Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Каждый инвестор не раз слышал, хотя бы от своего брокера, что какие-то акции следует продолжать покупать, потому что толпа еще не проснулась. Но действительно ли биржа — это толпа? Конечно, во дворе биржи не стоит масса людей, скандирующих «Да здравствует дуче!» или «Янки, убирайтесь домой!» Все, что есть, это лента тикера, отмечающая движение биржи, и определенное количество разбросанных по стране брокерских контор, в каждой из которых сидят люди, за этим движением наблюдающие. Еще большее количество людей не следит даже за этим, но выделяет каждое утро несколько минут, чтобы взглянуть на изменение стоимости акций в газете. Врачи, торговцы, адвокаты, повара — могут ли все эти разрозненные индивидуумы и впрямь составлять толпу?

В конце XIX века французский врач по имени Гюстав Ле Бон опубликовал свою «Psychologie des Foules», переведенную как «Толпа». Ле Бон посвятил значительное количество других своих работ обобщениям касательно расовых характеристик, и эти работы порядком устарели. Но «Толпа» оказалась книгой абсолютно пророческой в 1895 году, когда мир еще не знал, какими гигантскими толпами будут манипулировать Гитлер или Муссолини. Для Ле Бона толпа — это не просто какое-то количество людей, собравшихся в одном месте. Это могут быть тысячи разрозненных индивидуумов. Их он называет психологической толпой, склонной к «растворению сознательной индивидуальной личности и повороту чувств и мыслей в другом направлении». Наиболее поразительная особенность толпы, пишет Ле Бон, заключается в том, что «…кем бы ни были индивидуумы, ее составляющие, как ни разнились бы стили их жизни, их профессии, их характеры или их интеллект, — сам факт, что они трансформировались в толпу, наделяет их чем-то вроде коллективного сознания, которое теперь заставляет их чувствовать, думать и действовать в манере, совершенно отличной от той, в какой чувствовал, думал и действовал бы индивидуум, будь он изолирован от этой толпы».

Согласно приведенному определению во всех этих читателях биржевых цифр мы имеем, по меньшей мере, материал для психологической толпы. Но что же мы знаем о толпе? Первое, что нам известно, говорит наш добрый доктор Ле Бон, это то, что индивидуум в толпе приобретает — уже в силу самого факта принадлежности к толпе — «чувство неуязвимой силы и власти, которое позволяет ему отдаться на волю инстинктов, позыву, который он, будучи один, постарался бы удержать в определенных рамках… Чувство ответственности, всегда контролирующее поведение индивидуумов, в толпе исчезает начисто».

Второй элемент в толпе Ле Бона — заразительность, взаимная передача чувства, «которую нелегко объяснить», как он пишет, и «которую можно включить в ряд явлений гипнотического характера». И, наконец, третий элемент лебоновской толпы — внушаемость, то есть, «состояние очарованности, в котором загипнотизированный индивидуум оказывается во власти гипнотизера». Как только исчезает чувство ответственности, мы созрели для заражения, внушения и проявлений «неудержимой импульсивности».

Ле Бон явно не считает, что толпа — это место для приличного человека. Индивидуум, пишет он, становясь членом толпы, «спускается на целый ряд ступенек по цивилизационной лестнице», потому что сознание толпы является уже не каким-то усредненным сознанием, а новым общим знаменателем, безмозглым в том плане, что оно сдалось на волю бессознательных импульсов. И хотя толпа всегда «интеллектуально более убога, чем изолированный индивидуум», она может быть и лучше, и хуже отдельно взятого человека — все зависит от характера внушения, которому она подвергается.

Имеет ли все это отношение к нам с вами? Если вы помните, нас интересовала конкретная проблема — ценные бумаги и колебания их цен. Этой же проблемой занимаются одиннадцать тысяч рационально мыслящих аналитиков по ценным бумагам, огромное количество пылких студентов и дипломников, плюс целая армия компьютеров. Сто тысяч рационально мыслящих брокеров, или «зарегистрированных представителей», как они именуются официально, поставляют информацию двадцати четырем миллионам инвесторов. Весь этот процесс насыщен статистическими данными, таблицами, математикой и блестяще сформулированными обоснованиями.

