— Есть, сэр,— по-моряцки ответил лорд Уильям.

Он побежал на юг, а сэр Томас спрыгнул в грязь и забрался на ближайший плот.

— Идите сюда, Шарп, посмотрим.

Шарп и Харпер прошли за генералом, который с помощью своего тяжелого клеймора открыл первую бочку. Под крышкой они увидели полдюжины тусклых шаров, по размеру напоминающих девятифунтовые ядра.

— Это еще что, черт возьми? — спросил сэр Томас.

— Дымовые снаряды, сэр,— сообщил лейтенант-сапер, бегло заглянув в бочку, и продолжил вместе с сержантом менять огнепроводные шнуры на быстро-горящие. Сэр Томас поднял один дымовой снаряд и ковырнул смесь под ним.

— Что там еще в бочке? — спросил он.

— В основном селитра, сэр,— ответил лейтенант.— Возможно, в смеси с серой, сурьмой и смолой. Гореть будет как в аду.

Сэр Томас поднял дымовой снаряд. В оболочке было проделано около дюжины отверстий, а когда он постучал по снаряду, звук получился глуховатый.

— Папье-маше? — догадался генерал.

— Так точно, сэр. Папье-маше, заполненное порохом, сурьмой и угольной пылью. Сейчас нечасто такие встретишь. Применяются на флоте. Их полагается поджигать и бросать во вражеские орудийные порты, сэр, чтобы пушкари задохнулись. Конечно, дело рискованное, могут убить, но в тесных пространствах они чертовски неприятны.

— А зачем здесь? — спросил сэр Томас.

— Думается мне, сэр, лягушатники надеялись пустить дым впереди плотов и спрятаться за ними. А сейчас, если вы позволите, сэр…

— Да, конечно.— Генерал посторонился, пропуская лейтенанта, положил дымовой снаряд в бочку и уже собирался закрыть ее крышкой, когда его остановил Шарп.

— Могу я взять их, сэр?

— Они вам нужны? — удивился сэр Томас.

— С вашего разрешения, сэр.

Сэр Томас непонимающе посмотрел на Шарпа. Затем пожал плечами.

— Как хотите.

Шарп послал Харпера за французским ранцем. Думал он о крипте в соборе и коридоре вокруг темных ниш, о людях с мушкетами и саблями, прячущихся во мраке. Наполнив ранец дымовыми снарядами, капитан отдал его Харперу.

— Присмотри за ним, Пэт. Возможно, он спасет нам жизнь.

Генерал Грэм прыгнул на другой плот, где команда саперов подсоединяла новые фитили к заряженным пушкам и размещала пороховые снаряды в центре плота.

— Здесь еще дымовые снаряды, Шарп! — прокричал он.

— Мне больше не надо, сэр. Спасибо, сэр.

— Зачем вам…— начал было генерал, но остановился на полуслове, потому что в форте Сан-Луис грохнула пушка.

В гарнизоне наконец-то осознали, что происходит на болоте, и как только звук выстрела утих, Шарп услышал свист мушкетных пуль над головой. Значит, пушка была заряжена картечью. Дым озарился тремя короткими вспышками красного света — за амбразурами громыхнули еще несколько пушек. Ядро прошуршало над головой генерала, град мушкетных пуль ударил по болоту.

— Снарядами бить не станут,— сказал Шарп Харперу.— Не хотят поджечь плоты.

— Не слишком большое утешение, сэр,— ответил сержант,— учитывая, что целят они прямо в нас.

— Просто обстреливают лагерь,— успокоил его Шарп.

— А мы как раз в лагере, сэр.

Затем ожили орудия форта Сан-Хосе. Они располагались намного дальше, и звука картечи слышно не было. Одно ядро попало в протоку, и ближайший плот залило водой. Орудийные вспышки теперь виднелись и на севере, и на юге, освещая ночь огненными языками.

Шарп снова подумал, что ему нечего здесь делать. Как, впрочем, и сэру Томасу. Генерал-лейтенанту вовсе необязательно было отправляться в это рискованное предприятие; мог бы послать майора или полковника. Но опасность как будто притягивала сэра Томаса. Генерал пристально смотрел на юг, пытаясь понять, не отплыла ли французская пехота из форта Сан-Луис под прикрытием артиллерии.

— Шарп! — крикнул он.

— Сэр?

— Капитан Вэч говорит, что саперы почти закончили. Вы не сходите к шаландам? Найдете капитана Коллинза. Передайте ему, что мы сыграем отступление минут через двадцать. Может, через полчаса. Помните пароль и отзыв?

