Я знала, что выгляжу наивной дурочкой, но, с ослиным упрямством, прощала ему все и снова открывала дверь. Временами, однако, он изменял своей манере поведения, как будто снимал маску. И мы часами разговаривали обо всем на свете, о работе, знакомых, обо мне и о нем. Так я узнала однажды, что отец Жени был высокопоставленным китайским чиновником, находившимся в Москве в длительной командировке, а мать – студенткой, приехавшей покорять столицу, как и многие девушки из нашего городка. Его родители встретились случайно, во время визита китайской делегации в МГУ. Наверное, это была любовь с первого взгляда, иначе как можно объяснить взаимное влечение юной красавицы – студентки и представительного немолодого господина. Но так и было. Роман продлился три года, потом командировка закончилась, и чиновник уехал.

Женина мать оказалась беременной, но любимый китаец не взял ее с собой, так как на родине его уже ждала семья. Расстроенная девушка вернулась домой, так и не закончив учебы. Уж не знаю, как, но дальше ее жизнь складывалась вполне удачно, хотя и одиноко. Она не вышла замуж, посвятив себя сыну, но нашла отдушину в бизнесе. На данный момент женщине принадлежала обширная сеть автозаправочных станций по всей нашей области, и Женя тоже имел процент в мамином деле. Справедливости ради, он упоминал своего отца как порядочного человека, хоть и не признавшего сына официально, но все эти годы помогавшего ему деньгами и советом, до самой своей смерти.

В такие минуты и Женя казался мне похожим на принца, красивого, умного и смелого. Он преодолевал все трудности, возникающие на пути, и ухаживал за прекрасной Дамой (то есть, мной). Но, момент откровенности неизбежно проходил, и передо мной снова оказывался очаровательный хам, он забирал мое душевное тепло, и шел дальше своей дорогой, на которой его поджидала, наверное, еще не одна дама, по наивности считавшая его настоящим рыцарем.

Частенько нам с Женей доводилось и ругаться. По любому поводу, из– за мелочей, просто никто из нас не хотел уступать последнего слова. И тут уж он не стеснялся в выражениях, выплевывая в мой адрес грязные ругательства, а после скандала неоднократно извиняясь за каждое из них. Потом, когда я уже научилась обижаться и уходить прочь в самом начале ссоры, он тоже сменил тактику, и просто хлопал дверью, лишая меня своего драгоценного присутствия. Я оставалась плакать, жалеть себя и вспоминать хорошие моменты своей жизни, чтобы хоть немного поднять настроение.

В один из таких ужасных дней, после скандала, окончившегося наконец-то моими гневными словами "чтобы ноги твоей больше здесь не было", телефон в сумочке зазвонил непривычной уху мелодией. Я вытерла слезы и достала его, посмотреть, кто же это так хочет со мной поговорить. Номер не определялся, и я ответила наугад:

–Да, я слушаю.

–Марго, привет! Это я, Нина! Ты где вообще? – Нинин голос, такой родной и уже слегка подзабытый, звучал в динамике телефона

Это было как гром посреди ясного неба. Безумно долгожданный гром.

–Нина! – завопила я – Куда ты пропала, бессовестная? Я тебя полгода найти не могла!

–Я …дома сейчас, а вот ты куда потерялась? Соседи тебя уже месяц не видели.

–Я в командировке, Нин. Но я сейчас приеду, ты не уходи никуда, хорошо?

–Хорошо, я у тебядома подожду, ладно? – в голосе Нины промелькнули печальные нотки.

–Конечно, я скоро!

Я буквально прилетела домой, вызвав такси и покидав вещи первой необходимости в маленький рюкзачок.

Нина и правда сидела у меня в гостиной. Одна. По – новому причесанная и одетая в фирменные, явно не у нас купленные вещи, но это была моя старая верная подруга.

–Нинка, как я рада тебя видеть!

Она бросилась мне на шею, мы обнялись и уселись на диван.

