Это какой же умник сказал: «Дети – цветы жизни, но лучше, если они растут в чужом палисаднике»? Напрасно. Нет, совершенно напрасно он так выразился о детях! Вон какой милый розовощекий карапуз упорно покоряет вершину горки. И неважно, что горка маленькая, пять ступенек – это вам не фунт изюма скушать. Если тебе два года или около того, пять ступенек – это достижение. Высота каждой ступеньки ребенку до колена. Вы пробовали когда-нибудь подниматься по лестнице, высота ступеней в которой вам по колено? Попробуйте, я посмотрю, как вы будете лихо на них запрыгивать. А этот лезет, старается, пыхтит от напряжения. Ногу ставит, а сам за перила держится, подстраховывается. Соображает, значит.

Нет, плохо еще соображает. Карапуз потерял равновесие и скатился с лестницы вниз. Крик, плач! Мамаша подбежала: ой, ай, как же ты так смог? Она еще удивляется! Попробовала бы сама полазать, к примеру, по веревочной лестнице на шпильках, узнала бы, трудно ли оттуда свалиться.

Я сидела в скверике и с некоторой долей зависти наблюдала за играющими малышами. Они здесь гуляли со своими мамами и бабушками, некоторые, еще совсем маленькие, лежали в колясках, другие уже катались на роликовых коньках. Третьи находились посреди этих возрастных категорий – они скатывались с горок, лазали по лесенкам, с самым серьезным видом копались в песочнице.

Я ждала Алину. Подруга опаздывала. Что это за манера, я ведь не кавалер, чтобы являться ко мне на встречу на час позже и, скромно потупив глазки, уверять, что настоящие девушки именно так и должны поступать? Я вот не опоздала, пришла минута в минуту и теперь любовалась цветами жизни, радостно играющими на просыхавших от снега дорожках сквера.

– Ой, Полин, ты не представляешь!.. – воскликнули над моей головой.

И это – вместо приветствия и извинения!

– Я себе иду, такая… А он навстречу, такой… Весь из себя! «Девушка, давайте познакомимся, меня Вадиком зовут…». Вадик – детский садик! Я говорю: «Молод ты еще с девушками знакомиться! Школу закончи для начала». Доходим до стоянки машин, смотрю – а он в «Пежо» садится! Представляешь?! Вот тебе и детский садик! Я прямо обалдела!..

Она обалдела! А я не обалдела сидеть здесь почти час, как дура? Бабушки хотя бы внуков выгуливают, у них время с пользой проходит, а я только глазею на чужие цветы жизни.

– Я, конечно, могла бы с ним познакомиться, только он, по-моему, лет на восемь меня младше. Мне с ним что, на школьные дискотеки ходить? Я ему говорю: «Молодой человек…»

Нет, определенно, Алина не может не знакомиться с кем-то на улице. Такое впечатление, что, едва она выходит из двери подъезда, как к ней со всех сторон подскакивают молодые люди и наперебой начинают предлагать дружбу и симпатию.

– А он мне говорит: «Девушка, так как все-таки вас зовут?..»

– И ты что, сказала? – отозвалась я наконец.

– Ну щазз! Еще чего! Он меня долго уговаривал, так что опоздала я не по своей вине…

– Ладно, хватит оправдываться! Пошли, а то там все съедят.

Мы шли в пиццерию, открывшуюся недавно, неподалеку от Алинкиного дома. Раньше там был магазин электронной техники, но то ли она не пользовалась должным спросом, то ли по какой другой причине, но магазин закрыли. Месяца два шел ремонт, а все ходили мимо и гадали: что же будет в этом помещении? И вот на днях над дверью появилась большая красочная вывеска, сообщавшая, что теперь здесь пиццерия. Мы вошли в большой просторный зал, заставленный столами. Взяли по два куска пиццы с грибами, ветчиной, креветками и уселись в уголке, под пальмой, у окна. Раз сегодняшний вечер мне предстоит провести в обществе моей лучшей подруги, надо использовать ее энергию себе на пользу. В связи с наступлением весны мне было просто необходимо обновить мой гардероб, предстоял большой поход по магазинам, а кто лучше Алины обо всем в городе знает, где можно достать все, что мне необходимо!