— Балгован и Пертшир, сэр.

— Молодец. Отправляйтесь. И я не забыл о вашей просьбе. Поговорим об этом за завтраком.

Шарп повел Харпера вдоль протоки. Несколько раз у них спрашивали пароль, и Шарп говорил отзыв.

Капитан Коллинз неодобрительно посматривал на вверенных его заботам пленников.

— Ну и что мне с ними делать? — жалобно спросил он.— На шаландах для них места нет.

— Тогда оставим их здесь,— сказал Шарп.

Он передал сообщение генерала и стоял возле Коллинза, наблюдая за вспышками выстрелов. Одно ядро попало в догорающий костер, и пламя с углями взметнулось в воздух футов на тридцать — сорок. Горящие осколки попали на палатки, которые тут же занялись и осветили громоздкие плоты.

— Не люблю ночные сражения,— признался Коллинз.

— Да, нелегкое дело,— согласился Шарп.

Тени зашевелились, задвигались, и болото наполнилось ими, отбрасываемыми светом костров. Он вспомнил, как ночью у Талаверы обнаружил взбирающихся на холм французов. То была ночь сумасшедшей неразберихи, но сегодня враг действовал как-то лениво. Артиллерия форта все еще вела обстрел, но ядра теперь падали далеко слева от Шарпа.

— Тут было два паршивца,— сказал Коллинз.— Оба верхом! Знаю, у нас лошадей нет, но подумал, может, наши захватили парочку. Подъехали ко мне, совершенно спокойно, а потом ускакали. Мы даже ни разу не выстрелили. Один из них еще пожелал мне спокойной ночи, наглец этакий.

Значит, французы, подумал Шарп. Знают, что шаланды стоят ниже по течению от лагеря. Больше того, знают, что они плохо охраняются.

— Не возражаете, если я предложу отвести шаланды вверх по течению?

— Зачем?

— Потому что между вами и ирландцами большой разрыв.

— Мы же высаживались здесь,— возразил Коллинз.— Выше к лагерю идти было нельзя, так?

— Но теперь можно.— Шарп кивнул в сторону матросов, ожидавших на банках.

— Я должен охранять лодки,— угрюмо сказал Коллинз.— Я ими не командую.

— А кто командует?

Шаландами командовал флотский лейтенант, но он ушел на пятой лодке вверх по течению вместе с саперами, и Коллинз, не имея прямых приказов, не хотел рисковать и передвигать лодки по собственной инициативе. Предложение Шарпа как будто даже оскорбило его.

— Я буду ждать приказов,— заявил он недовольно.

— В таком случае организуем для вас охрану. Мы будем там.— Шарп указал на юг.— Предупредите своих парней, чтобы не подстрелили нас, когда будем возвращаться.

Коллинз не ответил. Шарп сказал Харперу положить ранец с дымовыми снарядами в шаланду генерала, а затем повел его на юг.

— Будь настороже, Пэт.

— Думаете, французы придут?

— Не могут же они просто сидеть и ждать, когда мы сожжем плоты.

— До сих пор они не очень-то спешили, сэр.

Ветерок с далекого океана принес запах соли. Пригнувшись в камышах, Шарп видел отражения пляшущих на воде городских огней. Пушки из фортов все еще постреливали, хотя об эффективности огня судить было трудно. Парни из Дублина и Гемпшира лежали на земле, пока саперы занимались своим делом в тени на плотах.

— На месте лягушатников,— сказал Шарп,— я бы не беспокоился о плотах, а захватил шаланды. Отрезали бы нас здесь всех, скрутили и взяли в плен пару сотен пленных, включая генерал-лейтенанта. Неплохо для ленивых болванов за одну ночь работы, а?

— Вы ведь не лягушатник? Они, наверное, пьяные все. Свалили работу на пушкарей, а сами дрыхнут.

— Потерять плоты, это они позволить себе могут,— продолжал Шарп,— если захватят пять шаланд. Их можно использовать вместо плотов.

— Мы скоро уходим, сэр,— попытался унять капитана Харпер.— Не стоит волноваться.

— Будем надеяться.

Они замолчали. Болотные птицы отчаянно кричали в темноте, разбуженные стрельбой.

— Так что будем делать в городе? — немного погодя спросил Харпер.

— Надо выкупить письма у одного негодяя,— ответил Шарп,— или, по крайней мере, убедиться, что все будет тихо, пока их выкупают, а если что пойдет не так — кстати, я в этом не сомневаюсь,— то выкрасть чертовы письма.