Сабина вздохнула, повертела ее в руках и убрала в сумочку. И тут же принялась сама себя ругать. Мало ей призраков Звонарева? Нужны еще какие-то суккубы? Или перепуганные до смерти частные детективы? Вот что за дурацкий характер?!
– Возможно, вам стоило обратиться в другое детективное агентство, – тем не менее проворчала она.
– Вы не спросили, почему сыщик отказался следить за моим мужем.
– И почему же?
– Он сказал, что в деле замешаны потусторонние силы.
– Он так сказал?! – Сабина вытаращила глаза. Илона молча смотрела на нее. – Слушайте, но вы же не станете утверждать, что сами верите в демонов?
– Я не знаю, во что мне верить. Я только вижу, что с моим мужем происходит что-то действительно ужасное.
– А что конкретно? Что – ужасное?
– Мне трудно об этом говорить… Он перестал спать, перестал есть, он худеет, ведет тайные переговоры по телефону… Он будто весь высох! Я приперла его к стенке и спросила, не влюбился ли он. Он жутко рассердился, орал на меня…
– Он просто не желает подвергать опасности ваш брак, – сказала Сабина. – Возможно, он все-таки влюблен, но не настолько, чтобы бросить жену и разрушить быт, к которому привык.
– Ерунда! – горячо возразила Илона. – Это нечто гораздо более серьезное…
– Чертовщина? – спросила озадаченная Сабина.
Ну вот не верила она в подобные штуки, хоть ты тресни. Она с удовольствием читала фантастику и мистические триллеры, понимала, что такое внутренние демоны, но все страшные и опасные вещи, по ее мнению, относились к области литературы или психологии. Привидения, оккупировавшие склад Звонарева, тоже не вызывали у нее ни леденящего душу ужаса, ни мистических переживаний. Подсознательно она была совершенно уверена, что их появлению найдется вполне реальное и логичное объяснение и что, если не впадать в панику, вывести этих призраков на чистую воду будет не так-то сложно.
– Думаете, я не понимаю, как дико это звучит? – спросила Илона без тени улыбки. – Я выросла в семье врача и химика, никогда не впадала ни в религиозный, ни даже в любовный экстаз и самым близким знакомством с демонами обязана Говарду Лавкрафту и Гильермо дель Торо.
Она словно бы вслух повторила все то, о чем только что думала Сабина. Действительно, на кого меньше всего была похожа Илона Борисова, так это на впечатлительную особу, которую можно с легкостью смутить или напугать. В этом они, несомненно, были похожи.
– Вы упомянули о суккубах, – сказала Сабина, невольно скосив глаза в сторону окна. – Демоны-обольстители, насколько я знаю.
– Я слышала, как муж однажды упоминал о суккубе. Он разговаривал с кем-то по телефону. Заперся в своем кабинете, включил радио и понизил голос. Я почти ничего не смогла разобрать. Но это слово – суккуб – он почти выкрикнул. С надрывом, со страхом…
– И вы стали следить за ним.
Сабина сказала это самым обычным тоном – не хотела, чтобы ее слова прозвучали как обвинение. Все знают, что следить за женами и мужьями – последнее дело – постыдное, глупое и унижающее того, кто следит. Когда ты выслеживаешь партнера или читаешь его письма, а тот узнает об этом, отношения меняются безвозвратно. Никогда уже им не быть прежними, этим отношениям.
– Да, я стала следить. Я не знала, что делать, куда кидаться. Понимаете, неверность – это ведь что? Не только постоянные отлучки, таинственность, командировки и корпоративы. Это еще и заброшенные дела, сорванные встречи, коммерческие провалы и финансовые потери. А тут было все наоборот! Чем меньше Вадим занимался делами, упуская один контракт за другим, тем больше ему везло, тем больше денег поступало на его счета. Когда я услышала из его уст «суккуб», я испугалась. Не то чтобы я сразу поверила в существование демонических сил, но я поняла, что верит он сам!
– Вы наверняка прочитали про суккубов все, – предположила Сабина, подозвав официанта и попросив чашку горячего чая.
В ее семье считали, что крепкий чай придает человеку сил и освежает разум.
