Но ради Элис придется пройти через небольшие испытания. В конце концов, это всего лишь на месяц. На месяц ее хватит!

– Когда мне начинать работу с письмами? – спросила она хриплым от волнения голосом.

– Через несколько дней. Мы еще продолжаем налаживать здесь все дела. До конца недели Хелен справится одна. Ты, по-моему, собиралась на прогулку, когда я появился. Почему бы нам не продолжить ее вместе? Ты мне покажешь, что творится в округе.

Девушка провела вспотевшими ладонями по брючинам джинсов.

– Не смею больше тебя задерживать. Мне известно, что ты крайне занят сейчас, когда под твоим началом целое здание звукозаписи.

Рассел удивленно взглянул на Пат, и она пожалела, что откровенно дала понять о своей осведомленности в его делах.

– У этого здания есть еще двойник в Сан-Франциско, – сказал он. – А еще я имею ряд студий звукозаписи в других местах. Но не стоит становиться большим боссом, не имея возможности, время от времени сбежать от всего. Например, как сейчас.

Гость направился в сад, скромная наследница поместья, молча брела за ним. На этот раз она взглянула на дом его глазами: листы гофрированного железа на кровле провисли в тех местах, где соединялись с остатками черепицы; желоба на крыше забиты грязью – с них капает вода; стены – в трещинах, электропроводка и водопроводные трубы требуют замены. Единственным предметом гордости оставался мозаичный пол в передней. Приложив немалые усилия, хозяйка очистила каждую плитку с помощью скребка и чистящего раствора. Теперь их яркие цвета сияли в солнечном свете, проникавшем внутрь после полудня. Она была уверена, что во время их прогулки от внимательного взгляда Рона не ускользнула ни одна мельчайшая деталь.

– Мне еще очень многое нужно сделать, – сказала Пат, стараясь, чтобы голос не показался извиняющимся. Это ее дом. Неважно, отремонтирован или скоро совсем развалится, это – личное дело владельцев. Рои не имеет к этому никакого отношения.

– Твой отец многого не успел сделать, заболев? – Ответ на вопрос был очевиден.

– Это для меня не новость, – пробормотала девушка себе под нос.

Рон подошел к бывшей стоянке для экипажей. Земля заросла сорняками, но когда-нибудь будет расчищена и посыпана золотистым песком. Он огляделся. Рядом увидел длинную, в форме полумесяца клумбу с олеандрами, розами и красными камелиями. Цветник тоже нуждался в очистке от сорняков. Надо выбрать время и привести дворик в порядок, подумала Пат.

Сад не интересовал гостя. Его взгляд был прикован к дому, за которым открывалась живописная бухта.

Дом стоял на возвышении и выходил окнами на островок, а дальше взору открывался Голд Пойнт. Пейзаж можно признать весьма колоритным, и при наличии средств это место можно быстро превратить в настоящую достопримечательность.

Девушке стало обидно, что ценитель изящного видит все пришедшим в упадок. Она вдруг почувствовала себя такой же неухоженной, как клумбы в саду. Прическа требовала руки опытного мастера, на лице не было косметики, а устаревшего фасона одежда годилась только для работы дома, за закрытой дверью. Болезнь отца и огромные долги за его лечение, в впоследствии – постоянная забота о поддержании дома совершенно измотали ее. Едва хватало сил и средств, чтобы оставаться на плаву, не говоря уж о том, чтобы покупать модную одежду и выглядеть щеголеватой молодой особой, которая, наверное, и запомнилась человеку, чьими авторскими правами ей приходилось заниматься.

Что бы изменилось, если бы она тогда осталась с Расселом? Став его женой, путешествовала бы с ним, вместо того чтобы тратить свои сбережения на жизнь за границей. Сквонегала была бы, несомненно, восстановлена во всей своей прежней красе и стала бы одним из его домов, разбросанных по берегам Атлантики!

У Патрисии хватило сил подавить готовый вырваться горький вздох. У них возникли причины, чтобы не пожениться, и незачем гадать, что могло бы быть.

– Ты увидел все, что хотел? – спросила она усталым голосом.

– О да. – Рон не отводил от нее пристального взгляда до тех пор, пока напряжение девушки не достигло предела. Она мучительно ощущала магнетическое притяжение этого мужчины. В ней вдруг снова проснулись воспоминания о том, что было между ними в прошлом. Возможно ли подобное в будущем?

