Вернее, сам автор-то был не причем – проблема заключалась в книге, на которую издательство год назад заключило договор, выплатив солидный аванс; в начале декабря Максим сообщил, что текст готов, а потом случилась авария.
…Ну, не верю я, что жена не может найти ноутбук! – в тысячный раз подумал редактор, – жены всегда знают даже то, чего им и знать не положено! Может, Валентин прав, и она затеяла свою игру? Бабы, они ж хитрые твари. А что? Ни одной главы никто не видел. Название можно дать другое – кто знает, что там за «Иллюзия»? Название – штука скользкая, – он вспомнил любимый анекдот, где молодой автор пришел к маститому писателю, чтоб тот помог ему назвать роман. Маститый, не читавший романа, спросил: – А там трубы есть? Нет, – ответил молодой. А барабаны? Тоже нет. Вот, и назовите – «Без труб и барабанов», – все-таки гениально! Под это название подходит практически любая книга! И тиснет она ее в другом издательстве, а ничего ведь не докажешь!.. Почему у нормальных мужиков бабы, либо дуры, либо стервы?.. Хотя эта-то, похоже, не дура – может, она и аварию подстроила? В наше время за копейку удавят, а тут очень хорошие суммы вырисовываются. Надо было, конечно, стрясти с Макса хоть первые главы, прежде чем выплачивать аванс… но мы ж, блин, работаем пять лет! Неужто надо жить, как в Америке, где все только по закону и никак иначе? Русские ж так не могут – вот, и находим приключения на свою жопу… Взгляд сполз на икону, и неоспоримая правильность «импортной» жизни растворилась в ее печальных глазах.
Город кончился, сменившись молодым сосняком. …Вот, парадокс, – отвлекся редактор, – зимой эта зелень ласкает взор, а весной, на фоне солнышка и первых листочков, выглядит жутко мрачно. Странная штука жизнь – нет в ней однозначности…
Он перестроился в правый ряд, и сделал это вовремя, так как тут же возникла стрелка, сообщавшая, что до Громово двадцать шесть километров. …Во, мы б так до дач ездили!.. – с завистью подумал редактор, – а то 150 км – это рукой подать!..
Хотя на указателе перед названием населенного пункта стояла многообещающая буква «г», населенный пункт не выглядел городом; впрочем, деревней, на которые редактор насмотрелся по дороге из Москвы, он не выглядел тоже. Дома с разноцветными крышами напоминали сказочные теремки, да и названия улиц были почти сказочными – Розовая, Васильковая, Ромашковая. …Прям, «Незнайка в Солнечном городе»!..
Редактор остановился у «теремка», в котором расположился магазин. Торговый зал был пуст, и девушка в красном фартучке не спеша расставляла на полках водку. …Душу народа за сказочной ширмой не спрячешь! – редактор подошел ближе.
– Девушка, а как мне попасть в Штилевое?
Продавщица взглянула на симпатичного, хорошо одетого посетителя, и оторвавшись водки, вышла на крыльцо.
– Вот по этой улице езжайте до памятника…
– Памятника кому? – уточнил редактор, так как мерил все московскими мерками, где памятники стояли на каждом углу.
– Не помню, – девушка пожала плечами, – генералу какому-то. Короче, за памятником налево, а дальше все прямо и прямо. Переедете мост, и лесом, как дорога идет, а там увидите.
Уже отъезжая, редактор оглянулся – девушка курила, безрадостно глядя на номер с двумя девятками, обозначавшими регион. …Все вы одинаковые, – он усмехнулся, – знала б ты, дурочка, сколько таких по Москве отирается!.. Это у Макса в романах все всегда хорошо заканчивается, а по жизни-то…
Девушка исчезла из вида, и редактор тут же забыл о ней.
