а вы кто ему будете?

— КАК КТО?? ОТЕЦ Я!

— Вы — Марат?

— ЧТО??

Нет, конечно.

Я — Фернандо…, настоящий отец этого ребенка.

(нервно рассмеялась я; тут же встала, и дерзким, едким голосом отчеканила слова)

— Да как же… отец?

Патриция хоть и оформленная, как мать-одиночка, но всё же имя отца удосужилась вписать.

И здесь черным по белому написано: "Марат". В принципе, как и малыша теперь звать.

— Вы чокнутая?

— Эй, эй. Мальчик, поосторожнее на поворотах!

— Дайте я сам посмотрю!

(нервно кинулся к монитору)

— Ты что вторишь? Тут же пресекла путь, отдернула его руки.

Иди давай! Посмотрит он!

Вали, пока охрану не вызвала.

— Ну, с-сука…

…

Мда… ох, и ублюдков носит наша земля.

Вот так и радуйся… рождению ребенка…

________________________________________

* * *

(ПАТТИ)

От дикого крика, визга меня невольно кинуло в дрожь.

Спешно открыла глаза, ревностные попытки отыскать причину…

Фернандо.

… Фернандо стоял у входа в палату… и что-то гневно пытался мне втолковать: кричал, рычал, плевался, разъяренно махал руками…

Болезненные усердия сосредоточиться, собрать в кучу слова…

И вот оно, вот:

— Ты, сука, у меня еще поплатишься за это!

Отобрать решила? Продинамить??!

НЕЕЕТ! Неееет, быстрее сама сдохнешь, или лишишься прав на опеку, чем я отдам такой мрази своего ребенка.

Маратик? Да… (лунатик), мать твою!

Завтра же в суд подам! Пусть проводят экспертизы, шмизы…

А ребенка у тебя, больной шизофренички, я отберу! Его и всё, что с ним причитается!

(резкий разворот — и выбежал долой, гневно ляскнув дверью).

________________________________________

* * *

(ОЛИВИЯ)

— Что здесь произошло? Где малыш?

— Простите…. Честно, не знаю…

Вроде, никто не входил, но…

— ГДЕ МАЛЫШ??? Я вас спрашиваю…

(казалось, еще короткое слово невпопад, и я ее тут же раздеру на месте)

— Не знаем. Исчез…

…

— Алло, Марат…

— Да. Что-то случилось?

…

— Украли.

— Как украли??? Как????

КТО??

(неистово завопил брат, явно утеряв рассудок)

— Предположительно Фернандо, но…

— УБЬЮ СУКУ!

— Успокойся.

Полиция уже…

(нервно сглотнул)

— Что там Патти? Она знает?

— Нет, конечно. Иначе бы… сразу…

… гудки, гудки… тяжелые гудки, вместо ответов или выслушивания.

Марата больше ничего не интересовало.

Жалела ли я, что сказала?

Жалела, понимая, четко осознавая, что же теперь будет, случись найти этого ублюдка Марату первым?

Хм. Нет, ребята. Плохо вы меня знаете.

Плохо вы, вообще… Дюанов знаете.

Надеюсь, эту шмакодявку брат размажет по стене как следует, дабы потом никому и никогда повадно не стало повторять данный трюк.

________________________________________

* * *

(МЕДСЕСТРА)

…

— … я слышала крик в коридоре? Что-то случилось?…

— Успокойтесь, всё уже хорошо…

— Уже?

— Да, полиция сказала, что вычислила точный адрес, где скрывается этот ваш Фернадно с малышом.

— ЧТО?????

…

— Остановка сердца!

ПОМОГИТЕ!

… ПОМОГИТЕЕЕ, КТО-НИБУДЬ!!!

ВРАЧА!!!

________________________________________

* * *

(Оливия)

Прости, Патти. Но так для всех нас будет… лучше.

* * *

(врач)

— Дальше бесполезно.

… время смерти: 17: 28.

Глава Семьдесят Девятая* * *

(МАРАТ)

— Лив, запоминай адрес:

деревня…, улица…, номер дома…

(пауза, долгая… многозначная пауза…)

— Ты слышала? — нервно рявкнул, переспросил я.

— Марат.

— ЧТО?

— Патти умерла.

…

Она…

как-то узнала про ребенка… и

….. меня не было в это время рядом…

в общем….

прости.

Замер, замер не дыша.

Слова, слова вмиг взорвались водородной бомбой в моей голове… и тут же сорвали в душе колокол. Хряснулся, брякнулся тот об каменный пол и вмиг разлетелся на куски. Каждый, каждый осколок тут же зазвенел, забрюзжал мертвыми переливами, порождая внутри… боль и стынь.

Долгие секунды, а, может, минуты… я прокручивал в голове слова Оливии — и всё еще не мог понять, осознать, охватить их смысл.

Всё как-то слишком нелогично, невозможно.

Так не бывает.

Не должно… было быть.

… никогда.

Но…

…

Патти?

… неужели ты действительно так со мной поступила?

ты… ты…

Что угодно, черт, Патти! ЧТО УГОДНО! КТО УГОДНО!!!!!!

Но… только не так.

Не мсти мне в такой способ, молю…

Не мсти…

НЕ ТАК.

Патти…

девочка моя…

(вдруг мой взгляд нервно дрогнул, ожил — стал увиденное доносить до рассудка:

нервно сжатая кисть…. невольно раздавленный телефон)

И вдруг, вдруг… я уткнулся во что-то более… яркое, весомое.

Такое, что могло сопротивляться всепоглощающей боли, разражающейся внутри меня. Сопротивляться — сменяясь… неистовой ненавистью, холодной… жестокостью.

Долгий, мертвый взгляд в глаза Фернандо.

…

Я сидел на крыше…. жадно прижимаясь спиной к стене.

И мне было так… холодно, больно… и страшно, как еще никогда в жизни.

Казалось, уже ничего, ничего худшего не может произойти. НИЧЕГО, чем уже случилось…

Но я до сих пор боялся… и не верил.

Я ревел, ревел, как малое дитя, и не мог остановиться.

Отчего-то казалось, если я сейчас приду в себя, если встану и уйду с этого места — то слова Оливии вмиг обретут реальный смысл.

А пока…. пока я здесь, сижу, зажатый… между прошлым и будущим…. еще ничего не произошло.

Ничего — Патти… еще где-то рядом. В этом мире.

Патти… со мной.