– Крвыч! Остановись! – Шагунов схватился за ручку двери, ведущей в его комнату.

Услышав старый приказ, кукла нехорошо сощурилась.

С места они сорвались одновременно. Топот маленьких ножек прокатился по коридору, слева навалилась темнота. Илька всем телом налетел на дверь. Петли жалобно охнули.

Он успел в последний момент. Дверь захлопнулась. Шагунов изо всех сил упирался в дверь, потому что замка у него, конечно же, не было!

Но никто его дверь пока не штурмовал. С той стороны негромко поскреблись. Потом в щель между дверью и полом просунулась маленькая рука.

«По частям будет пролезать!» – в панике подумал Илька, тут же нарисовав себе жуткую картину. Кукла снова разбирает себя на кусочки и проталкивает их в комнату. Под конец остается рука и голова. Они долго спорят, кто пойдет первым, наконец, рука пропихивает голову и, приподнимаясь на пальчиках, маршевым шагом пролезает последней.

«Голова не пролезет», – с облегчением выдохнул Илька. Придет же на ум такая чушь!

Рука из-под двери исчезла. В стенку рядом снова поскреблись. Илька прислушался.

В тишине коридора, в негромком постукивании в дверь было больше ужаса, чем в оглушительном штурме. Лучше бы там шумели и кричали.

Ногой он придвинул к себе стул, вставил ножку в ручку двери.

В коридоре по-прежнему стояла тишина.

Илька отступил в глубь комнаты. Казалось, тишина продавливает дверь. И вот она уже прогибается, готовая уступить бесшумному натиску.

За спиной раздался шорох.

Илька повернулся.

С окна спрыгнула маленькая фигурка.

– Ты должна меня слушаться! – крикнул Илька. Стеклянные глаза Ули налились черной ненавистью. – Я тебя оживил!

Кукла молчала. Она медленно приближалась к своему создателю, сжимая и разжимая кулаки.

– Крвыч! – из последних сил прошептал Илька.

– Твое слово не действует, – жестко произнесла кукла, прыгая вперед.

Стул упал, дверь распахнулась. На пороге замерло лохматое существо. Пронзительными зелеными глазами оно изучало свою жертву.

Кукла вскарабкалась Ильке на плечи, маленькой сильной ручкой схватила его за шевелюру, оттянув голову назад.

– Я заберу твои глаза и убью тебя, – произнесла свой приговор кукла. – А потом найду твоих друзей. И если ты думаешь, что можешь мною командовать, то ты сильно ошибаешься. Это ты будешь выполнять мои команды, когда я вложу в тебя пергамент. А подобных пергаментов у меня теперь будет много. И сделаю я их из твоей шкуры.

Видимо, Илькино преступление в глазах Ули было слишком тяжким, чтобы выслушивать оправдания или хотя бы принять их к рассмотрению в ее одиночном суде.

Кукла приготовилась нанести последний удар.

– Помогите, – прошептал Шагунов.

– Ему, – кивнула кукла на лохматое чучело, – нужна твоя кровь. Тебе нужен был оживший покойник – получай его.

– На помощь! – прохрипел Илька, зажмуриваясь.

– Ничего себе погромчик!

Все на секунду замерли, повернув головы в сторону входной двери.

На лестничной клетке стоял Левка.

– А чего к телефону не подходишь? – Сидоров переступил порог и глянул на телефонный аппарат, стоящий на тумбочке в прихожей. – Я звоню, звоню… А у тебя гости? – Левка с удивлением смотрел на открывшуюся перед ним картину. – Во что играете? – В сидоровских руках появился спичечный коробок. Он демонстративно брякнул спичками. – В прятки? Тогда я вас нашел.

Первая спичка сломалась, вторая загорелась, возмущенно фыркнув. Движением фокусника Левка вынул из кармана несколько смятых листков, бросил их на пол. Следом полетела спичка. Не глядя, Сидоров взял с тумбочки телефонную книгу и вырвал из нее несколько страниц.

– Считаю до трех. – Внешне Левка выглядел спокойно, но Илька-то видел, как он нервничал. – На счет два подпалю квартиру к чертовой бабушке! Ничего вы тогда не получите! Раз.

Илька почувствовал, как пальцы куклы ослабили хватку. За спиной сразу стало просторно. Шагунов скосил глаза.

Восставшего Мертвеца и след простыл. Кукла тоже исчезла.

