Ясно. Не будем строить из себя героя или идиота, что в данной ситуации почти одно и то же. Что же еще остается?
Ага... Я взглянул на редкий поток машин, ползущий по какой-то аллее, и мне захотелось треснуться головой о ближайшую стенку.
Почему? Почему? Почему я так и не научился водить машину? Сколько раз я уже страдал из-за этого! И сколько раз мне еще придется страдать? Сейчас бы сесть за руль вон той «тойоты» или хотя бы вот этого «москвича» и дать по газам. Так нет же... Не судьба.
Придется пока передвигаться пешочком. Вот только я готов был поклясться, что на своих двоих не смогу уйти далеко.
А меня ведь наверняка уже ищут. Если там явилась Леночка со своим мерзким супчиком, то Долышев уже все знает. Значит, действовать надо быстрее.
Теперь самое главное. Есть ли у меня деньги? Я быстренько проверил карманы. Ага! Как же! Хоть бы мятая десятка где-нибудь завалялась. Ни копейки.
Как бы мне приобрести срочно пару-тройку тысяч? Я взглянул на идущих по своим делам задержавшихся прохожих и поморщился, чувствуя, как холодный металл пистолетной рукояти тычется мне в живот.
Эх, жизнь моя жестянка! Как все это мне надоело!
– Спасибо, друг. – Я выпрыгнул из кабины тяжелого большегрузного «урала». Асфальт тяжело ударил в подошвы.
– Да не за что.
Рыкнув напоследок, грузовик окатил меня облаком сизого дыма и укатил вдаль. А я остался один на узкой дороге, ведущей черт его знает куда. Вернее, не совсем один, так как мимо то и дело проносились автомашины всех марок и расцветок, но чувствовал-то я совершенно иное.
Мне казалось, что я остался один во всей Вселенной. Я один, а повсюду кишат и копошатся те, кто хочет видеть мою кровь. И только где-то далеко-далеко тлеет слабый огонек, способный унять мою боль одиночества. Ольга. Моя любимая. Где ты? Почему я никак не могу дозвониться домой? Я так надеюсь, что ты все же в безопасности...
Тяжело вздохнув, я медленно спустился с дороги и пошел в сторону видневшихся в стороне домиков и едва заметной с такого расстояния блестящей ниточки железнодорожных путей. Какой-то полустанок, названия которого я не знал. Да и не интересовался им.
Пора прекращать путешествие автостопом. Слишком уж это медленно. Да и рискованно. Но почему я решил, что по железке путешествовать безопаснее?
У меня оставалась только одна надежда. Я надеялся, что уже успел достаточно замести следы и удалиться от Иркутска, чтобы без лишнего риска влезть в вагон. Но что, если я ошибался?
Тогда меня ждет смерть.
Каким-то шестым чувством я понимал, что больше меня ловить живьем не станут.
Я остановился и, почесав затылок, настороженно огляделся по сторонам.
Узкая извилистая тропинка, густые заросли какой-то высокой травы слева от меня, деревья. Домик железнодорожного полустанка метрах в трехстах прямо по курсу. Блестящее полотно железнодорожных путей. И ни одного человека в поле зрения.
Но все же что-то здесь было не так. Что-то не так... Печенкой чувствую. Хотя вернее будет сказать: рукой.
Какое-то предчувствие медленно подтачивало мою решимость. А предчувствия я уже почти что научился уважать. А если бы был умнее, то стал бы еще им и доверять. Вот только кто сказал, что Зуев – умный мужик. По-моему, таких не было.
Вместо того чтобы совершить что-нибудь, я торчал столбом, озираясь по сторонам и чувствуя, как постепенно усиливается жжение в левом запястье.
Опасность? Угроза? Откуда? Кто здесь?
Кольцо отозвалось волной слабости и вспышкой режущей боли. Моя рука будто сама собой сомкнулась на рукояти пистолета. Я поморщился, шагнул немного правее и чуть-чуть не упал, споткнувшись о какой-то нагло вылезший из земли уродливый корень.
Не успел я даже с чувством помянуть черта и его бабушку, как...
Выстрел! И от ствола ближайшего дерева веером разлетелись щепки. И в тот же миг будто бы время замедлило для меня свой бег. Я смотрел, как неспешно падают на землю белые щепочки и клочья коры. Я чувствовал запах смолы. Я видел развороченный выстрелом ствол.