Но несмотря на это, акции, идущие вверх, снова обрушиваются вниз, самые хитроумные инвесторы оказываются в ловушке, и каждый год какая-нибудь группа акций устремляется к Луне, которая, как считают поклонники этих акций, состоит из чистого золота, а вовсе не из зеленого сыра. В 1961 году весь мир собирался жить припеваючи и играть в кегли, но уже в 1962 году акции «Брунсвик» умудрились проделать путь с 74 до 8, даже не притормаживая по дороге. В 1965 году весь мир собирался расслабиться и смотреть телевизор, но в этот момент «Адмирал», «Моторола», «Зенит» и «Магнавокс» съежились, как суфле, за которым навечно захлопнулась дверка духовки. И это произойдет еще не раз.

Сокрушительное падение курса этих акций, а я уверен, и других акций в будущем, сопровождалось потоком таблиц, цифр и статистики. Свободное падение «Моторолы» с 233 до 98 перемежалось массой отчетов, некоторые в добрую сотню страниц, полных анализа оборотных фондов, спроса, потребления, структуры издержек, финансовых потоков и потребительских устремлений. Эти отчеты до сих пор хранятся в моих шкафах. И они неизменно утверждали, при цене акций в 212, и в 184, и в 156, и в 124, и в 110, что теперь-то уж эти акции следует покупать. Мне эти отчеты позволяют понять гораздо больше, чем эссе Чарльза Маккея о тюльпановом безумии в Голландии XVII века. Все заказы на покупку и продажу всех этих акций, как на их пути вверх, так и вниз, шли через тех же самых брокеров, через всю их стотысячную армию, так что всеобщее сумасшествие все-таки не возникло само по себе.

Информацию ничем заменить нельзя. Фондовая биржа — это не колесо рулетки. Тщательное изучение ситуации и хорошие идеи совершенно необходимы, и пока кто-то не даст более детальное описание нашего биржевого австралопитека, они были и останутся наилучшими инструментами для работы. Но, может быть, там происходит и кое-что еще. Давайте вернемся к доктору Ле Бону, несмотря на то, что его полезность для нас начала было исчезать в тумане.

«Толпы, — говорит добрый доктор Ле Бон, — всегда и всюду отличались женскими характеристиками». Теперь мы вспоминаем мистера Джонсона, сказавшего, что толпа мужчин ведет себя как индивидуальная женщина. (Я знаком с одним почтенным членом руководства фонда, который убежден, что изучение женщин — лучший метод подготовки к работе на бирже. В желающих серьезно заняться таким предметом недостатка, я полагаю, быть не должно.) «Толпа, — говорит доктор Ле Бон, — не мыслит, она только думает, что мыслит. На самом деле она воспринимает серию образов, вовсе не обязательно связанных какой-то логикой. Это и объясняет одновременное появление в ней противоречащих друг другу идей. Толпа подвержена влиянию образов, а образы эти производит «аккуратное употребление слов и формул. Искусно применяемые, они при самой трезвой оценке действительно содержат в себе мистическую силу, прежде приписываемую словам только адептами магии». Вероятно, доктор Ле Бон имел в виду слова типа «свобода» и «демократия», хотя, я думаю, слова типа «экономический рост» и «Ксерокс» тоже могли бы быть к месту. Нужно лишь распознать «магическую силу, содержащуюся в этих нескольких слогах, словно они несут в себе решение всех проблем. Они синтезируют в себе и большую часть самых разных бессознательных устремлений, и надежды на их воплощение в жизнь».

Для многих участников Игры здесь нет ничего нового. Уолл-стрит бессознательно принимает как данность то, что образ, «имидж» компании или группы акций помогает их цене расти и потом удерживаться на плаву даже после того, как рациональные факторы валовой выручки и прибыли на вложенный капитал начинают резко ухудшаться. Если какая-то компания имеет репутацию быть склонной к «постоянным новшествам» или «созданию собственных рынков сбыта», то это привлекательная эмоциональная подпитка. Весь процесс позволяет кормиться множеству агентств по связям с общественностью. «Толпа, — говорит доктор Ле Бон, — в чем-то подобна Сфинксу из древней легенды: нужно или найти решение задачи, приемлемое для ее психологии, или быть сожранным».

10
{"b":"181857","o":1}