Разумеется, орденские конвои не могли сопровождать каждого паломника на всём бесконечно долгом пути из Европы в Иерусалим, следовательно, они не могли стопроцентно гарантировать сохранность денег на всех отрезках пути, а дороги тогда кишели грабителями. Так, видимо, и появились тамплиерские денежные чеки и векселя. Выпуск ценных бумаг был самым крупным финансовым предприятием Ордена. Эти бумаги пользовались доверием в любой конторе тамплиеров от Испании до Палестины. Клиент вносил деньги где-нибудь в бургундском командорстве, ему вручали ценную бумагу, по предъявлении которой он получал деньги в Иерусалиме. Услуга, конечно, была платной, но плата, как и всегда у тамплиеров, очень умеренной.
Самая большая трудность, с которой столкнулись тамплиеры при оказании такой услуги — проблема установления личности. Если по дороге у клиента могли отнять золото, так ведь и тамплиерскую расписку так же точно могли отнять, а потом предъявить иерусалимским тамплиерам к оплате. Если в иерусалимскую контору приходил некий Жан и предъявил к оплате клочок бумаги, выданный полгода назад где-нибудь в Дижоне, откуда у палестинских тамплиеров должна появиться уверенность, что перед ними тот самый Жан, который внёс деньги дижонским братьям, о чём сообщает записка? Паспортов с фотографиями и вообще каких-либо документов, удостоверяющих личности, тогда не было. Нельзя было сообщить особые приметы по телеграфу или телефону, нельзя было сбросить по факсу образец подписи. В кино всё просто: показал половину разорванного листа, которую при получении совместят со второй половинкой, и все спокойны. Но во-первых, половинку, оставленную у тамплиеров, они тоже должны перебросить за море, каждый раз имея необходимость попасть туда раньше клиента, а при значительном количестве клиентов это превращается в абсурд. К тому же, опознавательный знак у клиента тоже могли отобрать по дороге, не говоря уже о том, что вкладчик имел право получить деньги не в конкретной, а в любой конторе тамплиеров.
Храмовники решили эту проблему, составляя шифрованные письма. Внешне такое письмо могло выглядеть, как чисто бытовое, ни мало не напоминая ценную бумагу — жена, к примеру, пишет мужу-крестоносцу о том, как растут дети, переправляя это послание со знакомым пилигримом. А определённые буквы письма складывались в слова, содержащие информацию и о сумме, и об особых приметах клиента. В письме могли быть зашифрованы ответы на вопросы, известные только вкладчику. Например, сколько вам было лет, когда вы сломали руку? Имя человека, который это сделал? Тамплиерским финансистам во всех конторах достаточно было знать шифр.
Во-первых, такое письмо не представляло никакого соблазна для грабителей. Во-вторых, по нему мог получить деньги только тот, кому оно было выдано. В-третьих, письма содержали в себе гарантию от подделок — если кто-нибудь и раскумекал, что это финансовый документ, бессмысленно было бы пытаться стряпать такие же в надежде получить деньги, если тебе самому не известно, какого рода зашифрованные фразы ты воспроизводишь. Воистину, всё гениальное просто.
Постепенно приобретаемый опыт в оказании подобных услуг естественно способствовал развитию шифровального дела. По части применения секретных шифров и кодов, тайных опознавательных знаков тамплиерам не было равных. Здесь опять прослеживается связь между банковским и военным делом. Развивая одно, они развивали и другое. На войне применение шифрованных донесений ничуть не менее актуально. Если, к примеру, из командорства Тортозы надо было передать информацию в командорство Аскалона о том, как прошли переговоры с эмиром Дамаска, для тамплиеров в равной степени губительным было бы попадание такого письма как к мусульманским, так и к христианским правителям — среди своих у тамплиеров так же было достаточно врагов. А если гонец Ордена вёз шифрованную записку, о содержании которой он и сам не знал — проблема исчезала.