Проклятый корешок снова удружил мне, оставив синяк на ребрах, когда я, наконец-то осознав, чем мне грозит сложившаяся ситуация, плашмя рухнул на землю.
Ой... Больно!
Еще одна пуля выбила фонтанчик пыли буквально в полуметре от меня. Кто стрелял? Откуда? Да черт его знает!
Я, как сумасшедший разведчик, пополз в сторону, подальше от открытого места. Какое направление я выбрал для того, чтобы скрыться с поля боя? Конечно же неправильное.
Блин! Здесь какой-то ручей. Фу... Так вот почему тут вымахала такая густая травка. Я раздраженно вытер вымазанную в густой жирной грязи ладонь о штаны. Проклятие, лучше бы я залез вон в те кустики.
Я вытащил пистолет и с тоской посмотрел на него.
Итак, что мы имеем? Пистолетик и шесть патронов против засевшего где-то там снайпера. Не очень-то выгодный расклад. Но ведь у меня есть еще кое-что. Нечто способное уравнять шансы.
«Колечко, защищай меня. Помоги мне выбраться из этой передряги живым». Ай!.. Что за черт?!
Пуля ударила в землю прямо перед моим носом. Пятна грязной воды украсили мое ошарашенное лицо. Как он может стрелять так точно? Я ведь был готов поклясться, что меня со стороны дома не видно.
Пришлось предпринять действия по улучшению своей позиции. То есть залезть в эту липкую трясину еще глубже.
Здесь кто-то не столь давно глину копал. Так вот откуда взялась вся эта грязища. Урод. Ручей почти завалил. Я поморщился и ужом скользнул в наполовину заполненную грязной водой яму. Ну чем не окоп?
Прямо перед моим носом слабо колыхалась от ветра густая трава. Где-то негромко чирикали птички. Им, блин, все равно, что меня сейчас немножко продырявят.
И тишина. Хотя нет... Вон грохочет приближающийся состав.
Больше в меня никто не палил, но я был уверен, что тот стрелок так просто бы не сдался. Я буквально видел его своим внутренним взором. Мужик средних лет, с усиками и жиденькой бородкой. Лицом похож на того смазливого итальянца, что я видел в одном из фильмов. И большущая винтовка в руках. Он смотрит в прицел и медленно водит стволом, пытаясь угадать, где же в этой траве затаилась его мишень.
Ну ладно. Теперь дело пойдет иначе. У кого из нас терпения больше? Да я отсюда не вылезу до самой ночи. А если ты попробуешь подобраться ближе... Ну, пистолет-то у меня есть. Мелочь, а приятно.
Теперь ждем. Будем меряться терпением. Но сначала лучше бы оглядеться. Я осторожно приподнялся и раздвинул заросли перед собой.
Мама дорогая! Какое терпение! Ай-ай-ай!! Как же все плохо!
Со стороны полустанка ко мне бежали человек десять. И у каждого в руках автомат.
Матерь Божья! Мне крышка! Конец! Если они явятся сюда... Да у меня всего шесть патронов. Могу ли я убить десятерых шестью выстрелами? Что-то сомнительно. Тут даже колечко не поможет.
Они не явились. Не стали лезть на рожон и подставляться под мои пули. А вместо этого рассредоточились полукругом и изрешетили это травяное озерко, ставшее моим убежищем.
Десять автоматов. Не меньше двух сотен пуль. Как я выжил, не знаю.
Я забился в эту яму, немыслимо скорчившись и вжав подбородок в колени. Прямо возле носа плескалась грязная, совершенно непрозрачная водица, которую я уже успел попробовать на вкус. Омерзительно.
А вокруг бушевал свинцовый шторм. Эти гады успешно опустошали магазины своих автоматов. Пули косили траву и с чмоканьем втыкались в мягкую глину. И каждую секунду я ожидал, что следующий выстрел будет для меня роковым.
Затаившийся в моем запястье браслетик отзывался на каждый выстрел уколом острейшей боли. Очевидно, кольцо отводило пули. Увеличивало вероятность промаха для этих паразитов. И это было правильно. Это было хорошо. Но каково же мне чувствовать на своей шкуре все до последнего выстрела...
Когда стрельба утихла, я даже не сразу поверил, что еще жив. Хотя все болело так, что я на мгновение подумал, что лучше бы мне погибнуть. Тем более что все это могло оказаться зря. Сейчас они разделятся и проверят эту травку в поисках моего бездыханного тела. И если найдут меня живого и дышащего, то постараются исправить ситуацию.
