Робот Зет Семнадцатый молча выполнил мой приказ и уже через несколько секунд я увидел голубовато-серое небо. Голубой цвет неба это хорошо, первый и самый главный признак наличия кислорода в атмосфере. Утро в над долиной было в самом разгаре и теперь лишь бы у меня начался вместе с ним удачный, а не ещё один тягостный и мучительные день. Прошло три минуты и Зет доложил:
— Пилот Карт, кольцо выставлено строго по вертикали, начинайте спуск, до поверхности планеты триста двадцать семь метров. Площадка для установки стартового кольца удовлетворительная. Ожидается незначительная просадка грунта. Поэтому до окончания установки я не смогу отстыковаться. Будьте готовы включить маневровые дюзы по моей команде, если это потребуется.
Дюзы мне включать так и не пришлось. Вершина холма слегка сплющилась, из основания кольца были выпущены якоря-буры и через десять минут присмиревший, но наверняка не успокоившийся Железный Негр отстыковался, а я включил маршевые двигатели на самую малую мощность и вылетел из кольца так, словно мой корабль появился внутри него в результате прибытия из подпространства. Как только кольцо встало на холм, автоматически включился генератор силового поля и огромный участок долины был накрыт голубоватым куполом. Мой корабль купол пропустил без малейшего возражения, так как он был оснащён системой опознавания «Свой-Чужой». Пролетая на скорости в семьдесят пять километров над бескрайним снежным простором, я невольно облизнул пересохшие губы. Воды у меня оставалось не больше стакана и пить я хотел просто зверски.
Облетев силовой купол слева, я влетел под него и через четыре минуты опустился на холм с плоской вершиной. Грунты были плотные и «Окорок», днище которого было плоским, прочно встал на все свои восемь посадочных лап. Когда я выключил антигравы, корабль немного просел, но просадка была ничтожно малой, всего тридцать шесть сантиметров. На мне уже был надет оранжевый комбинезон и мне осталось лишь лёгкий защитный шлем, он же дыхательная маска, которая была оснащена газоанализатором и потому я мог определить, можно дышать местным воздухом или он меня прикончит. Однако, сначала мне нужно было разобраться с Железным Негром и я решил первым вызвать его на связь:
— Ну, что ты мне теперь скажешь, Зет Семнадцатый? Как ты видишь, я установил кольцо, как это и положено любому пилоту. Теперь твоя очередь доказать мне, что ты не предатель и готов к сотрудничеству. Вот и ответь мне, как ты это будешь делать?
Ниггер он и есть ниггер, каким бы он не был, живым из костей, плоти и крови, или изготовленный из стали и чёртовой прорвы других материалов. Вы можете мне возразить, сказать, что робот не может быть нигером. Ещё как может, если приказы в его башку вложили другие ниггеры, причём особо злобные, в чине от космос-майора и выше. Впрочем, никто, кроме космос-сержантов, командиров учебных групп в лётке, так громко и яростно, брызжа слюной в лицо, не выкрикивал мне в лицо оскорблений вроде «Вонючий белый ублюдок» и тому подобных. В старом космофлоте было заведено такое правило, чем выше чин, тем больше лоска и тем больше презрения к белым червякам под ногами чёрных героев. Как раз эти господа и отдавали всем приказы, а потому мне было очень интересно знать, на какую ещё хитрость пойдёт Железный Ниггер? Через несколько секунд он ответил мне елейным голосом:
— Благодарю вас за хорошо выполненную работу, пилот Карт. Вы можете подняться ко мне и забрать платформу-антиграв с продуктами, водой и напитками, тёплой одеждой, инструментом и двумя дьюарами сжиженным кислородом. Температура снаружи минус семь градусов по Цельсию, воздух пригоден для дыхания, а атмосферное давление точно такое же, как на Земле на уровне моря. Через тридцать секунд вы сами сможете окончательно убедиться в том, что я настроен по отношению к вам лояльно и благожелательно.
