Вот только главные действующие лица начинать спектакль не торопятся. Зыркают друг на друга, когда думают, что этого никто не видит. Ручки в кулачки сжимают, мордочки кривят… Напряжение просто в воздухе разлито, аж разряды проскакивают! Но молчат, не торопятся. За завтраком-то понятно, к чему портить хорошую еду плохими разговорами. Но ведь уже вещи собрали, а эти двое никак не решатся…
И что? Подтолкнуть их что ли? Взять да продемонстрировать искусство придворной интриги родного мира, заодно блеснув перед любимым аналитическими способностями. Он мне глотку не перережет, надеюсь? Если сяду так, чтобы ему удобно это было сделать, скорее всего, удержится,
Дожидаюсь всеобщей готовности к выходу и ангельским голоском пою:
— Давайте присядем на дорожку. Говорят, примета хорошая…
Пока все соображают, что это я такая суеверная стала, толкаю старшего на рюкзак и плюхаюсь ему между ног, приваливаясь спиной. Теперь не встанет! Хм… ручонки шаловливые не слишком удачно расположились. То есть, удачно, конечно, но не при всех же! А с другой стороны, некоторые мне ночь напролет спать не дают, а я чем хуже! Опять же, не каждый решится сломать шею девушки, чью грудь он в данный момент ласкает!
Ветка смотрит на нас, на Ракшу, уютно устроившуюся на коленях Куана, и, вздохнув, тоже присаживается с видом: «А что мне остается».
— Я вот что думаю, — начинаю я, прижимая руки любимого к своей груди. — Тут только мы с Веткой не имеем понятия о целях и задачах остальных членов нашего маленького отряда? Или госпожа песпец тоже не введена в курс дела? Ты продолжай, Ду, — тихонько шепчу я, почувствовав, как замер старший, — продолжай, мне нравится…
— Товарищ песпец, — поправляет Ракша. — У нас принято обращение «товарищ».
— Ага! — глубокомысленно замечаю я, параллельно убедившись, что любимый оттаял и вернулся к прерванному занятию. — Так товарищ песпец в курсе ситуации?
— Более-менее, — признается «товарищ».
— Тогда у меня есть прекрасная идея. Я сейчас изложу свою версию происходящего, а вы меня поправите, если где ошибусь. А то секреты вечные еще дома надоели. Ду, милый, поцелуй меня, пожалуйста. А то вдруг потом не захочешь…
Поворачиваю голову и нахожу губы любимого. Не слишком удобно, но лучше, чем ничего. Возвращаюсь в исходную позицию. Вновь устроившиеся на моей груди руки страшно радуют! А уж шепот: «Захочу, не беспокойся!» — еще больше.
— Я к тому, что… Да! Рыг, я тебя поздравляю!
— С чем? — удивляется беленькая.
— Насколько я понимаю, по обычаям Маркваша ты сегодня замуж вышла!
— Мы так не договаривались! — оборотня стремительно краснеет и пытается соскочить с колен. Куан крепко прижимает ее к себе и что-то шепчет на ухо. При желании можно разобрать «поздно» и «правда-правда». Красный цвет сменяется пунцовым.
— А ты откуда знаешь? — негромко интересуется Дунг.
— Спать меньше надо, — сообщаю ему я. — Правда, если бы ты не спал, тоже проснулся женатиком. И так еле удержалась!
Очень надеюсь, что он тоже покраснел. А то лица не видно, хотя если судить по движениям рук…
— Так что, Рыг, принимай поздравления. Хоть и рановато тебе по нашим меркам…
Почему, рановато? — не понимает Куан.
— Папа у Ррыгши… То есть Ракши, — объясняю, как маленькому, — пес. А первый пес сюда пришел десять лет назад. То есть ей сейчас не больше девяти лет. Собаки взрослеют куда быстрее людей… Правда, девушка?
— Восемь мне, — выдавливает новобрачная. — И я уже не девушка! — поворачивает голову к свежеобретенному мужу. — Жалеешь?
Вместо ответа Куан ее целует. Оборотня расслабляется.
— А теперь к делу. Ду, не надо трогать мою шею. Вернись к груди, мне будет спокойней. Так вот, мне почему-то кажется, что братьев привела сюда Тропа Мести. Ой! Ду, больно же!
Беленькая вскрикивает одновременно со мной.
— Извини! Я нечаянно! Больше не буду! — кто из братьев высказался? А, они вместе!
— Как-то ты резко перешла, подруга, — комментирует Ветка. — Нельзя же так сразу, без подготовки! Мальчики нервничают.