Илька как завороженный смотрел на разгорающиеся языки пламени.

– Чего застыл? – заорал Левка, сдергивая с себя куртку. – Туши!

В Илькиной голове лениво текли мысли о том, что теперь его еще и за телефонный справочник ругать будут. А если мама увидит, во что он превратил куклу… Но об этом лучше не думать.

– Горячий прием. – Сидоров ногой раскидал тлеющие остатки бумаги. – Видал, как они смылись!

– Ты чего тут делаешь? – остановившимся взглядом Шагунов смотрел на прожженный придверный коврик и черное пятно на линолеуме. Что об этом скажет мама, представить было просто невозможно.

Со стороны кухни раздался грохот, словно там обвалилась полка с кастрюлями. Илька даже не шевельнулся: пугаться или удивляться он больше не мог.

– Откуда ты взялся? – Шагунов наконец сошел с места, нетвердой походкой добрался до кресла в комнате и упал в него. – Ты разве не домой пошел?

– Это ты домой пошел. – Левка с любопытством осматривал погром в квартире. – А я делами занимался.

– Какие у тебя могут быть дела? – недовольно проворчал Илька, у которого в голове все окончательно перемешалось. – Нам же сегодня уроки не задали.

– При чем здесь уроки? – Сидоров медленно прошел по комнате, провел ладонью по письменному столу, изучил собранную на пальцы пыль и устроился на подоконнике. – Как эти чудики у тебя оказались?

– Прежде чем залечь в могилу, Уля вместе с приятелем решила навестить старых друзей, – пошутил Шагунов, борясь с ознобом, сотрясающим его тело. Он плотнее вжимался в кресло и все пытался закутаться в плед. Теплее ему от этого не становилось. Да и дрожь не проходила.

– Весело у вас. – Левка подбросил коробок над ладонью. – Квасников заперся, гостей боится. Уля его, кажется, тоже невзлюбила.

– Что же, она нас теперь всех убивать будет? – Илька еще больше закутался в плед. – Подумаешь, головой об пол ударили. Меня самого так на физкультуре однажды приложили, что я очухался только в медпункте.

– Сравнил. – Коробок снова взлетел в воздух. – Это ведь не простая игрушка. Что-то у нее с этим пергаментом связано.

– Чего у нее там связано? – высунул нос из-под пледа Шагунов. – Самая обыкновенная кукла.

– Обыкновенная? – Левка потряс спичечным коробком. – Я подумал: может, эта кукла не случайно у тебя оказалась? Вряд ли какой-нибудь пятирублевый голыш стал бы так себя вести.

– Как это – не случайно? – Илька перестал дрожать и выпрямился. – Я у матери эту куклу стащил, она ее с работы принесла.

– А на работе ей кто дал?

Трык – хрустнула, ломаясь, спичка.

– Кто-кто, – недовольно буркнул Илька. – Заказчик. Да у моей матери этих кукол сотня! Какую не успела доделать, ту и принесла.

– Или ей специально дали, чтобы она домой принесла, куда в скором времени должен был прийти мальчик Илюша со своей добычей.

– Что ты несешь? – Шагунов откинул плед и встал. – Да если бы я не пошел в тот день в «Букинист», ничего бы не было!

В полной тишине коробок снова совершил свой небольшой полет над ладонью. Стукнулись друг о друга спички.

– Но ты пошел. – Левка посмотрел в глаза приятелю. – А дома тебя ждала кукла. Не сразу, а через несколько дней. Первым, кажется, ожил портфель?

Илька плюхнулся обратно в кресло.

– Не может быть, – прошептал он и стал вспоминать события двух прошедших дней. Кукла, кладбище, школа. – Откуда ты это знаешь? – медленно произнес он.

Сидоров бросил измочаленный коробок на подоконник и отряхнул руки.

– Я подумал, – не спеша начал он, – что не стоит пользоваться вещью, не зная инструкции. Может так случиться, что ты будешь пользоваться ею не по назначению. Поэтому я пошел в букинистический магазин и спросил о пергаменте. И мне там рассказали одну очень интересную историю…

– Погоди. – Шагунов с трудом поспевал за мыслью одноклассника. – Ты пошел в «Букинист»? Что ты им сказал?

– Не им, а ему, – важно поправил Ильку Сидоров. – Продавцу. Я ему рассказал, что в школе у нас творятся странные дела: кукла какая-то по коридорам расхаживает, – и описал ее. Угадай, что было потом.