"Столько смертей из-за тебя! — он подобрал ее и с трудом удержался, чтобы не швырнуть в камин. — Надеюсь, ты этого стоишь".

На столе разглядел мешочек с деньгами, два перстня и какую-то бумагу. Заставил себя подойти ближе.

"Хотел честно выкупить…" — догадался он. Потом взял кошелек и перстни, вексель сжег. "Деньги Ламис пригодятся. Дом Пса ее, конечно, не бросит, но… Шереш! Что же я скажу Ламис?"

Постояв еще немного, он взял кочергу, и вывалил из камина угли, затем раскидал их по полу.

"Так будет лучше, — пламя жадно лизало доски пола. — Пусть никто не живет в доме, где погиб эйман".

26 ухгустуса, Жанхот

Напрасно Ялмари ожидал, что, после того как они расстались на целые сутки, Илкер захочет с ним пообщаться. Едва девушка появилась на ступеньках храма, он сразу понял: она не уделит ему внимания. Его невеста в сшитом специально для этого дня небесно-голубом платье безмятежно-счастливая стояла на ступенях. Глаза покраснели — Илкер не спала всю ночь. К тому же ее чем-то опоили. Она была прекрасна, но не очень хорошо воспринимала окружающее, потому что когда жрица возвестила, что девушка чиста, и достойна стать женой принца, Илкер на это заявление не отреагировала. Он знал, как просто ее смутить, поэтому такая реакция была очень необычной. Интересно, если бы как в древние времена жрица вынесла подтверждение своих слов, она бы была так же спокойна? Несмотря на странное состояние, Илкер с достоинством сошла по ступеням и села в карету, которая отвезла ее домой к тете. Ялмари поехал следом, но, как и предполагал, Юмаана сообщила ему, что едва войдя в дом, Илкер захотела спать и уснула, кажется, когда ей еще платье снимали.

Ялмари слишком живо представил, как это происходило, и, видимо, на лице его что-то отразилось, потому что тетя осеклась, покраснела и быстро попрощалась. Теперь он знал, что в роду Илкер женщины смущались одинаково.

Принц решил, что освободившийся день можно использовать, чтобы помириться с сестрой. Он нашел Лин в помещении, выделенном для королевского театра. В окружении десяти "волков" — небывалый случай — она наблюдала за нелепыми действиями фрейлин, то и дело мрачно давая им убийственные комментарии. Ялмари сел позади нее. Сестренка явно слышала щелканье каблуками королевской гвардии салютующей принцу, но предпочла сделать вид, что ничего не происходит. Принц наклонился к ее уху:

— Можно с тобой поговорить наедине?

— Я вчера все сказала! — громко заявила принцесса.

— Лин, я исполню любое твое желание. После того как мы поговорим наедине, — так же тихо продолжил он.

— Ладно! — она поднялась. — Отдыхайте, пока я не приду! — крикнула она фрейлинам и направилась из зала.

Стражи четким строем последовали за ней, оставив небольшое пространство для принца. Лин направлялась в Зал Славы. "Вот уж маменькина привычка! — подумал он. — Только мама там терзается муками совести, а сестренка будет воевать".

Слуга распахнул перед ними двери, Ялмари задержался на пороге, приказав десятку ждать снаружи, а сам пошел вслед за сестрой. Она, скрестив руки на груди, стояла в центре комнаты, не собираясь садиться в стоявшее позади кресло. "Нет, ну как же похожа на мать! — поразился Ялмари. — Из нее выйдет замечательная королева. Главное, чтобы с мужем повезло…"

— Предупреждаю сразу, — с ходу перешла в атаку Лин, — все, что произошло у амазонок, я знаю. Если ты будешь рассказывать про Герарда гадости…

— Не буду, — возразил Ялмари, и сестренка растерялась. Но лишь на мгновение. Красивый лоб чуть нахмурился: она выдергивала из памяти заготовленные фразы, красивые и жалящие, но до того как Лин что-то произнесла, он перехватил инициативу. — Я хотел извиниться за то, что влез не в свое дело. Мне все еще кажется, что ты маленькая девочка и тебя надо защищать, а ты уже совсем взрослая и вот-вот выйдешь замуж. Извини. Больше такого не повторится.

Принцесса растеряно открыла рот. Затем облегченно выдохнула.