–Ну, рассказывай, куда пропала, где детки?

–Я…– Нина замялась – ну…в общем, я не знаю, как ты к этому отнесешься, но я живу с Джеком. В Америке, штат Калифорния.

У меня рот открылся от удивления. Нинка в Америке, с Джеком, в это так же было трудно поверить, как и в то, что она могла бросить своих детей.

–Ого! Супер, но, Нина, а как же дети?

Видимо, это был нелегкий вопрос. Нина нахмурилась и почесала кончик носа.

–Я хочу забрать их туда. Очень. Но все не так просто…нужно разрешение отца. Я пытаюсь его получить. И я развожусь с Васькой – она выпалила эту важную новость и стала ждать моей бурной реакции. Но я не способна была сегодня на такие вспышки. Вся моя энергия сгорела в ссоре с Женей.

–И что, успешно?

–Не совсем, но я стараюсь. Развести то нас разведут, это не проблема. А трудность в том, что Василий не хочет мне уступать. Дети ему, по большому счету не нужны, он только рад их бывает сплавить по бабушкам, но формально онотец и теперь пытается выжать из этого все, что можно. Вплоть до компенсаций в твердой американской валюте.

–Слушай, какая сволочь… прости, конечно, но других слов я не нахожу. – Василий, и так занимавший в моих глазах очень непрезентабельное место, упал еще ниже.

–Не извиняйся, ты абсолютно права, он и есть сволочь. Гулящая никчемная тварь.

Нижняя губа Нины задрожала. Что ни говори, а Василий целых пятнадцать лет был для нее мужем и отцом ее детей.

–Ну, не расстраивайся, Нин, ведь его не переделаешь, а у тебя все – таки остаются дети и … Джек?

–Да, и Джек. – она сразу повеселела от одного только упоминания этого незамысловатого имени. – Марго, ты не поверишь, сейчас я начала понимать, что такое женское счастье. Это в тридцать пять лет! Я никогда не думала, что мужчине может быть со мной интересно, просто разговаривать, быть рядом.

–А как вы разговариваете, хватает его университетских знаний русского языка? Или тебя усиленно обучают инглишу?

–Ой, ну мы же не все время разговариваем! – она смущенно хихикнула – но, если серьезно, то мы очень стараемся поскорее преодолеть языковой барьер. Представляешь, Джек на все предметы в доме наклеил стикеры с английскими названиями, а меня заставил выучить штук тридцать глаголов, для начала. И теперь, чтобы сказать, чтоя хочу, я подхожу к предмету, смотрю на стикер и вспоминаю нужный мне глагол. Иногда так смешно выходит, я ляпну что-нибудь, Джек смеется, а я и не пойму, от чего. Знаешь, постепенно запоминаю, да и окружающая речь – только английская, так что выбора нет. Ну, и Джек тоже по-русски не так уж и плохо говорит, а я его постоянно тренирую.

Нина хитро посмотрела на меня и, понизив голос, уточнила:

–Изучение русского мы проводим в темное время суток. Языковой курс начинается с названий частей тела. Очень увлекательно, знаешь ли.

Мы обе рассмеялись.

–Нин, а как Джек относится к идее жить вместе с твоими детьми?

–Ой, трудно сказать. Я думаю, что в душе он, конечно, побаивается, но как настоящий мужчина, не рассматривает других вариантов. Да и я не вижу иного выхода. Я не вернусь больше сюда, слишком много боли у меня связано с этим городом, а дети поедут туда, где будет жить их мать.

Да, еще год назад, сказала бы я, что Нинка уедет в Америку к новому мужу, причем моложе ее на десять лет, она бы мне пальцем у виска покрутила, а жизнь, она вот как расставляет все по местам…

–Ну, а ты-то как, Маргарита? Что у тебя произошло, ведь мы не виделись с того бала, правда? Как будто сто лет прошло…

Нина откинулась на спинку дивана, устроившись поудобнее.