Памятник оказался бюстом на тонкой гранитной колонне, и даже имя генерала было написало так мелко, что на скорости сливалось в одну строчку. …А он мне нужен?.. Этих «генералов местного разлива»… как шлюх в Москве…
Последние, еще недостроенные «теремки» выползали на луг с яркой молодой травой, среди которой, огибая оставшиеся после разлива озерца, петляла колея, упираясь в мост через неширокую речку. На другом берегу начинался лес, подернутый зеленоватой дымкой распускавшихся листьев, а на мосту толпились сосредоточенные рыбаки, ощетинившись иглами удилищ. Картина излучала патриархальный покой, и редактор решил, что когда-нибудь будет так же с удовольствием стоять, азартно глядя на неподвижный поплавок. Это не был крик усталой души, а лишь глупая фантазия, вроде тех, какие будоражат воображение абитуриентов, узнавших, что по их специальности присуждается Нобелевская премия.
Пропуская машину, несколько рыбаков обернулись; взглянув в их лица, редактор решил, что вряд ли будет среди них чувствовать себя уютно, а потому каждый должен оставаться в той жизни, к которой привык.
Вблизи лес оказался не таким привлекательным, как издали, но мутные лужи и принесенный паводком мусор сразу отошли на второй план, едва впереди возникли причудливые домики на сваях; от них тянулись тропинки к реке, над которой носились крикливые черно-белые птицы.
В большинстве домиков окна еще закрывали деревянные щиты; рядом лежали перевернутые лодки, привязанные к сваям, словно цепные псы; на предназначенных для уютных посиделок столиках валялись ветки, вперемежку с прошлогодними листьями, но жизнь уже возвращалась, и кое-кто начал приводить в порядок свое первобытное хозяйство после трехмесячного разгула банды деда Мороза. Редактор притормозил у первого же обитаемого дома.
– Корнеевы? – хозяйка выпрямилась над недомытой лестницей, – вон, красный «Матиз» видите? Это Анин, а муж ее тут редко бывает.
…Странно – такое шикарное место для творчества… впрочем, у каждого свое вдохновение, – редактор переключил внимание на несуразный автомобильчик, над открытым капотом которого склонились три фигуры, – с таких-то доходов мог бы купить что-нибудь поприличнее. Про любовь пишет, а жену, похоже, не балует. Может, потому она и решила его кинуть?.. Вполне реальный вариант – только наша-то контора за что под расклад попала?..
Когда он подъехал ближе, доморощенные автомеханики прервали работу. Видимо, московские номера выстроили в их сознании логическую цепочку, потому что один крикнул:
– Мужик, здесь ничего не продается!
– А я ничего не покупаю! – редактор вышел из машины, – мне нужна Анна Корнеева!
– Это я, – послышалось сзади, и обернувшись, редактор увидел женщину в джинсах и ветровке, спускавшуюся по лестнице, – а вы кто?
– Я – Алексей. Мы с вами, вроде, договаривались…
– Ради бога, простите, – женщина смутилась, – поднимайтесь, пожалуйста.
Поняв, что вмешательство не требуется, «народные умельцы» вернулись к решению загадок узбекского автопрома.
…Какая-то она никакая… – разочарованно подумал редактор, поднимаясь вслед за женщиной, быстро скрывшейся в доме, – зато на аферистку, способную присвоить роман, тоже, вроде, не тянет… Хотя попробуй, распознай их – все ведь зависит от ситуации и суммы. Если можно украсть сто рублей, то все честные, а, вот, если миллион баксов…
Зайдя в дом, редактор прикрыл за собой дверь.
– Знаете, все одно к одному, – Анна виновато улыбнулась, – машина не завелась, телефон сел, зарядку дома забыла. Не сердитесь, пожалуйста.
– Что мне сердиться? У нас же не любовное свидание. Просто вопросы надо решать, а я тут катаюсь…
– А как вы меня нашли?
– Значит, вы все-таки прятались?
– Нет, конечно, – Анна засмеялась, – присаживайтесь, – она освободила стул, спустив на пол большую коробку, – первый раз в этом сезоне выехала, так что, сами понимаете.
Редактор сел, разглядывая разнокалиберную посуду в навесном шкафчике, старый холодильник, плиту со шлангом, тянувшимся к красному баллону – честно говоря, от популярного писателя он ожидал большего комфорта.
– Как у Макса дела? – спросил он, следуя нормам вежливости, включавшим необходимую долю сострадания, – есть шанс выкарабкаться?
– Шанс всегда есть, пока сердце бьется. Я надеюсь.
– Может, его в Москву забрать? Там специалисты получше.