— Ллойд, — защитная броня Лин лопнула, она заговорила спокойней, но так же твердо, — твои слова ничего не значат, пока Герард не появится во дворце. Если ты полагаешь, что изменишь тон, и я сразу…

— Нет, не полагаю. Но прежде чем я верну тебе Герарда, я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Выслушай меня, пожалуйста, это недолго.

— Хорошо, — принцесса сдвинула брови и села в кресло, держа руки на груди. Она опять приготовилась бороться.

Ялмари сел на банкетку напротив и склонился к ней.

— Во-первых, пойми, что мы тебе не враги. Ни я, ни Полад. И если мы сделали что-то не так, то потому, что желаем тебе счастья.

— Я знаю, в чем мое счастье! — выпалила девушка.

— Может быть, — согласился он. — А может, и нет. Трудно об этом судить. Но я пришел не спорить. Знаешь, Илкер однажды сказала мне, что человек имеет право на ошибку. Ошибаться, а потом исправлять ошибки — это и значит жить. И ты тоже имеешь на это право. Поэтому я не буду ничего рассказывать о Герарде, пока ты меня не попросишь. Я хочу, чтобы ты знала одно. Если когда-нибудь тебе понадобится помощь… Если тебе будет тяжело. Ты всегда можешь обратиться ко мне. Я не упрекну. Это твоя жизнь и ты имеешь право делать с ней все, что хочешь. А если понадобится помощь, я помогу всем, чем смогу.

Лин расслабилась, руки упали на колени.

— На что ты намекаешь? Убьешь Герарда? Как убили… — она не договорила.

— Если он не будет понимать слов — убью, — уверенно ответил Ялмари. — Но сейчас я хочу, чтобы ты простила меня. И не злилась.

— Ллойд, я прощу, когда он вернется, — глаза ее блеснули. — И еще… он изменится, — она с надеждой взглянула на брата. — Правда! Он же человек… Ему надо. Но он изменится. Он добрый. Главное, что у нас нет тайн. Он все мне рассказывает. Ты не знаешь, как он раскаивается. Он о тебе слова плохого не сказал. Плакал, что все разрушил по своей глупости… Ты не злись на него, ладно? Вот помиритесь, и я тебя прощу. Хорошо?

Ялмари соображал, хватит ли у него духу помириться с Соротом. Сестренка ведь ждет, что он прощения попросит у лорда. Наконец выговорил:

— Лин, мне главное, чтобы ты не плакала. Остальное пусть мерзнет в подвалах шереша. Если ты счастлива, что нам еще нужно? — он имел в виду отца и себя.

— Спасибо, Ллойд, — она порывисто обняла его. — Я люблю тебя и ужасно за тебя рада. И его тоже ужасно люблю. Но мне придется со свадьбой подождать, пока все утрясется.

Ялмари чмокнул ее лоб, но тревога за сестру не прошла. Кого он хочет обмануть? Такие как Герард не меняются. Он всю жизнь будет грешить, а затем плакать и каяться. Но… человек имеет право на ошибку. Только вот убивать королей входит в привычку у их семейства. Может, прав Полад и лучше "до", чем "после"?

26 ухгустуса, Беероф

Почти неделю у Бернта не выходил из головы разговор с Юцалией. Неожиданная поддержка дала надежду, что у него все получится, а это дало силы жить. Он не собирался без оглядки доверяться послу Лейна, но готов был признать, что если кому и выгодно помочь, то это Юцалии. Он тоже принадлежит церкви Хранителей Гошты, он защищал принцессу. Ему бы очень хотелось, чтобы на троне была она, пусть в качестве регента при малолетнем короле, ведь законы Кашшафы запрещают женщине наследовать трон.

Он навел справки о графе и нанял человека, последить за ним. Выходило, что граф Юцалия стал послом не только потому, что имел способности улаживать сложные дела, или проницательность, которая помогала предугадать события, до того как они произошли. У Бернта создалось впечатление, что его сослали сюда за какую-то провинность и возвращаться не позволяли. Он бы не удивился, если бы узнал, что семья Юцалии в заложниках у Тештера. А значит, он воспользуется ситуацией, чтобы заслужить прощение. До сих пор жизнь посла можно было сравнить с ходьбой по канату: смотреть дух захватывает, а уж каково самому канатоходцу, представить трудно. Юцалия справлялся с этим изящно, с улыбкой, хотя двое, что служили в Кашшафе до него, закончили не очень хорошо: один был убит, а второй выслан из страны. Юцалия выбирался из передряг, не опалившись и даже и запаха дыма на себе не имея. Если бы он стал союзником, дело бы точно закончилось успешно.