– Так вот в чем игра Маска, да? – хрипло пролаял Кезеф. – Сначала ловит меня, а потом выпускает на соседнем дворе. Чтобы самому ограбить дом с черного хода, можно не сомневаться. – Он отвернулся. – Я найду чем здесь поживиться, душонка, но я не буду пешкой Повелителя Теней.

Гончий Пес Хаоса умчался прочь, оставляя за собой кровавые отпечатки лап.

– Надо же такое ляпнуть: «разрубили на куски и разбросали по площади»! – огрызнулся Пиндикс. – С тем же успехом ты мог бы сунуть меня к нему в пасть. – Голова презрительно фыркнула. – По крайней мере, я доволен, что ты проиграл свою войну, слизняк. Твое секретное оружие удрало от тебя.

Гвидион надел шлем.

– Насчет твари, это была идея Маска, – сказал рыцарь, его голос из-под шлема звучал как глухое эхо. Он положил меч себе на плечо и отправился в путь по усеянному камнями полю, раскинувшемуся в тени замка Праха. – Я должен выпустить на свободу другие ночные кошмары.

В укромной бухте Твердыни от доков пьяным неровным курсом отплывали лодки, управляемые отчаявшимися людьми, готовыми бросить вызов и плавучим льдинам, и двум драконам, патрулирующим реку. У моста Теш на востоке и моста Силы на западе на волнах раскачивались полузатопленные рыбацкие суденышки. У одних корпус был продавлен льдом, у других треснули мачты и порвалась оснастка от морозного дыхания белых драконов.

Плавучие ледяные могилы не служили предостережением для беглецов, решивших отправиться в плавание. Солдатам, получившим приказ охранять порт, тоже не удалось повернуть толпы вспять. Большинство зентиларов покинуло свои посты при первом же потоке охваченных паникой горожан. Те же, кто попытался выполнить приказ, теперь плавали лицом вниз в реке, окрашивая воду вокруг себя кровью, хлеставшей из перерезанных глоток.

– Вон та, с голубым парусом. Пожалуй, ей удастся прорваться. – Орк ткнул пальцем туда, где раскачивалась на волнах выбранная им лодка, а затем уперся шишковатыми локтями на низкий каменный парапет, тянувшийся вдоль всего моста Силы.

– Не-а, – хрюкнул его такой же неуклюжий товарищ. – Все они, в конце концов, превратятся в дрейфующие обломки… или зубочистки для драконов.

– Вот как? Если ты так уверен, Шадок, почему бы нам с тобой не побиться об заклад на твой кинжал?

Шадок вытянул из-за пояса нож с костяной ручкой и протер грязное лезвие о рукав черной кожаной куртки.

– Даже не знаю, Гарм. Я снял этот кинжал с трупа первого шарпа, которого прикончил. Такой был здоровяк… пока я ему не врезал как следует. Раскроил ему череп как орех. Одним ударом как раз над…

– Ой, заткнись, – прошипел Гарм и, схватив Шадока за руку, указал куда-то отмороженным пальцем. – Смотри, что у нас там такое!

Орки уставились на мост, где у противоположного конца полыхали баррикады, сооруженные для того, чтобы не позволить ни одному жителю удрать из города. Одинокая фигурка торопливо шла по мосту, держась близко к перилам.

– Одного все-таки пропустили! – огрызнулся Гарм.

Шадок воинственно перехватил нож, наблюдая, как приближающаяся фигура переходит на медленный шаг.

– Похоже, это женщина. Человеческая, кажется. – Он плотоядно ухмыльнулся. – Хоть будет чем заняться.

Увидев в лапе орка сверкнувшее лезвие, Ринда остановилась и показала, что в руках у нее ничего нет.

– Оружие вам не понадобится. Я здесь, чтобы увидеться с генералом Вакком, – произнесла она. – Позвольте мне пройти.

Гарм грозно выступил вперед.

– Вакк выслал нас тебе на помощь, – солгал он. – Генерал сейчас занят, поэтому мы обо всем позаботимся.

Ринда медленно отошла от перил, пытаясь обойти солдат. Вакк обещал предупредить орков на баррикадах, чтобы те ее пропустили, но эти двое ни о чем не знали.

– Он дал мне это в качестве пропуска, – сказала девушка и, сбросив тяжелую ношу с плеча, вынула из кармана черную нарукавную повязку.

С обтрепанного кусочка ткани скалился священный символ Кайрика.

– Ну и что? У тебя один из наших старых полковых знаков, – пожал плечами Шадок. – Мы их повыкидывали еще несколько месяцев назад, дамочка. Любой мог выкопать из мусорных куч с десяток таких же.

