По большей части все захваченные Чингисханом страны были освобождены теми воинами, которые происходили из них родом и очень многие государства вошли в состав царства Московии только потому, что их собственные правители оказывались ещё хуже сатрапов. Хотя термин сатрапия куда более древний, Чингисхан очень часто пользовался этим институтом власти, но бывало и так, что оставлял прежнего правителя у власти, но ставил перед ним новые задачи. Вот тогда в стране начинался сущий ад, так как она оказывалась не под двойным, Чингисхан и получивший его поддержку прежний правитель, а под тройным гнётом, так как к ним присоединялась ещё и его каста чёрных колдунов, быстро ставшая в его империи государственным институтом. Перед тем, что творили чёрные колдуны-некроманты, меркли деяния всех самых отъявленных мерзавцев Земли Прима, ведь те не знали чёрного колдовства со всеми его мерзкими, людоедскими методиками. Поэтому по большей части мы в первую очередь боролись с чёрными колдунами Чингисхана, затем с теми выродками, которые падали перед ним ниц и принимали власть из его рук, а уже потом со всем остальным его воинством.
После своей прогулки по навьему миру я на многие вещи смотрел иначе и поражался наивности Чингисхана, считавшего, что в нужный момент он легко сломает хребет всем чёрным колдунам сразу. Мне вспомнилась сразу же история с боевиками Рема в период правления Гитлера, а также Сталинские чистки. Особенно последнего, этот чудовищно жестокий правитель тоже постоянно избавлялся от палачей, но они же его в конце концов и свели в могилу в старости. Каста чёрных колдунов хотя и делала вид, что она слепо подчиняется Чингисхану, на самом деле вела свою собственную игру. Ей не повезло только в одном, мы поставили перед царём Игорем в качестве главной задачи её полное и безоговорочное истребление, а потому чистка сразу же приобрела характер тотальной. Совершая вирджсёрфинги в прошлое Светлой Руси, мы очень часто только тем и занимались, что штурмовали неприступные бастионы чёрных колдунов и вычищали их вплоть до неофитов, стать которыми можно было только жестоко убив отца и мать. Ох, до чего же часто нам при этом приходилось окунаться с головой в их мерзостные мыслишки, но ничего не поделаешь, нам была нужна достоверная информация.
Самое же неприятное заключалось в том, что работать нам пришлось в бешенном темпе и это накладывало свой отпечаток на нас. Мы все сделались мрачными и угрюмыми, хорошо хоть, что не раздражительными. Иной раз, слушая беспечную болтовню домашних за столом, мне хотелось взять им и выложить всё о природе человека и о том, что в мире нет существа более подлого, циничного и беспринципного, но я терпел. Мотя, которому приходилось даже хуже меня, ведь он был совсем юношей, тоже огрубел в чувствах, да, и не он один, и я даже не знал, как нам вылечить их израненные души после того, как мы закончим эту бесконечную войну. Да, уж, Викуле, Генриху и их верному и надёжному соратнику Игорю было намного легче. Они ведь воевали двадцать семь лет, а не восемь напряженнейших месяцев, которые чуть было не свели нас всех с ума. Они этого не знали и считали нас светлыми славянскими богами, приходящими на помощь в самую тяжелую минуту, но им тоже приходилось нелегко. Правда, для них у нас имелось отличное лекарство.
И вот снова наступил последний день войны и мы приготовились к последнему, незапланированному, сорок третьему вирджсёрфингу в прошлое, в канун Нового одна тысяча двести двенадцатого года. Этот вирджсёрфинг в первую очередь был нужен мне самому. Как и год назад мы перенеслись на берег Охотского моря, но в отличие от той казни и того, как я вёл себя тогда, на этот раз у меня были совершенно иные намерения. Чингисхан, как и в первый раз, прикинулся дряхлым стариком. Поприветствовав соратников, я распорядился, чтобы к клетке немедленно поднесли горячее варёное мясо, кумыс, зелень, овощи, фрукты и свежеиспечённые лепёшки. Подивившись моему столь странному решению, царь Игорь чуть шевельнул рукой и всё это было не только немедленно вынесено на лёд, но ещё и принесена соболья шуба, раскладной стул и валенки. Вместе с колдунами, накрывавшими на стол, я подошел к магической клетке, сел на свои крылья, превратив их в кресло, и негромко сказал:
– Чингис, хватит валять дурака. Обернись мужчиной, надень шубу и валенки и сядь на стул. Поужинаем в месте и поговорим.
