Серебристый шар растаял, и время хлынуло, заполняя пустоту. В инквизитора ударила волна звуков, запахов и ощущений, лишив его равновесия ровно настолько, чтобы Мистра успела вызвать слугу из своего замка в Нирване.

Марут, вызванный Мистрой, был вполовину меньше того, которого Гвидион видел на равнине Фуги, когда тот собирал души ее последователей. но все равно и этот был огромен. Росту в этой каменной глыбе было футов двадцать пять, и вырезан он был из черной скалы, как стены Зентильской Твердыни. Его руки и широкую грудь защищали волшебные доспехи, способные благодаря Мистре выдержать любой удар. В одной руке марут сжимал длинную прочную цепь, а в другой – огромную клетку. Это ониксовое создание возникло прямо перед инквизитором. Звон, раздавшийся при их столкновении, достиг города, это был удар прочного металла о каменную глыбу. Услышав гул, жители Твердыни, знавшие Время Бедствий, задрожали. Гул разнесся над их домами и лавками точно так же, как в ту темную пору, когда рухнул храм Бэйна.

Противники разошлись на несколько шагов, готовясь к новому столкновению. Первым пошел в атаку марут, надев клеть прямо на Кайрикова приспешника. Гвидион вцепился в прутья. У него было достаточно сил, чтобы разорвать сталь, как бумагу, но решетка не поддалась. Из-под нижней перекладины появились новые прутья и замкнули дно клетки, прежде чем инквизитор успел пройти сквозь мост, а когда Гвидион попытался выйти из царства смертных, убежать обратно во владения Кайрика, то понял, что механизм, заключенный в латах, уже не действует.

– Гонд не ошибся, – сказала Мистра, подходя к клетке. – Против таких доспехов всякая магия бессильна.

«Значит, клетка не волшебная? – спросил марут. В сознании богини голос этого создания звучал словно из глубокой пещеры. – Не может быть, чтобы земное приспособление могло удерживать такого воина».

– Механика, – тихо ответила Мистра, продолжая кружить вокруг клетки, словно любопытный ребенок в зоопарке. – Клетка механическая, точно так же как и доспехи. Чудодей создал решетки специально для того, чтобы противостоять любой силе, он учел все слабые места доспехов, которые сам же придумал.

«Тогда эта клетка может противостоять любому волшебству?»

Мистра заулыбалась:

– Это как бороться с пожаром с помощью огня. Сила и противодействующая сила.

«Ого! И все же я скажу, что это тоже волшебство».

Марут пристегнул цепь к верхушке клетки, чтобы нести ее, не приближаясь к инквизитору.

– Это можно назвать волшебством только в том случае, если ты не понимаешь, как оно работает, – пробормотала богиня Магии.

Гвидион следил за каждым шагом богини, пытаясь схватить ее каждый раз, когда она подходила близко. Один раз ему даже удалось дернуть ее за волосы, тогда Мистра перестала изучать доспехи и внимательно посмотрела на шлем, на душу, загнанную внутрь. Хотя инквизитор по-прежнему бился о прутья, его глаза – глаза Гвидиона – беспомощно взирали на богиню из золотой тюрьмы.

– Ты меня слышишь? – спросила Мистра.

Часть души Гвидиона, скованная доспехами, жаждала крови еретички. Как бы он ни старался, он не мог заставить себя произнести хоть слово в ответ на вопрос богини.

– Не волнуйся, – спустя минуту сказала Мистра. – Как только мы поймаем твоих восьмерых собратьев, я вызволю тебя оттуда. И тогда мы позаботимся, чтобы Кайрик за все это заплатил.

В голове Гвидиона бушевал вихрь. Молитвы Кайрику и торжественные клятвы богу Смерти слились с ересью, которую он уже не мог наказать. Он снова и снова кидался на решетку, но где-то в глубине души Гвидион испытывал благодарность, что убийствам пришел конец.

– Богиня Мистра, – произнес Тир, – ты обвиняешься в умышленном подрыве Равновесия. Это самое серьезное обвинение, которое можно выдвинуть против божества. Что ты ответишь суду?

– Я не собираюсь оправдываться, – сказала, как отрезала, богиня Магии. – Ваши обвинения смехотворны.

Огм, сидевший по правую руку от Тира, вздохнул.

– Надо полагать, это означает «невиновна», – произнес Переплетчик с самым серьезным видом.

