У короля остался малолетний наследник, регентом же стал двоюродный брат Алиона I, Варнт. Он, Варнт, как только во власть вошел, объявил: «Предателя и всю его родню – уничтожить». Изабель про это я всем говорить запретил и замок как на осадное положение перевел.

Изабель родила девочку, но сама теряла силы на глазах, роды были очень тяжелые. Ей был нужен очень хороший маг-лекарь, да и то не знаю, сумел бы он помочь или нет. После родов она протянула еще полгода, надеялась, наверно, что муж вернется. Или любовь к дочери ей силы давала. А тут еще и войска подошли, распоряжение регента выполнять. Правда, магов у них почти не было. Мало кто из них в предательство Лаверента поверил, но и доказать обратное они не могли, поэтому многие держали нейтралитет.

Захватчики потребовали выдать Изабель с Алиеной, дочкой. Но гарнизон замка во главе со мной был предан Лаверенту и Изабель, и выдавать их мы, естественно, отказались. Однако пришлось все рассказать Изабель. У нее и так-то сил не было, а эти новости ее совсем подкосили. Но она потребовала от меня выполнить ее волю:

«Эрзон, когда увидишь, что нам не спастись, ты должен взять Алиену и бежать. Воспитай ее, пожалуйста, такой же честной, каким был ее отец. Но расскажешь ей обо всем не раньше, как ей исполнится двенадцать».

«Изабель, мы удержим замок, или ты сбежишь с дочкой и сама будешь ее воспитывать».

«Не успокаивай меня. К нам давно уже никто не приезжал, а ты знаешь, чтобы поправиться, мне был нужен маг-лекарь… Именно «был» – мне недолго осталось, я знаю, я ведь чародейка. Поэтому поклянись памятью моего мужа, что выполнишь мою просьбу».

«Клянусь».

Требования Изабель были правильными, я понимал, что замок нам не отстоять. Мы продержались две недели. Лаверент хорошую защиту на стены замка наложил. Но защита без подпитки магией не могла выдержать долго. Ах, если бы Изабель была здорова, мы смогли бы удержать замок! Но ее сил на подпитку не хватило.

В последний день противостояния Изабель вызвала меня к себе:

«Эрзон, сегодня после обеда мы попытаемся прорваться из замка».

«Но это самоубийство, их слишком много!»

«Дослушай! Я поведу гарнизон в бой сама, это будет отвлекающий маневр, а ты возьмешь Алиену и скроешься из замка. Вот, возьми, здесь деньги и мои драгоценности, это чтобы вам с ней было на что жить. Воспитай ее, пожалуйста, хорошим человеком, чтобы она была достойна своего отца».

Изабель отдала мне мешочек с золотыми и шкатулку с драгоценностями. А после обеда вышла, одетая в броню, и велела построить гарнизон. Осмотрев всех, сказала:

«Эрзон, сейчас ты уйдешь и сделаешь то, что я тебя просила. А я пойду с вами на битву с нашим врагом. Наверное, для всех нас она будет последней. Если кто не хочет, может сдаться врагу. Возможно, его помилуют».

К моей чести, сдаваться никто не захотел. Я взял Алиену, немного продуктов, теплую одежду, деньги и драгоценности Изабель и покинул замок по подземному ходу. Ход заканчивался в лесу, где не было войск противника. И взобравшись на большое дерево, я мог видеть последний бой защитников замка во главе с Изабель. Битва была яростной, но противников оказалось слишком много. Многие полегли там, из защитников замка никто не выжил. Изабель погибла одной из последних, ее старались защищать мои воины, но их осталось мало, и закрыть ее собой от магического удара никто не смог.

После гибели гарнизона враги сожгли и разграбили замок и в тот же день ушли. Они даже не стали хоронить своих, но и над нашими воинами не надругались, просто оставили там, где они погибли. Переночевав с Алиеной в лесу, я пришел в эту деревню – из нее было большинство защитников замка, – тут нас с ней никто бы не выдал врагу. Крестьяне вместе со мной похоронили павших, своим организовали кладбище, в центре устроили место для Изабель. Врагов оставили в общей могиле у леса. На деревенской сходке решили, что жить мы будем с Алиеной в деревне у старосты, а потом нам построят отдельный дом.