Не отсюда ли берут начало мифы о великих мистических тайнах тамплиеров? Да эти парни просто умели хранить военные и коммерческие секреты, как никто другой, а в условиях, когда почти ни у кого шифровальное дело не было развито, это естественно создавало вокруг Ордена ореол потусторонней таинственности. Представьте себе Штирлица в Средние века. Ему сообщают беспорядочный набор цифр, а он после этого знает, что ему надо делать. Любой средневековый неуч по этому поводу заключил бы, что без чертовщины здесь не обошлось. А если бы ещё выяснилось, что цифры полученные Штирлицем — арабские, так не избежать бы ему обвинений в том, что он тайно принял ислам.
Сиверцев уже понял, что заинтересовавшись коммерческой стороной деятельности Ордена, он вышел на тему куда более глобальную. Абсолютная уникальность Ордена выглядела всё более ошеломляющей и завораживающей. Ни в Средние века, ни позднее, ни даже сейчас в мире не было и нет корпорации хоть в чём-то подобной Ордену Христа и Храма. В наше время крупные военные структуры, особенно международные, тем более — разведывательные, разумеется, занимаются финансово-коммерческой деятельностью во всех аспектах. Но в этой сфере они вынуждены плестись в хвосте у транснациональных финансовых корпораций. Военные остаются военными, занимаясь бизнесом постольку поскольку, без надежды выйти в этой сфере на передовые позиции. Даже НАТО не может иметь собственную банковскую сеть, способную соперничать с сетью дома Ротшильдов.
С другой стороны, международные финансовые суперкорпорации, разумеется, имеют собственные силовые структуры, может быть, даже небольшие группы очень хорошего спецназа, но они в этом плане даже близко не могут соперничать с профессиональными военными суперструктурами. А Орден Храма являл собой самую крупную и передовую армию той эпохи, являясь к тому же единственной на то время международной военной организацией, и, одновременно с этим Орден был самой передовой и совершенной банковской сетью того времени.
От одной только попытки представить себе подобную организацию в наше время любой способный мыслить человек переживёт тяжёлый шок. А ведь это сочетание военного и финансового суперпрофессионализма в рамках одной организации — лишь фрагмент общей структуры Ордена.
Современные охотники за тайнами приходят в неописуемый восторг от того обстоятельства, что тамплиеры изобрели векселя и чуть ли не само банковское дело. Они восхищаются красотой деревьев, оказываясь совершенно не в состоянии оценить величие леса. Сейчас трудно даже сказать какие финансовые ноу-хау принадлежат храмовникам, а какие лишь были заимствованы у итальянских и еврейских банкиров. Не столь уж важно, тамплиерам ли принадлежит изобретение векселя. Тамплиеры изобрели Орден Храма, а это возымело куда более глобальные и множественные последствия для всей европейской цивилизации.
Что гарантировало Ордену совершенно уникальное положение в банковской сфере Средневековья XII–XIII веков? Орден являл собой международную сеть. В ту эпоху транснациональные структуры были большой диковиной. Но они всё же были. Итальянские города-государства Пиза, Генуя, Венеция в XII веке имели частные банкирские дома по всему Средиземноморью. Венецианцы, к примеру, успешно совершенствовали способы международного финансового обмена, страхование рисков, купеческие кредиты. Но в случае с итальянскими банкирами речь шла о микроскопических городах-государствах, которые были не способны даже объединить свои усилия из-за взаимной враждебности. Они создавали свои сети и в Европе, и в Палестине, но их финансовые возможности были даже меньше, чем возможности их городов, потому что речь в каждом случае шла о частных торговых домах, то есть о возможностях одной или нескольких сетей. Надо ли объяснять, что несколько параллельно действующих локальных сетей ещё не образуют глобальную сеть — никакой итальянской банковской сети не существовало. Ограниченность ресурсов давала о себе знать — своими финансовыми изобретениями итальянские банкиры пользовались в основном в своей же среде.
К тому же генуэзец и в Англии, и во Франции оставался генуэзцем — человеком чужим, да ещё и малопочтенным — торгаш, не дворянин. А тамплиеры в Англии были представлены англичанами, во Франции — французами, при этом принадлежали к знатным домам Европы, то есть тамплиерские банкиры по всей Европе были не только «свои», но и самые уважаемые среди своих, а ведь уровень доверия в банковском деле — основа успеха. Значит, разрозненные итальянские финансовые сети не могли идти ни в какое сравнение с глобальной тамплиерской сетью.