— Ладно, проехали. Верю, что объектом ваших кровожадных притязаний не являюсь, хотя первый контакт и сопровождался неспровоцированным нападением. Но верю! Объект должен быть местный! И не какой-нибудь гном или гоблин, а из руководства планеты. Скорее всего, первое лицо. Егор его зовут, кажется…
Нет, я правильно переложила его руки. Груди просто больно, а шея могла бы и не выдержать. Пытаюсь разжать хватку. Сильные же у него пальчики! А оборотня это делает так легко! Завидки берут! Ух! Наконец-то спохватился… Можно опять говорить, а то рот боялась открыть, чтобы не завопить!
— Это так, чтобы нас совсем за дурочек не держали. Ду, не возмущайся, я знаю что ты меня любишь! Лучше поцелуй. Можно я теперь продолжу? Спасибо, милый! Так вот, я нашу малолетнюю истребительницу нечисти тоже к тупым волкодавам не отношу. И не догадаться, зачем сюда явились незваные гости, она не могла. Собственно, и не отрицает. Но поскольку пресловутый Егор является ее самым высоким начальством, возникает вопрос: с какого переляка мы все еще живы?
— Почему бы и нет? — бурчит Ракша.
— Э-э, товарищ песпец! — нежно улыбаюсь я. — Не надо нам макароны к ушам крепить. Приходят в гости пара профессиональных диверсантов, а с ними за компанию две девочки с неясными целями и не самой плохой подготовкой. Скорее всего, пособницы врага! Между прочим, бойцы кланов считаются лучшими воинами галактики. А нас даже к конкурсу не допускают. Собственной ценности для контрразведки все четыре особи не представляют. Как должен контрразведчик поступить? А, Рыг? Ты же экзамены недавно сдавала! Убить, правильно?
Оборотня расплывается в довольной улыбке:
— Точно! Убить и съесть. Или прикопать, чтобы потом съесть!
— Вот! А ты не убиваешь! И жуешь только мужнино ухо, причем не откусываешь! И отмазка бабки Матрены тут не катит: если судить по ушам, маркваши вкусные. Сама пробовала!
— Согласна, вкусные, — кивает Ракша и впивается в разрекламированную часть Куана. А мне до Дунговых ушей не добраться. Сижу неудобно. Жаль! Потому продолжаю. — Более того, ты ведешь нас кратчайшей дорогой к намеченной цели, старательно сметая пылинки на нашем пути. Не от великой любви ведь? Приказ-то пришел, когда ты с Куаном и знакома не была!
— Он мне сразу понравился! — уточняет Ракша. — Так эротично с тобой дрался…
Не даю сбить себя с мысли:
— Ты же не станешь скрывать, зачем вам понадобились новые родственники?
— Какие родственники? — не понимает Ветка.
Подруга вообще в некоторой прострации. То ли не задумывалась ни о чем, привычно перекладывая на меня умственную работу. То ли обалдела от детской непосредственности, с которой я влезла между львами и тигрицей, да еще уютно устроившись в лапах одного из львов, пока другой с тигрой милуется. А может, подруге вчера голову всё-таки зацепило по касательной.
— Понимаешь, Вет, Рыг сейчас жена Куана. Дунг ей деверем приходится. Как только Дунг придумает, как ему жениться, и при этом живым остаться, я ей невесткой стану. А ты мне всё равно, что сестра! Вот!
— И кем же я прихожусь Рыг? — пытается выяснить Ветка.
Задумываюсь. Ну не знаю я слова для обозначения такой степени родства. Ни на одном языке. На нашем вообще таких не существует…
— Седьмая вода на пятом киселе, — выручает меня Дунг. — Названная. Но это в ближайшей перспективе. Перспективная названная вода, если короче! Мы все одна семья!
Даю всем отсмеяться. Раз смеются, значит, не всё так плохо. Страшновато была за реакцию Дунга на мое разоблачение. Но обошлось. Любимый мне только грудь помял, наверняка синяки останутся! Не страшно, я уже поняла, как на Кверте самолечением заниматься! Надо на переходах бубнить себе под нос: «У меня красивая и совершенно здоровая грудь. Никаких синяков и вмятин от пальцев любимого». Интересно, а размер так можно увеличить? Нет, на фиг! Совершенно неизвестно, что получится, и понравится ли это Ду! И в бою неудобно! Можно, конечно, бубнить и не на переходе. Но сейчас некогда, а терпеть до вечера не вижу ни малейшего смысла. Пора возвращаться к теме проводимой мной конференции!
