И тут же все стали двигаться по-прежнему. Ремесленник с кряканьем швырнул камень в парня. Шела покачнулся, казалось, нападавший не достиг цели, но вдруг его ноги подкосились, и он упал плашмя, лицом в камни, как падают только безнадежно мертвые люди… Только теперь нападавшие обернулись на цоканье копыт. Ялмари спешился, вынул меч, а потом чуть сдвинул шляпу на затылок. Люди замерли не дыша, а затем с завопив надсадно, с хрипом, помчались в проулок, теряя оружие, натыкаясь друг на друга, спотыкаясь и падая. Принц не преследовал их — подбежал к телу, перетащил парня ближе к тусклому квадрату света, падавшему из окна. На белое как полотно лицо со лба стекала струйка крови. Ялмари нащупал пульс на шее — сердце билось.

Принц подложил парню под голову свернутый плащ и забарабанил в ближайшую дверь. Открыли неохотно, но когда он бросил старому слуге серебряный, тот поспешил позвать хозяина. Уже за золотой горожанин принял у себя раненого. Шеле выделили небольшую чистую комнату, а слугу отправили за доктором.

Доктор Декокт недолго осматривал больного. Ялмари с тревогой ожидал, что он скажет — взгляд врача хорошего не предвещал.

— Это ваш родственник, сударь э-э-э…

— Онер, — подсказал принц.

— Онер, — повторил Декокт. — Так кто он вам? — уточнил врач.

— Случайно столкнулись, — пояснил Ялмари.

— Что ж… Тем лучше.

— Он не выживет?

— Выживет… — доктор смотрел серьезно и строго. — А за остальное не ручаюсь.

— За что "остальное"?

— После такого удара люди редко остаются в здравом уме.

Ялмари резко выдохнул — оказалось, есть что-то более ужасное, чем смерть. Он оплатил услуги доктора. В коридоре его ожидала хозяйка — женщина зрелых лет.

— Можно будет переночевать у вас?

— Да, сударь, конечно, — она присела в реверансе.

Золотой оплатил услуги гостеприимного дома на полгода вперед, но все же перед отъездом Ялмари еще раз переговорил с хозяином, чтобы убедиться, что Ястреба не выставят за дверь, пока он не поправится.

Выслушав рассказ, Полад поднялся.

— Идем, а то королева огорчится, — когда они вышли в галерею, Полад продолжил. — Ты поступил правильно.

— В чем? — уточнил Ялмари.

— Во всем. В том, что искал зеркала, что посоветовался с ними. Я внимательно читал твои донесения, и думаю, что Намжилдоржи не ошибся. Зеркала имеют какое-то отношение к Творцу Гошты, кем бы он ни был.

На стенах галереи зажгли свечи. Стражу Полад отпускал, оставляя "волков" лишь на нижних этажах. Слуги тоже сюда не заглядывали после одиннадцати — чем занимаются королевские особы по ночам, им было знать необязательно, и так слишком много болтали.

— Прочитав сообщение о твоем столкновении с эймом-соколом, продолжил Полад, — я узнал, что смог об эйманах. Этот народ живет за северо-восточными лесами Энгарна. Леса считаются непроходимыми и нежилыми, а возможно, там действует и какая-то магия. В общем, никто из людей к ним в гости не заходил. А вот сами они постоянно вращаются среди людей. Большинство из них — купцы, и, надо сказать, не бедные. Они никогда не афишируют свою особенность, так что некоторые ученые, — он произнес слово с иронией, — заключили, что эйманов на самом деле не существует, что это домыслы необразованных простолюдинов. Но знаешь, чем отличается эйман от человека? Кроме того что у него есть эйм-животное, разумеется…

— Чем? — Полад шел довольно быстро, Ялмари приходилось чуть не бежать за ним.

— У них на груди, возле сердца, татуировка. Его вторая сущность, его эйм. То есть, например, если бы ты раздел эймана Алета, который чуть не убил тебя, то увидел бы у него татуировку сокола.

— Татуировку делают и люди, — засомневался Ялмари.

— Таких не делают, — не согласился Полад. — Эта татуировка живет отдельной жизнью. Она будет изображать летящего сокола, спящего сокола, сокола с жертвой, — в общем, постоянно будет меняться, в зависимости от того, чем занимается эйм в данный момент.

— Интересно. Но готов поспорить, эйманы нечасто раздеваются, — подмигнул Ялмари.