И действительно через тридцать секунд шлюз открылся и из него выплыла платформа-антиграв нагруженная припасами для меня, вот только я всё же не поверил в искренность Железного Негра и нацелил на шлюз все четыре плазменные пушки, выведя их на такую мощность, чтобы выстрелами нельзя было повредить стальное основание кольца со всем его оборудованием, но снесло голову роботу. После этого я, мечтая о лучшем исходе своего короткого путешествия, стал к нему готовиться и первым делом поел колбасы с галетами, съел полплитки шоколада и выпил последнюю воду. Прицепив на пояс справа стальную кобуру с лучемётом, слева ножны с тесаком, повесив через плечо радиопередатчик, с помощью которого мог отдавать команды не только бортовому компьютеру, но и всем четырём компьютерам управления огнём плазменных пушек, я вышел из пилотской каюты, добрался до самого конца технического отсека и стал спускаться вниз по лестнице аварийного спуска. Все корабельные лифты, увы, спёрли жадные черномазые воры, готовые украсть всё, что угодно даже в том случае, если не смогут продать.
Через десять минут я вошел в тамбур и открыл люк. Через несколько секунд у меня над бровями загорелись зелёные огоньки, которые заполнили все квадратики. Ни один не горел даже оранжевым, а не то что красным. Значит и вода здесь тоже была для меня совершенно безвредной, как и большинство продуктов питания животного и растительного происхождения, а совсем уж откровенные яды я и сам умею определять по запаху и на вкус. Этому я научился ещё на Номраде, а затем продолжил изучать эту науку в Саянах с Егором, когда мы летали на охоту. Перед тем, как покинуть корабль, я включил компрессор комбинезона и слегка надул его, чтобы было теплее и меньше разряжались батареи в подошвах бахил. Только после этого я стал спускаться вниз и вскоре встал на прочный снежный наст. Пройдя под днищем корабля, от которого всё ещё тянуло теплом, я вскоре стал спускаться по пологому склону.
Между подножием двух холмов лежала совершенно ровная ложбина. Белизна кругом была просто ослепительная. Из-за силового купола облака сделались синеватыми и только два объекта, серо-стальной, местами буроватый, весь в пятнах ржавчины космический корабль и красновато-золотистое кольцо старта финиша разнообразили теперь совершенно белый, без единого пятнышка, пейзаж. Вскоре я спустился со своего холма и пошел к холму Железного Ниггера. Пройдя по ровной поверхности ложбины метров двести пятьдесят, я совершенно неожиданно для себя провалился сквозь снежный наст и рухнул в воду. Эта мерзкая железная сволочь перехитрила меня! А я, наивный глупец, даже и не подумал о том, что через эту горную долину обязательно должна протекать река. Спустись я на триста метров пониже и полети на полсотни километров быстрее, лавируя между холмами, то сдул бы снег на огромном пространстве.
Нет, я этого не сделал и в результате угодил в полноводную горную реку с очень быстрым течением. Наст, как же я идиот не догадался сразу! После мощного снегопада, а точнее прямо во время него наступила оттепель и там, где река текла между двумя холмами, образовалась под толстым слоем снега, который вскоре прихватило морозцем, полынья. В неё-то я и угодил. Силовое поле под водой превращается в сеть с крупными ячейками, но она меня вскоре пропустит. А что потом? Суп с котом! Надо грести к берегу, а не дожидаться этого самого потома. И я погрёб, энергично работая ногами, благо мог хоть что-то видеть, но потом, внезапно, ушел под лёд и почти тотчас попал в сильную струю, которая бросила меня в сторону. В следующее мгновение я ударился головой о камень и очнулся только тогда, когда вместе с мощным потоком воды полетел вниз в толстой струе первого водопада. На мгновение я увидел впереди что-то буровато-зелёное.
После этого я снова потерял сознание и уже не помню, как спустился по каскаду водопадов вниз и сколько времени плыл. В моём шлеме было восемь воздушных клапанов, а потому минимум два были над водой и я не задохнулся. Автоматика комбинезона сработала великолепно, я надул в него воздуха и меня не увлекло потоком на дно и не разбило об камни. Не знаю, сколько я был без сознания, но думаю, что не меньше пяти часов. Во всяком случае когда я очнулся, то вода была намного теплее и хотя голова у меня так и раскалывалась, я сначала поднял голову, а потом перевернулся на спину, повертев головой, увидел, что сверху светит солнце, а справа от меня метрах в двухстах виднеется берег. Хотя я находился в воде, пить мне хотелось просто неимоверно, вот только напиться я не мог, так как тут же потерял бы плавучесть и утонул. Между тем я ощутил, что сила тяжести здесь больше, чем земная. Минимум процентов на пятнадцать.
