– Я сейчас же выдам вам аванс за три дня, – сказал Бобров, доставая кожаный кошелек и отсчитывая нужную сумму.

Я убрала деньги в сумочку и сказала:

– Только мне перед дорогой в Аткарск необходимо заехать домой, чтобы взять кое-что из личных вещей. Вряд ли ваша жена будет в восторге, если мне придется разгуливать по дому в ее халате.

– Лариса не носит халаты, – улыбнулся Бобров. – Мы заедем по дороге, отправимся чуть раньше. Поймите, я больше не хочу оставаться без охраны ни на минуту. А в редакции охраны нет, только вахтер внизу, но это, как вы сами понимаете, ерунда.

– Ерунда, – согласилась я. – Мы поедем на вашей машине?

– Да, – подтвердил Бобров.

– Тогда мне нужно хотя бы поставить свой автомобиль в гараж или на стоянку.

– Не переживайте об этом, я распоряжусь – его оттранспортируют, – заявил Всеволод Евгеньевич. – Если хотите пообедать перед дорогой, я распоряжусь.

– Не стоит, спасибо, – отказалась я.

Бобров крутанулся на месте, оглядываясь.

– Ну… Тогда пока можете просто подождать, почитать… Вот, кстати, свежий выпуск. – И он сунул мне экземпляр газеты, на которой красовалось название «Репортер Поволжья». – А мне нужно сделать еще несколько звонков.

Я взяла газету и без всякого интереса принялась ее пролистывать. Бобров же снова затоптался возле стола, нажимая кнопки на аппарате и опоясываясь шнуром. Минут через двадцать, когда я уже с трудом сдерживала зевоту, он положил трубку и произнес:

– Все, можем ехать.

Я отложила газету, с облегчением вздохнула и поднялась. Бобров нацепил длинное пальто, которое зрительно делало его еще ниже ростом, вышел и запер кабинет. Мы спустились вместе на лифте, причем Бобров постоянно озирался и подозрительно посматривал по углам. Возле лифта он чуть посторонился, пропуская меня вперед, и я отметила, что сделано это было не из соображений этикета. Мысленно усмехнувшись, я прошла в кабину и, дождавшись Боброва, нажала кнопку первого этажа.

На улице Боброва дожидался высокий мужчина лет тридцати, в замшевой серой куртке.

– Все готово. Едем? – сказал он.

– Да, – ответил Бобров. – Езжайте за нами, по пути надо заскочить в одно место.

Мужчина молча кивнул и прошел к стоявшей неподалеку серой «Ауди». Туда же запрыгнул и молодой парень в кепке и стеганой безрукавке поверх рубашки с болтающимся на груди фотоаппаратом – видимо, журналист из «Репортера Поволжья». Мы же с Бобровым направились к черному джипу «Тойота», припаркованному на платной стоянке. Бобров сам сел за руль, что меня несколько удивило.

– Я думала, что у вас личный шофер, – заметила я, устраиваясь рядом.

– Для чего? Я сам вожу машину много лет! – не без гордости поведал бизнесмен, поворачивая ключ.

«Тойота» плавно тронулась с места, и Бобров уверенно повел ее в сторону моего дома, из чего я сделала вывод, что он неплохо изучил подробности моей жизни.

Процесс консервирования был в разгаре. С порога мне в нос ударил запах чеснока, лаврового листа и прочих специй. А также обдало паром: в квартире было невыносимо душно. Тетя кипятила стеклянные банки в огромной кастрюле, выуживая их длинным черпачком. Сосредоточившись на своих манипуляциях, она лишь рассеянно кивнула мне, пока я проходила в свою комнату.

Быстро покидав в спортивную сумку свое белье и одежду и присовокупив к этому несколько средств из боевого арсенала, памятуя о неизвестном стрелке по окнам Боброва, я вышла из квартиры, предварительно приоткрыв балконную дверь в зале.

Бобров сидел на своем водительском месте и ерзал.

– Слава богу, вы недолго, – проговорил он, когда я вернулась.

– У вас же целая команда под боком, что уж вы так нервничаете? – забрасывая сумку на заднее сиденье, кивнула я на «Ауди», стоявшую позади «Тойоты».

– Мало ли, – уклончиво произнес Бобров, заводя двигатель.

– Подождите, – остановила я его, вынимая из сумки бронежилет и протягивая ему. – Надевайте.

