём этом какой-то подвох, а она редко ошибалась.

Но девочка стояла, крепко обняв мать. Слезы лились по её щекам, она начинала думать, что все страдания позади, теперь с ней её мама, а она всегда поможет своей дочери, но вдруг…

Анастасия со всей силы оттолкнула от себя девочку, и та ошарашенная упала на землю.

— Мама?! — вопросительно воскликнула она.

— Неужели ты решила, что я выжила? Джейт, я мертва! — прокричала Анастасия. — Золотые цепи Обелиск управляют мной. Чтобы ты сейчас не думала, поверь, я пришла не для того, чтобы помочь тебе, а дабы убить! Хочешь ты этого или не нет, но тебе придётся со мной сражаться!!! — прокричала женщина.

— Ты можешь мыслить и так говорить?! Мама, я же твой Дикий Цветок, я мстила за вас все эти годы, кладя на свою душу столько грехов, а ты хочешь меня убить, просто слушая Обелиск?! Я не верю! — закричала девочка.

— Так поверь!

Анастасия сделала выпад и со всей силы ударила Джейт по лицу. Сразу же появилась ссадина. Девочка не атаковала. Оникс вскочила и загородила её собой.

— Не вмешивайся, Оникс — это моя мать, значит моя битва, — откинула её ветром Джейт, что девушка угодила в контейнер с мусором.

— Надо же, хоть чему-то я тебя успела научить, — с улыбкой проговорила Охотница. — В семейные ссоры никогда не должны ввязываться посторонние.

Она начала сражаться. Джейт же только ставила блоки, не разу не ударив мать. Разумеется, они не могли защитить её от сильных ударов Анастасии. Джейт чувствовала, как на её теле появляются синяки, ссадины, от ударов по лицу — подтёки. Это ей надоело, и она откинула мать порывом, но та словно на её ногах были гири, снова приземлилась на землю.

— Сражайся как надо, Джейт! — кричала Анастасия. — Неужели ты думаешь, что какой-то ветер остановит меня, Охотницу, которая и в дождь, и в град, и в бури, была готова добывать пищу, лишь бы прокормить свою маленькую семью, когда любовь моя отсутствовала дома?! Сражайся, как истинный воин Великого Ореола!!!

— Не буду! — спокойно ответила девочка.

— Так может это заставит тебя по-настоящему атаковать меня! — с ехидным выражением лица проговорила Охотница и, выхватив стрелу, запустила её в Оникс.

Девушка сумела увернуться, сделав сальто, но она и не подозревала, что мать Джейт способна посылать стрелы одно за одной, при этом с уникальной точностью — не зря её звали Охотницей. И одна такая быстрая стрела пронзила Оникс насквозь, пройдя через её бок. Вскричав, она упала. Хотя она не могла лежать, стрела не давала ей выпрямиться. Девушка почувствовала ужасную боль, переходящую в настоящую агонию. Она начала бредить. В её голову лезли воспоминания об отце, который очень много пил после смерти его жены, как он ударил свою дочь, виня её в гибели супруги. Затем он собрался духом, но так и не осознал, что тот удар Оникс будет помнить всегда. Так она стала угрюмой, тёмной. И только встретив добрую Энди и смешливую Лу, девушка вспомнила, что в жизни есть ещё что-то кроме бесконечного угрызения совести. Но все эти чудесные дни, проведённые вместе с ними, заглушались чьими-то криками, ужасающей болью и кошмарными воспоминаниями. Девушка прогнулась вверх и закричала так, что Джейт показалось, что её сердце сжалось от этого крика. Как она прогнулась, так и упала замертво. Её лицо стало бледным как та самая луна, которая освещала дорогу влюблённым ночью. Чёрные волосы спали на раскрытые глаза, но Оникс больше не могла убрать их. Через мгновенье на её месте лежала простая школьница в бархатном вечернем платье со стрелой в боку, со съехавшей набок лентой в виде месяца.

Джейт ужасающе смотрела на мёртвую хранительницу Земли. Девочка сжала свои руки в кулаки.

— И что? Ты думаешь, убив моего земного друга, я нападу на тебя, зная, что ты добиваешься этого. Нет, мама, ты ошибаешься. Я НЕ БУДУ НА ТЕБЯ НАПАДАТЬ!!! — прокричала она, захлёбываясь своими слезами. — Хочешь, убивай! Я твоя!!! — упала она на колени, глядя прямо в холодные глаза её матери.

— Жаль, — только и произнесла Анастасия и размахнулась своей ногой.

Джейт упала, хватаясь рукой за нос, из которого хлынула кровь.

— И это, насколько я знаю, принадлежит мне! — выкрикнула Анастасия, срывая обломок стрелы с шеи Джейт.

Она соединила его со своим, вернув талисман.

— Когда ты будешь, готова, то найдёшь меня! — произнесла она и, развернувшись, ровным шагом пошла от лежащей на земле дочери.

— Мама, не уходи!!! — закричала Джейт, уже ползя к ней. — Это всё Обелиск! Ты на самом деле любишь меня!!! Мама!!! — этот крик был истерическим, Джейт никогда не помнила себя такой немощной, не способной вернуть свою мать, а ведь убивать она научилась.

Девочка вцепилась в ногу Охотницы, но та не остановилась, она продолжала идти, таща на себе дочь, которая до сих пор думала, что она видит самый ужасный сон в её жизни. Раздалось ржание лошади, и из темноты появился Кодоган на своём верном коне, который возникал, когда хозяин использовал свой Ореол. Анастасия прыгнула к нему, а Джейт, собрав последние силы, попыталась встать. Она шаталась, силы были на исходе, но она пыталась пойти за этим конём.

— Какая же ты оказывается глупая! — с укором произнесла Анастасия, выхватив свою золотую стрелу, она впервые воспользовалась своей силой Ореола. — Молниеносные стрелы!!! — этот крик ещё долгое время отбивался в ушах девочки эхом.