Нет! Ей пришлось изо всех сил стиснуть челюсти, чтобы не произнести это вслух. Никогда снова она не позволит ему топтать ее гордость. Ей не нужно его прощения, да и он своего не заслуживает.

– Ветер с моря – холодный. Я бы хотела пойти в дом. Думаю, ты сможешь вернуться сам.

Он слегка наклонил голову, достойную резца самого взыскательного скульптора, делая уступку намерению Пат с достоинством выйти из создавшейся ситуации.

– Я смогу, но только после того, как мы покончим еще с одним делом.

Ну что еще ему может быть нужно?

– Разве нельзя подождать, пока я не приступлю к работе?

– Нет. Это касается дома. Он нужен мне.

Патрисия похолодела, скорее от страха, чем от холодного морского ветра.

– Сквонегала не продается ни за какие деньги.

– Это вряд ли кого удивит, учитывая те жертвы, на которые тебе пришлось пойти, чтобы сохранить наследство. Но я хочу арендовать, а не купить дом, пока не найду чего-нибудь более постоянного поблизости.

– Мне очень неудобно. Ты видишь, какой большой ремонт здесь необходим.

Богач махнул рукой.

– Это легко уладить, за мой счет, конечно. Ведь для моей же пользы.

Как просто у него все прозвучало. Вероятно, ему это действительно легко, учитывая имеющиеся в его распоряжении средства.

На секунду ей стало больно оттого, что придется отказать ему.

– Я не могу. Я не хочу жить в другом месте.

– А кто говорит о том, что тебе придется жить в другом месте?

Патрисия, казалось, окаменела, и лишь через несколько секунд ей удалось перевести дух.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что мы будем жить здесь вместе?

– А почему бы и нет? Мы жили вместе в номерах гостиниц и даже, как мне помнится, делили одну спальню. – Рон сказал это таким тоном, что она была готова его ударить.

– Тогда мы делили больше чем кровать. Мы верили друг другу, а утраченное доверие нельзя восстановить ни за какие деньги.

– Ты в этом уверена?

Пока ему хочется верить, что она способна подвергать опасности свою жизнь и жизни других, управляя машиной в нетрезвом состоянии, на это есть только один ответ.

– Да, я никогда больше не хочу быть связанной с тобой. Ты вынудил меня работать вместе. Но ты не можешь заставить меня делить с тобой мой собственный дом.

– Крыло, предназначенное для гостей, вполне бы меня устроило. Готов хорошо платить за него. – Он назвал арендную плату, от которой Патрисия едва не пошатнулась, прислонившись к дереву.

– Эта сумма двусмысленна, и ты это знаешь.

– Если необходимо, я готов скорректировать ее, чтобы получить то, что хочу.

Наследница вдруг отчетливо вспомнила свою мечту восстановить Сквонегалу и сделать из нее престижный небольшой отель. Его предложение весьма заманчиво. С такими деньгами это не только возможно, но и легко выполнимо. Пат смущенно посмотрела на него.

– Но почему Сквонегала? С твоими средствами ты можешь найти что угодно.

– Здесь есть нечто особенное. Это место влечет меня по той же причине, по которой ты остаешься его заложницей: его долгая история, его красота и чувство постоянства. Мне до смерти надоели гостиницы и квартиры для гостей. Сквонегала – это настоящий дом.

Пат почувствовала, что готова уступить. Неужели такое же чувство испытываешь, продавая душу дьяволу?

– Ты забываешь – это мой дом. Как я смогу жить в нем, пока ты здесь?

– Тебе придется наблюдать за реставрационными работами, поскольку мое время ограничено. И к тому же я не так хорошо, как ты, знаю историю дома. – Он стиснул зубы, молча поигрывая желваками. – Думаю, что, находясь во флигеле для гостей, мне удастся быть настолько сдержанным, что твоя честь не пострадает, если это то, чего ты опасаешься. – Лицо девушки покрылось лихорадочным румянцем. Догадался ведь о том, что таилось лишь в ее воображении! Сердце замерло, наполнившись болью. Разве не достаточно уроков прошлого?.. Но все же что случится, если он будет с ней в одном доме? Этот человек слишком занят, чтобы проводить здесь много времени, а когда найдет дом для себя, она вернет Сквонегалу и, используя скопленные деньги, восстановит все в прежней красе. Нужно быть полной идиоткой, чтобы отказаться от всего, что он предлагает, только потому, что их отношения давно умерли и похоронены.