Сначала я еще надеялся, что Лаверент вернется, ведь мертвым его никто не видел. Организовал круглосуточный дозор у замка, но с каждым годом эта надежда становилась все призрачней. Алиену я воспитал и научил всему, что знаю. Беда в том, что в основном это воинское искусство. Но и чтению-писанию, и придворному этикету тоже, в меру своих знаний, обучил. Я же когда служил, приходилось и балы охранять. Вот только танцам обучить я ее не смог – танцевать не умею.

Так мы и прожили с ней здесь четырнадцать лет. До тех пор, пока Алиене не исполнилось тринадцать, я ничего ей не рассказывал, а на день рождения рассказал. Она, к моему удивлению, отнеслась к истории спокойно. И только потом я узнал от нее, что почти все, что я скрывал, она узнала еще в раннем возрасте. Уж больно умная уродилась, вся в родителей. А меня поначалу все пытала:

«Дядя, а кто мои родители, а почему меня не допускают до тех дел, которыми занимаются мои сверстники? А почему ты только со мной возишься, но других в ученики не берешь? А зачем тебе каждый день докладывают, что к развалинам замка никто не приходил?»

Вопросы, как только она немного подросла, из нее сыпались, не переставая. И уклоняться от них становилось все труднее, но когда ей было лет семь, она прекратила их задавать. Я обрадовался. Но, оказывается, она решила, что проще все узнать у деревенских, и ведь узнала!

Тут еще одна беда подкралась, магический дар у нее просыпаться начал. Вот я ее и отправил в прошлом году в академию магии. Магический дар развивать надо, это ведь такой потенциал! Да и обещал я Изабель, что Алиена будет достойна своего отца. Конечно, взял с нее слово, что об ее происхождении никто не узнает. Она должна представляться – как бы ей ни было тяжело – дочкой бывшего солдата, который живет в деревне. И еще она не должна мстить врагам, хотя бы пока не вырастет. Сейчас, кстати, я ее к себе на летний отдых жду. Правда, беспокоюсь сильно.

Вот такая история.

– Да-а, значит, получается, тут целый заговор был! И Бурт не один действовал. Ошибся маг… – присвистнул я.

– Почему ты решил, что Лаверент ошибся, и виновен не только Бурт? – Старый вояка удивленно на меня уставился.

– Ну как же, Лаверент ведь Бурта убил! А кто тогда погубил короля? Если Бурт убил бы короля и обвинил Лаверента, то он сам бы засаду на него не делал, а подготовился бы лучше. Нет, в то время король был еще жив. А вот после смерти обоих магов кое-кто убил этого вашего Алионта и… занял его место, – объяснил я то, что казалось мне довольно очевидным. – Да и убивать всех родных Лаверента зачем кому-то понадобилось? Я думаю, только для того, чтобы – если тот выживет и вернется – не кинулся бы мстить.

Воин, задумчиво нахмурив брови, что-то соображал:

– Да, ты прав, если бы Лаверент узнал, что его жену убили, даже я не смог бы его остановить. Он бы сразу виновника убивать пошел. Только ведь правда выплыла бы тогда.

– Не факт! Представьте, Лаверент узнает, что стало с его женой, мчится в столицу к тому, кто отдал приказ, а это практически король, ну или регент, не важно. И попадает в ловушку. Его убивают уже наверняка, да еще объявив при этом, что он хотел и второго короля убить… Это если я правильно понял, что он из себя представлял. Ведь он бы не стал действовать тихо, или стал бы?

– Да, ты опять прав, выходит, что регент все подстроил.

– Я тоже так думаю, ведь Бурт не мог занять место короля, да и вряд ли такую аферу мог провернуть один ученик, а вот в сговоре с кем-то – вполне.

– Выходит, Варнт убил своего короля, и он же направил сюда войска… – Эрзон сжал зубы так, что заходили желваки на скулах.

– Интересно, а мне что делать? Может, если я дочери Лаверента письмо передам, то договор будет выполнен? – проговорил я вслух.

– Что конкретно было в договоре, какие условия, не помнишь?

– «Передай доказательства моей невиновности, чтобы обелилось мое имя», – процитировал я. – А доказательства, как я понял, в письме.

– Ну, может быть, и получится. Хотя что-то тут не так. Алиену дождешься, и посмотрим.