Великий воитель, чуть было не завоевавший мир, нехотя обернулся могучим атлетом, сунул ноги в валенки, набросил на себя длинную соболью шубу и сел на стул. Пододвинув к себе стол, он взял в руки нож, прутья клетки позволяли это, отрезал большой кусок горячего мяса, отправил его в рот и спросил:
– Что, Лель, хочешь поиздеваться надо мной? Устроить мне ужин, которого я не давал никому из казнённых мною?
Махнув рукой, я ответил, жуя свой невидимый коржик:
– Да, ладно тебе, не дави на психику. Я с тобой о другом хочу поговорить, Чингис. Неужели ты так и не понял, что созданный тобой корпус чёрных магов уже тридцать лет назад, за три года до твоего похода на Светлую Русь, вынашивал планы по твоему свержению? Они не сошлись только в одном, кто будет поставлен правителем вместо тебя, ограниченным кучей клятв и договорами, подписанными лично с каждым из сильнейших чёрных магов. Более того, Чингис, они ещё два года назад пытались устроить на тебя покушение и притащить на этот берег в новогоднюю ночь. Болваны! Они только одного не уразумели, что только Свет может загнать Повелителя Тьмы в навий мир, но если бы они были хоть чуть-чуть умнее, то смогли бы сделать это куда более простым и надёжным образом.
Чингис перестал жевать мясо и спросил:
– Это правда, Лель? – Утвердительно кивнув, я перечислил ему всех участников заговора и рассказал о том, как мы их всех передушили, отчего Чингисхан улыбнулся и сказал – Вы хорошо их покарали. Даже я не смог бы сделать лучше, но вы же боги и потому имеете особую силу. – Вздохнув, он спросил – Ты можешь рассказать мне о том, как можно победить Повелителя Тьмы его же собственным оружием, Лель?
Немного подумав, я решил, что хуже от этого не будет и раз уж Род подвёл нас к разгадке этой тайны Чингисхана, то не будет никакого криминала в том, если я открою её ему и ответил:
– Всё очень просто, Чингис. Тебя нужно посадить в точно такую же магическую клетку, а из неё даже сам Чернобог не сразу выберется, и ему придётся попотеть, чтобы разрушить чары Рода, которые, кстати, может наложить на металл даже самый чёрный из всех чёрных магов, а вот потом начинается самое интересное. Пятнадцать чёрных магов должны притащить тебя в полдень к истоку Уды, поставить на то самое место, где ты обрёл бессмертие и каждый из них, ровно в полдень, должен направить на тебя зеркало. Помощники же этих чёрных магов другими зеркалами должны поймать солнечные лучи и направить их в главные зеркала так, чтобы на тебе сошлось пятнадцать солнечных лучей и произнести простенькое заклинание отнимающее у тебя силу, бессмертие и жизнь. Тогда Даждьбог, хочет он того или нет, повинуясь твоим врагам, обратил бы тебя в пепел навсегда, а они обрели бы бессмертия и их колдовская сила по сравнению с твоей возросла бы пятнадцатикратно. Вот эти пятнадцать уродов точно стали бы повелителями Вселенной, но тогда уже ничего из того, о чём ты и сейчас сожалеешь, не случилось бы. Они не станут строить царство Добра и Справедливости. Они предпочтут люто воевать друг с другом за каждый мир, но при этом станут часто сиживать в пиршественном зале и пировать на костях и страданиях всех остальных разумных существ во Вселенной.
Чингисхан внимательно слушал меня, ел мясо, лепёшки с сыром и зеленью, но больше налегал на кумыс. Как только я сделал небольшую паузу, он тут же спросил:
