— Точно. И, может, хватит уже издеваться?

— Я издеваюсь?

— Ну, не я же…

— Я просто интересуюсь.

— Ой, ой, ой…

И вновь милая, ласковая улыбка коснулась его… губ…

аааа, черт Патти, остановись, пока не разревелась!

(резко отвела взгляд в сторону, натянула маску… равнодушия, проглотить боль;

… а то и вовсе отвернуться…)

— Я вот чего спрашиваю, — вдруг продолжил Марат, едва неловкость (что и его отчего-то задела) прошла, — Хочешь…. я с тобой схожу?

— Честно? — от удивления проделала с невероятной скоростью разворот. Взгляд в глаза.

— Если… можно.

(вдруг замялся Дюан). — Нет, конечно, при осмотре я не буду присутствовать… но.

(невольно рассмеялась)

— Что же, раз моя честь всё еще останется незапятнанной, то тогда буду бееезумно рада…

(глаза мои горели, наверняка, сейчас, как у голодного щенка рядом с миской котлет)

— Тогда я заеду по тебя?

Ну… ты же позже идешь? Или прямо сейчас?

— Позже, где-то… в час, два. После обеда, в общем.

— Вот и хорошо.

— Я буду на рынке.

— Ясно. Значит, заеду туда.

— Спасибо…

* * *

… Знаю одно…

Сделай один неверный шаг, раскрой все свои чувства — и запросто, всё может вмиг сломаться, развалиться — и исчезнуть.

Вы бы рискнули? Рискнули ли бы потерять еще… и друга?

Вот и я. Молчу, робею от его прикосновений, схожу с ума от объятий…

А поцелуй в щечку? Боже, одному только тебе известно…. какие в этот миг чувства, какой восторг, взрываются внутри меня!

* * *

… и снова рынок. И снова фрукты… и снова торг…

— Патти, чего ты такая бледная?

— А разве бывало, что кожа моя — другого цвета?

— Не знаю, не знаю…. но сегодня ты слишком странная.

— Тетушка, то всё из-за врачей. НЕНАВИЖУУУУУУ больницу!

* * *

— Ну, что? Поехали?

— Угумсь…

— До свидания, Эльза.

— До свидания.

— Пока, ребятки…

* * *

— Патти, расслабься. Не камни с почек вынимать едем, и не рожать.

— Кому как. Мне — осмотр гинеколога, так… проще сразу с моста — да в речку…

— Я тебе дам… речку!

…

— Так, делаем УЗИ, и, в принципе, осмотр на сегодня окончен…

— Честно? — с надеждой умирающего кролика смотрела я на врача.

— Честно, — невольно рассмеялась женщина.

…

— Так, ребятки… не буду пока утверждать, но…

(невольно перевела я взгляд на Марата…)

Бог мой, впервые вижу такого взволнованного, открытого своим эмоциям Дюана.

… черт, я сейчас расплачусь.

Отчего-то эти его переживания, эта робость, детский восторг и удивление… вызывало не просто умиление, а… неведомую доселе во мне радость.

Впервые, впервые… мой малыш стал кому-то так же важен, интересен, как и мне самой.

— Судя по этим незамысловатым очертаниям, у вас будет… мальчик.

— Что?

(не сразу поняла, дошел до меня смысл слов — явно не ожидала такого направления разговора)

— Говорю, скорее всего, будет… у вас — мальчик, — любезно повторила врач.

— Патти, ты разве не рада? — счастливо заулыбался Марат и вдруг взял меня за руку.

— Я? Я… р-рада. Рада, конечно. Просто. Так неожиданно. А это точно?

— Нет, увы, 100 % точности давать не могу. Но…

— Патти…

(смотрю, смотрю я на восторженную улыбку Дюана, на его блестящие от радости глаза, а до самой — еще туго доходит…)

Хм. Наверно, только в этот миг я наконец-то осознала, что беременна. И что это — значит, со всеми последствиями и результатами.

У меня будет… ребенок.

У меня будет — сын.

Глава Пятьдесят Первая

— Ты уезжаешь?

— Да, еще в обед звонили — нужно срочно встретиться.

— Так… чего хоть ехать ночью? Лучше бы тогда… с утра отправился. А то…

— Патти, мне там утром уже быть нужно.

… Прости. Я сам бы хотел остаться дома, но…

— Знаю. Работа — есть работа.

— Работа?… бизнес. А это — еще хуже, "добровольное" рабство. Если хоть на миг остановишься, расслабишься — перестанешь постоянно подкачивать воздух в свою "резиновую лодку", сразу пойдешь на дно.

(невольно закивала я головой — понимаю…

и даже улыбаюсь в ответ — но всё выходит каким-то наигранным, неискренним — сердце мое не желает ничего слушать….)

Глубокий вдох.

Несмелый разворот.

— Так хоть бы поел перед дорогой.

— Прости, Патти, время… поджимает. Не переживай, я потом, в дороге что-нибудь соображу. Заскочу в Макдрайв и прихвачу пару гамбургеров.

— Но… домашняя еда же лучше, вкуснее.

— Прости, родная.

(наконец-то закончил перебирать бумаги — сложил необходимое в папку,

быстрые шаги к двери — обуться, взять ключи, телефон с тумбочки)

— А ты не скучай. Посмотри какой фильмец, или в игры свои поиграй, но не позже двенадцати — в люлю.

— Хорошо.

(невольно улыбнулась от его слов)

(короткий поцелуй в щеку)

— Если что — звони.

— Удачи тебе…

— Спасибо.

… разворот — и…

* * *

Не знаю, перенервничала я так с гинекологом, или съела что-то не то… А, может, отъезд Марата так повлиял, но…

… к ночи началось… что-то страшное.

Если перед этим всего лишь немного тошнило (но, вроде, токсикоз уже прошел…), то теперь меня так морозит, так холодный пот по всему телу бьет, выступает (едва ли не течет ручьем), так кости крутит, мышцы ноют — что выть хочется от ужаса и невыносимости этих пыток.

Температуру хотела, было, померить, да, если что, выпить какое жаропонижающее (без противопоказаний для беременных — или нет таких?). Но… не знаю, ни где хранит градусник Марат, ни где сами таблетки, лекарства в этом доме…

Искать, перерывать все вещи — не хочу, да и сил… уже нет.

Терпеть. А лучше — уснуть. Утром всегда становиться легче. Ведь так? Просто уснуть.

… не знаю, кажется, из меня вышло уже всё, что я ела, и не ела…

Рвать, блевать не было сил — желудок ныл от неистовой боли,

… но глупые попытки его выплюнуть не оставляли свою затею и на мгновение…