– Зачем? – изумился Всеволод Евгеньевич, с какой-то боязнью взирая на предложенный предмет.

– Делайте что вам говорят, – сказала я.

– Вы что-то заметили? – Его тревога моментально достигла максимума. – За нами следят?

– Если бы следили, я бы приняла другие меры, – поверхностно пояснила я. – Надевайте.

Бобров чуть поколебался, двумя пальцами неуверенно ощупывая жилет.

– Ну… Может быть, вы хотя бы выйдете? – смущенно спросил он.

– Это легко, – согласилась я, выбираясь из джипа.

Минут через пять Бобров приоткрыл дверцу и попросил меня вернуться.

– Ну как? – опасливо спросил он, вертясь на сиденье в разные стороны и пытаясь рассмотреть себя в зеркальце.

– Сойдет, – оценила я, отметив, что бронежилет практически не заметен под пальто и костюмом.

– Вам не кажется, что он меня полнит? – не успокаивался Бобров.

Я-то была уверена, что полнит его наверняка слишком калорийная и обильная пища, а также малоподвижный образ жизни, но вслух высказывать свои подозрения не стала.

– Это же не модельный костюм, и вам его не демонстрировать на показе мод, – ответила я.

– Но я должен выглядеть прилично! – раскапризничался председатель благотворительного общества.

– Да успокойтесь вы! Нормально вы выглядите! А если даже кто-то решит, что вы набрали пару лишних килограммов, ваша репутация от этого не пострадает! – не выдержала я. – И вообще, вам нужна безопасность или безупречный внешний вид?

Бобров недовольно вздохнул, но спорить больше не стал.

Мы снова тронулись в путь, в сторону Ленинского района, вскоре выехав на трассу, ведущую в сторону Аткарска. Бобров в принципе неплохо вел машину, только общая суетливость и нервозность характера заставляли его периодически чертыхаться и отвешивать нелестные комментарии в адрес некомпетентных и оборзевших, по его мнению, пытавшихся нас обойти. «Ауди» послушно двигалась следом.

Дорога до Аткарска заняла ровно полтора часа, а так как выехали мы с запасом времени, то на место прибыли за пятнадцать минут до полудня. По пути я внимательно посматривала по сторонам, следила за дорогой и машинами, и была убеждена, что никакой слежки за нами не было. О том же, видимо, думал и Бобров, потому что сразу же как только остановил машину, он с плохо скрываемой тревогой в голосе спросил:

– Хвоста нет?

– Нет, – улыбнулась я. – Так что расслабьтесь.

– Главное, вы не расслабляйтесь! – Он погрозил мне пальцем, но тут же заставил себя улыбнуться: – Простите, я не всерьез. Это все нервы.

– Понимаю, – кивнула я.

– И все же будьте начеку!

– Ну, я же не учу вас, как вам толкать речь, – пожала я плечами. – Или держать ножницы, когда будете резать ленточку.

Бобров вздохнул, но ничего не сказал. Вышел из машины, и мы вместе направились к дверям.

Детский реабилитационный центр занимал пять этажей в новом здании. Просторный, белый, почти сверкающий – для Аткарска его открытие было заметным событием. Об этом свидетельствовало и большое количество машин у подъезда, и толпа респектабельных граждан, скопившихся у высокого крыльца из пятнадцати ступенек. В основном это были, как я поняла по внешнему виду, официальные лица – городская власть, чиновники среднего уровня, администрация центра… Здесь же крутились и журналисты, снабженные камерами, фотоаппаратами и прочей техникой.

Бобров важной походкой чуть вразвалочку подошел к группе и поочередно пожал руки мужчинам. Меня он отрекомендовал лаконично:

– Моя помощница Евгения.

Я мило улыбнулась, оглядывая присутствующих. Среди них выделялся седой мужчина солидного вида, в черном пальто и шляпе, державшийся церемонно и даже покровительственно. Это был глава городской администрации Аткарска Петр Игнатьевич Хлебников, как я узнала позже. Возле него стояла дородная дама с полным, холеным лицом, природные черты которого были откровенно крестьянскими. Она гордо поджимала накрашенные ярко-вишневой помадой губы и поправляла высокую прическу, напоминавшую пышную башню. Это была его заместитель по вопросам здравоохранения, Галина Васильевна Шмакова.