Ринда продолжала двигаться к центру моста, хотя теперь было ясно, что орки не собираются ее пропускать. Девушка с надеждой взглянула на две одинаковые сторожевые башни, возвышающиеся на другом конце моста. Вакка на бойницах не было. Ей оставалось только надеяться, что он заметил ее приближение и уже спешит на выручку.

– Отдай нам узел. Если в нем найдется что-то стоящее, мы, может, и позволим тебе вернуться в город, – предложил Гарм, потихоньку приближаясь к девушке.

Когда Ринда перекладывала ношу на другое плечо, Гарм бросился вперед и, схватив мешок, откатился в сторону, надеясь, что женщина свалится. К его удивлению, она просто отпустила котомку. Орк рухнул на каменные плиты, успев цветисто выругаться на смеси зентильского и родного гнусавого языка. Котомка лопнула под ним, и ее содержимое вывалилось на мост.

У Гарма не было времени произвести досмотр личных вещей Ринды. Едва он приподнялся с земли, как в ухо ему ударил носок ее ботинка. С громким щелчком у него вывернуло челюсть, и орк снова повалился на землю, на этот раз воя от боли.

– Это будет стоить тебе дороже, чем ты думаешь, дамочка, – прошипел Шадок и зашаркал вперед, размахивая грязным ножом.

Ринда внимательно следила за орком, особенно за взглядом его поросячьих глазок, надеясь понять, когда он собирается нанести удар. С южной стороны моста донеслись тяжелые шаги, послышались крики. Если это и спешил на выручку Вакк, то все равно он находился слишком далеко, чтобы солдат его мог услышать. Если же это шла подмога оркам, чтобы поучаствовать в веселой стычке… Ринда поморщилась. Тогда лучше со всем этим покончить быстрее.

Девушка метнулась в сторону и остановилась прямо над завернутым в тряпку томом «Кайринишада». Она слышала злобное бормотание охранника священной книги, заглушенное тряпками и цепью, которую Огм надел на его пасть.

– Даю тебе последний шанс избежать боли, – сказала Ринда.

Шадок сделал первый выпад. Это была робкая попытка проверить реакцию девушки, поэтому лезвие лишь разрезало воздух прямо перед ней. Тем не менее, Ринда действовала так, словно нож чуть не задел ее. Она отскочила на шаг и присела на корточки. Девушка охнула в притворном ужасе, словно споткнулась, но руки ее нисколько не дрожали, когда она схватила тяжелый том.

Этот обманный маневр заставил Шадока атаковать. Он кинулся на девушку, но лезвие встретило прочнейший переплет «Кайринишада», а не женское горло. Зазвенев, нож раскололся пополам. Обломки музыкально звякнули, упав на булыжники.

Орк продолжал наступать, но Ринда перекатилась на спину и ударила каблуками в живот солдата. От этого удара Шадок отлетел в сторону на несколько шагов и приземлился на мост лицом вниз. Он ободрал лапы в кровь и сломал оба клыка, выпиравших из-под губы.

Вакк и трое других орков остановились как вкопанные рядом с поверженными однополчанами. Генерал сделал знак рукой, и Гарма вместе с Шадоком оттащили в сторону без всяких церемоний.

– Жалкое зрелище, – фыркнул Вакк.

Девушка поморщилась:

– Ну, не знаю. Мне казалось, я неплохо действовала.

– Не ты. – Генерал ткнул большим пальцем через плечо. – Они. Двое против одной. Они могли тебя убить.

Ринда осторожно опустила «Кайринишад» в котомку, а затем уложила остальные вещи.

– Кажется, ты действовал не намного лучше в тот первый день у меня в доме, – холодно заметила девушка.

Орк помог Ринде подняться и милостиво прищурил поросячьи глазки.

– Из тебя получился бы отличный солдат, – сказал он и захихикал. Впервые в жизни Ринда слышала, как смеется орк, – звук напоминал бульканье в сточной канаве после весеннего ливня.

Вакк довел Ринду до конца моста. Там, где возвышалась стена, окружавшая небольшое предместье Твердыни, примостившееся на берегу реки, собралось целое войско орков. Охранять этот край моста не было большой необходимости, так как зажиточные зентильские семьи, обитающие в предместье, давно покинули свои жилища или перебрались на северный берег, который был лучше защищен. Судя по роскошным плащам, блестящим доспехам и мечам с драгоценными эфесами на орках, Ринда решила, что богачи никого не оставили охранять свои дома от мародеров.