– Слушай, Полиночка, тебе просто позарез нужно весеннее манто! Я видела на проспекте такие шикарные манто, то ли немецкие, то ли московские. Тебе очень пойдет. Фасон, знаешь, такой… Рукав – реглан, тут косая вытачка, тут прямая строчка. Отсюда все расклешенное, а здесь все насборенное…

– Нет, Алин, расклешенное я не хочу, мне не пойдет. Буду выглядеть, как беременный колобок.

– Она еще со мной спорит! Это как раз твой фасон! А насчет беременности… Да, если такое счастье тебе и выпадет, я имею в виду, конечно, после замужества, то это манто можно будет носить и во время беременности. Место для живота есть.

– Ну, спасибо, успокоила! А то я все переживала – что мне надеть, когда я пойду в декрет?

– Нет, ну, не хочешь расклешенное манто, не бери. Там в соседнем магазине есть еще такое прямое, все-все прямое, а к такому пальто еще и шляпы продают, без полей.

– Ага, пальто – мешок, шляпа – горшок! И куда я пойду в таком виде? На огород? Ворон пугать?

– Почему сразу на огород?

– А что, сначала в психушку?

– Полина, это последний писк моды! И потом, я, может, и себе такое же возьму, я еще не решила.

Пицца была вкусной. К ней мы взяли по чашке кофе и теперь наслаждались горячим эспрессо под развесистой пальмой, правда, искусственной.

– Так, еще с сыром возьмем, – заявила Алина.

– Ты как хочешь, а у меня места в животе больше нет.

– Да, тебе хорошо, ты вон какая стройная! А я ничего не могу с собой поделать, если мне хочется съесть лишний кусочек. Ну, давай, возьмем еще по порции, а то одной мне будет стыдно съесть.

Перспектива потолстеть с ней «за компанию» меня совершенно не прельщала. Да и запихивать в себя еду через силу – сомнительное удовольствие. Я так и сказала об этом подруге. Та сразу надула губы:

– Это, значит, я одна должна полнеть, расползаться во все стороны, а ты у нас будешь стройной, изящной и, в конце концов, отобьешь у меня всех кавалеров?

– Нет, я тебе тоже полнеть не дам. Не хочу одна-одинешенька быть стройной и изящной.

– Это ты к чему?

– К тому, что съели мы по два куска каждая – и хватит. Из-за стола вообще надо вылезать с таким чувством, что ты могла бы проглотить еще что-нибудь.

– А если «осень кусац хоцца»?

– На этот случай надо иметь силу воли. Давай, двигай свой организм к выходу.

Мы вышли из пиццерии на залитую солнцем улицу. Алина немного надулась из-за того, что ей не дали натрескаться как следует, но сознание того, что она имеет хоть какую-то силу воли, преисполнило ее чувством законной гордости. Мы отправились пешком на проспект – по магазинам. Весна уже вовсю вступила в свои права, было достаточно тепло, снег местами сошел, и асфальт быстро подсыхал.

– А вот это пальто пойдет к твоему черному парику. Примерь!

Я не очень-то стремилась купить пальто цвета слоновой кости. Слишком светлое, да и фасон… Но подруга не разделяла моих взглядов:

– Напрасно отказываешься. Тогда вот это черное – к рыжему парику.

Еще превосходнее! Представляю, как я буду выглядеть в таком прикиде!

– Алина, я не хочу покупать одежду к парикам.

– Что же они у тебя без дела лежат, пылятся? Ждешь, когда их моль съест? Их надо носить, а иначе они потеряют форму.

Когда-то я купила несколько париков и разноцветных линз, не без помощи своей лучшей подруги. Конечно, носить их ежедневно я не собиралась. Парики и линзы нужны были мне для другого. С их помощью я меняла свой внешний облик до неузнаваемости. И поскольку и то, и другое я надевала лишь в случаях крайней необходимости, покупать одежду под цвет элементов своего грима я не собиралась.

– А это тебе как? – спросила Алина.

Полупальто терракотового цвета, с удобными карманами и английским воротником меня заинтересовало. Я вертелась в нем перед зеркалом, молоденькая продавщица бегала вокруг меня и писклявым голосом распевала дифирамбы моему внешнему виду и отличному вкусу, а Алина, осматривая со всех сторон, придирчиво щурилась.