– Ничего хорошего я не вычитала, – призналась Илона. – Это бесы-искусители. Они искушают и мужчин, и женщин. Красивые, но коварные создания, которые сначала соблазняют свою жертву, а потом высасывают из нее все соки. Во времена Средневековья считали, что суккуб – это дьявол в женском обличье.
– Вы полагаете, из вашего мужа кто-то высасывает соки? – брови Сабины сошлись на переносице.
– Суккуб, соблазняя человека, обещает ему богатство и магические услуги, – глаза Илоны лихорадочно блестели. – Разве вы не чувствуете сходства?! У него все стало получаться! А когда я спрашиваю, не влюбился ли он, Вадим отвечает: «У меня нет другой женщины». Я полагаю, что когда он так отвечает, то просто пытается увильнуть. Потому что суккуб – это ведь, по большому счету, никакая не женщина…
– А демон, – закончила вместо нее Сабина. – Мне просто не верится, что я сижу за обычным столиком обычного кафе и веду с вами подобные разговоры. Кстати, вы сказали, что следили за мужем.
– Да, следила, – Илона поежилась и обхватила себя руками. – Ненавижу вспоминать тот день.
Она действительно ненавидела. В тот день шел дождь. Казалось, одна огромная тяжелая туча навалилась на город и тяжело дышала – ее лохматое брюхо ходило ходуном. То и дело небо вспарывали молнии и слышался рык грома. Илона плохо водила машину, но, когда отправилась следить за мужем, на время словно сделалась другим человеком – сосредоточенным, умелым, не ведающим сомнений. Руки на руле ни разу не дрогнули, нога уверенно нажимала на педаль газа. Она вела машину сквозь стену воды – дворники с тяжелым уханьем ходили перед ее лицом.
– Он приехал в гостиницу возле ВВЦ, и я поняла, что это все-таки другая женщина, – сказала Илона и потянулась за сумочкой. – Знаете, я закурю. Не хотите?
– Хочу, – ответила Сабина, которая в последние месяцы делала все то, что раньше считала совершенно недопустимым.
Илона достала тонкие сигареты и зажигалку, передвинула пепельницу на середину стола и зажала сигарету губами. Сабина небрежно сунула сигарету в рот, словно это было для нее привычным делом. Они прикурили, затянулись и одновременно выпустили дым.
– Я зашла практически вслед за ним и сделала вид, что живу здесь, – продолжала Илона. – У меня был зонт, с зонта текло, я чертыхалась и так рявкнула на портье, что он ни о чем у меня не спросил.
– Вероятно, гостиница довольно большая, – предположила Сабина, – и он не помнил, живете вы в ней или нет.
– Наверное. Вы не представляете, что я отчебучила потом, – свободной рукой Илона схватилась за свой идеальный лоб. Этому лбу можно было бы даже позавидовать, не влипни он вместе с хозяйкой в дикую историю.
– М-м… Проследили мужа до номера, переоделись горничной и вошли без стука?
– Нет, хуже.
– По крайней мере, я точно знаю, что вы его не убили, – сказала Сабина, продолжая жадно затягиваться.
Сигареты, на которые при Тверитинове было наложено табу, сейчас казались ей невероятно притягательными. Она курила одну и уже представляла, как закурит следующую. Возможно, это было нечто вроде личного бунта и имело отношение к краху ее любви.
Тем временем Илона продолжала рассказ.
– Я по телефону заказала номер, потом спустилась по другой лестнице вниз и получила ключ. Вошла в пустую комнату, сняла туфли, вылезла на карниз и прошла по нему до окон соседнего номера.
– Какой был этаж?
– Шестой, – ответила Илона с нервным смешком. – Шел дождь, карниз был скользким, и еще я с детства дико боюсь высоты.
– Судя по всему, вы очень любите своего мужа.
– Не уверена, – ответила Илона. – Скорее, я привыкла к нему. Кроме того, как я уже говорила, у нас с ним замечательные отношения и довольно большой стаж семейной жизни – такими вещами не разбрасываются.
– Понимаю, – пробормотала Сабина, хотя на самом деле не очень хорошо понимала.
Ради любви она и сама была готова на отчаянные поступки, на безумства даже, на все, что угодно. Но бродить по карнизу без любви казалось ей полной глупостью. Впрочем, она никогда не была замужем и не знала доподлинно, что испытывает женщина по отношению к человеку, с которым живет под одной крышей много лет.