— Ты абсолютно прав, мой мальчик. Но еще у эйманов необычные фамилии. Я почти убежден, что Удаган Лев — эйман. Ты должен его помнить такой обаятельный светловолосый гигант, который поставил на уши весь Жанхот лет пять назад. Наши аристократки прыгали к нему в постель чуть ли не после первой встречи, даже то, что муж может их убить — не останавливало.

Ялмари обдумал услышанное.

— Ты хочешь сказать, что Шела Ястреб…

Полад остановился у двери в обеденную залу.

— Я в этом почти уверен. Только этим можно объяснить то, что тебя направили на его спасение.

— Не понимаю.

— Если Творец Гошты на нашей стороне, он ищет союзников для нас. Ты спас эймана — они могут отблагодарить.

— Отец, когда я уезжал, он был очень плох. Рассудок у него сохранился, но он не помнил и своего имени! Физически работать мог, но вернуться домой — нет. Даже где вещи оставил в городе не знал. Хорошо, что эта семья взяла его слугой.

— "Пути Творца неисследимы", — улыбнулся Мардан Полад. — Еще помнишь, чему тебя учили в школе священников?

— Это незабываемо, — рассмеялся Ялмари.

— Что ж, идем. И не говори о делах при наших женщинах. Не надо их огорчать.

Ялмари полагал, что Полад напрасно ограждает мать и сестру от неприятностей. Первая посчитает, что не так уж нуждается в нем, а второй когда-нибудь предстоит занять трон, и она должна готовиться к этому заранее. Полад и брат не всегда будут опекать ее.

9 юльйо, Беероф, столица Кашшафы.

Загфуран и герцог Тазраш вернулись в Беероф три дня назад. Более позорного возвращения Кашшафа еще не видела. 13 юньйо они покинули столицу во главе роты солдат, состоящей из ста пятидесяти тяжеловооруженных рыцарей, ста лучников и ста арбалетчиков. Через четыре дня они захватили приграничный замок в Энгарне, и Загфуран получил плацдарм, благодаря которому мог подготовить Энгарн к победному шествию кашшафской армии. Но по глупости герцога они потерпели поражение. Мало того, почти все воины погибли в этой схватке. Те, кто выжил — попали в плен. Лишь Загфурану и Тазрашу удалось выскользнуть из мышеловки, чтобы вернуться к королю Манчелу с печальными известиями. На обратном пути в Беероф у них состоялся важный разговор.

Загфуран наедине готовил аргументы для беседы с королем. Следовало убедить монарха не пользоваться больше услугами Тазраша в войне. А еще лучше вообще избавиться от фаворита. Сложность состояла в том, что герцог был давним другом Манчелу. Но маг не мог воплотить свои планы, пока во главе армии находился человек, который действует по собственному усмотрению, и проваливает успешно начатое дело. Он подобным же образом поступит и в следующий раз. Вот только как убедить в этом короля? Пожалуй, придется воспользоваться магией.

Его отвлек стук.

— Мне надо поговорить с вами, — голос герцога был тих, но тверд.

— С вами я хочу видеться меньше всего, — тут же осадил его маг.

— Я полагаю, это в ваших интересах, — непреклонно продолжили из-за двери.

Минарсы — посвященные Храма Света второго ранга — выполняя задание в подчиненных мирах, не показывали лица. Это служило гарантией, что они смогут скрыться в случае опасности. Сбросит Загфуран темно-серый дорожный плащ с капюшоном, наденет крестьянскую рубаху и кожаные сандалии, — и кто узнает в русоволосом и голубоглазом тридцатилетнем виллане, грозного мага? Загфуран, помедлив, накинул капюшон, потянул за дверную ручку и жестом пригласил герцога в комнату — лучше знать, что у того на уме и вовремя обезвредить.

— Я садиться не буду, — с достоинством произнес гость. Маг презрительно окинул взглядом этого неудачника: вот-вот взойдет на плаху, а туда же — успел переодеться в дорогой, красного бархата камзол. Небольшую квадратную бородку, кажется, смазал маслом. Усы чуть закрутил вверх. Темные волосы тоже уложил назад — волосок к волоску, отчего помолодел лет на десять — будто ему не больше сорока пяти. Даже морщинки, разбегающиеся от переносицы на лоб и от крыльев носа к губам, его не портили. Так хорош, будто не к Загфурану, а к жене какого-нибудь графа собирался. И только колючий взгляд исподлобья, всматривающийся под капюшон, говорит о том, что он пришел не расточать комплименты, а воевать. — Я хотел обсудить ваши планы.