Зал Полярной звезды был набит битком – там собрались боги и полубожества со всех концов Фаэруна. Среди них попадались и редкие гости: Лабелас Энорет, эльфийский бог Долголетия; Гарл Золотая Искра, Отец Всех Гномов; суровый Грумбар, Владыка Земли, правитель мрачной стихии, и сотни других расселись по давно пустовавшим рядам вдоль двух противоположных стен зала. Публичные суды над одним из членов Совета Высших Сил были редкостью, поэтому никто не хотел пропустить занимательное зрелище.

Мистра заняла свое обычное место у стены лаборатории мага, в виде которой ей виделся зал. Рядом с ней выстроились девять инквизиторов, заключенных в клетки из прочнейшей стали, выкованные самим Гондом. Тир обратил к богине свое незрячее лицо, находясь в другом конце зала. Он сжимал аналой своей единственной рукой, словно это была крышка кафедры, а он – страстный проповедник. Больше всего на свете бог Справедливости любил суды, особенно те, в которых участвовали его соратники боги.

– Члены Совета, – начал Тир, – богиня Мистра обвиняется в осуществлении мести против законного Повелителя Мертвых с полным пренебрежением того, как это скажется на Равновесии. Чтобы вынести вердикт, мы должны рассмотреть два…

– Если мое преступление так ужасно, – вмешалась Мистра, – тогда почему я не предстала перед Эо?

Тир поморщился, оттого что его перебили, а Огм оторвался от своих записей.

– Твой обвинитель потребовал, чтобы в качестве присяжных выступили Высшие Силы, – пояснил Покровитель Бардов. – Как член Совета, он имеет на это право.

В голосе Огма слышался гнев – так обычно вопит толпа, требуя кровавой расправы. Мистра не поверила своим ушам.

– Разве не ты приказал мне явиться сюда? – пробормотала она. Переплетчик покачал головой, и богиня обвела взглядом остальных богов, сидевших в зале. – Тогда кто?

– А сама не догадываешься? – выкрикнул Кайрик из дальних рядов, где сидели многочисленные представители низших сил и божества инородцев. Он встал с места и взглянул на Властительницу Тайн.

– И вы все отнеслись к этому серьезно? – презрительно спросила Мистра.

– А почему бы и нет? Моих доказательств хватит, чтобы три раза осудить тебя, – проворковал Кайрик. – Ты сделала все, что было в твоих силах, чтобы помешать мне исполнять свои обязанности. У меня осталось только одно средство для собственного спасения – попросить помощи у Совета, чтобы сохранить Равновесие. – Он самодовольно заулыбался. – Вот видишь, я умею играть по правилам, даже если ты отказываешься поступать так же.

– Это какой-то абсурд, – сказала Мистра, вызывая в памяти слова заклинания, которое должно было вернуть ее и клетки с инквизиторами в Нирвану.

– Попрошу отнестись к суду более серьезно, – предупредил богиню Огм. – Если ты откажешься отвечать по существу, то твоим последователям грозит полное взыскание со стороны членов Совета.

Богиня Магии оцепенела от угрозы. Подобное взыскание означало для ее подданных полную изоляцию, если Высшие Силы лишат их всех своих благодеяний. Летандер запретит солнцу подниматься над землей, а Чантия не даст взойти всходам. Преданные Мистре души не смогут попасть на равнину Фуги, когда умрут, а все знания, накопленные в библиотеках, просто исчезнут. Чтобы избежать этих суровых мер, у смертных останется только один способ: перестать поклоняться своей богине. Совсем скоро большинство так и поступит, а те несколько преданных душ, которые откажутся ей изменить, сразу погибнут. Не имея последователей среди смертных, богиня Магии тоже прекратит существование.

– Кайрик использует вас в борьбе со мной, – взмолилась Мистра. – Разве вы этого не видите?

– Я не буду участвовать в анализе очевидных фактов, – выкрикнул Кайрик. – Я лишь невинный свидетель. Потерпевший, если быть точным.

– Это слова Принца Лжи, – бесстрастно заявил Тир со своей трибуны. – Не сомневайся, что мы прислушаемся к каждому твоему слову, Кайрик, чтобы услышать в нем ноту правды. Что касается тебя, Мистра, то тебе следует знать, что я буду справедливым судьей и проведу заседание по всем законам Равновесия, как предписано самим Эо. Тир прокашлялся: – Как я уже говорил, при вынесении вердикта мы должны рассмотреть два вопроса. Первый – превысила ли Мистра свои полномочия, затеяв битву с Повелителем Мертвых? Второй, если это так и было, то подвергла ли она тем самым опасности существующее Равновесие? – Он махнул рукой Кайрику. – Можешь изложить свое дело.