— А что, ожидается особенно безобразная сцена? — Харлан отпил глоток чаю.

Герцог зло посмотрел на него и начал читать:

— «Татуированный герцог», автор В.К. Медоуз.

— О, у нас есть улика! — воскликнул Бэзил. — Имя.

Элиза наливала чай и не замечала, что он льется через край чашки. Но кого это волнует? У нее теперь есть собственная колонка! Она знала об этом — слово Найтли твердое, — но куда приятнее услышать об этом со стороны. И голосом герцога. Это был долгожданный, заработанный тяжелым трудом момент, а она окружена людьми, меньше всего подходящими, чтобы разделить ее радость.

Разве это триумф, если им не с кем поделиться?

Она вдруг почувствовала опустошение.

— Автор сделал серьезную ошибку, — пробурчал Уиклифф и продолжал читать: — «Всем известно, что мужчина, нуждающийся в средствах, должен подыскивать жену. Новый герцог Уиклифф приглядывается к брачной ярмарке в поисках богатой супруги. В особенности одной. Его кредиторы, несомненно, того же мнения».

— Скверно, — обронил Харлан и, обратившись к Элизе, добавил: — Нам понадобится специальная смесь миссис Баксби.

— Я думал, ты не собираешься жениться, — захлопал глазами Бэзил.

— Это было до того, как мой «друг» перехватил у Королевского общества предназначенные мне средства.

— Думаю, я смогу тебя везде представить... — сказал Бэзил. Но в его предложении уже не было того энтузиазма, как несколько недель назад, когда еще не были пролиты океаны чернил из-за каждого шокирующего секрета герцога.

— Читай дальше, — сказал Харлан. — Хочу узнать, есть ли там что-нибудь похуже.

«Есть», — хотелось сказать Элизе. Но она, конечно, прикусила язык и надеялась, что никто не заметит, что она не пошла за специальной смесью миссис Баксби.

— «Его кредиторы будут счастливы увидеть хоть фартинг, если какая-нибудь богатая особа решится спасти герцога. Взоры этого искателя приключений обращены не на домашнюю жизнь с английской женой, но на опасную жаркую дикую Африку, на поиски мифического города Тимбукту, несмотря на то что Королевское общество отказалось финансировать его экспедицию».

— Зачем тебе Африка, если ты женишься на богатой девице? Ты можешь завести новый экипаж, членство в «Уайтс» и ложу в «Ковент-Гарден», — сказал Бэзил, продемонстрировав, как плохо он знает своего кузена.

— Это вариант, — дипломатично заметил герцог, но Элиза знала: для него это совсем не вариант. Потом он продолжил чтение: — «Королевское общество уже выбрало человека для этого путешествия. Монро Берк намерен отправиться через несколько недель. Но лучший ли он выбор для решения этой задачи?»

Герцог рассмеялся. Элизу это не обрадовало, поскольку она знала, что последует дальше.

— Кофе? — спросила она бесцветным, едва слышным голосом.

— Бренди. — Какой-то жаркий миг Уиклифф смотрел ей в глаза, прежде чем она отвернулась. Она не достойна смотреть на него. Сейчас, когда начинается самое худшее. — «Десять лет назад герцог начал путешествие по свету на деньги покойного лорда Шакли.

Станут ли деньги Шакли новым билетом? После пощечины, которой эта леди наградила его светлость, можно подумать, что нет. Но действительное положение дел нам пока не известно. А потому возникает вопрос, что тут главное: любовь или деньги? Она сознает, что произойдет с ее состоянием и состоянием ее мужа?»

У Элизы внутри все стянуло узлом, тягостное ощущение не отпускало ее с тех пор, как она написала этот абзац. Это была ревность к потенциальной избраннице, закулисная тактика борьбы в невольном соревновании. Она хотела получить герцога для себя, но ничего не могла ему предложить. А леди Алтея может. В случае...

Это эгоистично. Бесчестно. Но уже нельзя ничего исправить.

— Как можно любить такую безумную женщину, как леди Алтея? — спросил Харлан.

— После смерти мужа она отвергла много предложений руки и сердца, — сказал Бэзил. — Так что некоторые считают это вполне возможным.

— Не говорите о ней так! — вскинулся Уиклифф.

У всех брови поползли вверх. Элиза кляла свое дыхание, шумно застрявшее в горле. Хуже того — Харлан, похоже, это заметил. Одним глазом.

— Все знают, что ты называл ее не иначе как «гарпия ада», — беспечно сказал Харлан.

Все наблюдали, как герцог гневно, медленно и методично комкает газету в тугой шар.

Его лицо выдавало напряженность чувств. Еще вчера он смеялся с ней и тянул к себе для поцелуя, вспоминала Элиза, а теперь горячо защищает леди Шакли. Эту гарпию ада!

— И говорил, что лишь по счастливой случайности избавился от когтей сатаны, — добавил он.

Герцог поднялся и обошел вокруг стола. Его движения были сдержанны, но казалось, что он вот-вот взорвется.

— Что случилось? — спросил Бэзил.

Уиклифф в ответ лишь презрительно усмехнулся.

— Да, дружище, что случилось? — искренне поинтересовался Харлан, но тоже не получил ответа.

Герцог с другого конца комнаты пристально смотрел на нее долгим горячим взглядом. У Элизы замерло сердце, комната погрузилась в сумрак, все поблекло, — она видела только герцога, Себастьяна. Что тревожит его, она не могла понять, как не понимала и смысла его взгляда. Неужели он знает?!

У нее прервалось дыхание.

«Что вчера произошло у леди Алтеи?» — хотелось спросить Элизе. Но слово «Простите!» адским пламенем жгло ей губы.

Она не посмела произнести ни слова.

— Просто не говорите о ней, — спокойно сказал герцог. И швырнул бумажный шар в камин.

Уиклифф не заметил, как Элиза вздрогнула. Но Харлан увидел, даже одним глазом.

Глава 27 Закат над Лондоном

В тот же день вечером

Герцог ушел на крышу после завтрака и к закату еще не вернулся. Элиза приготовила для него поднос с едой и бутылкой вина. В какой-то момент она хотела поставить на поднос два бокала, но не была уверена, что ей будут рады. Так что один бокал. Вино. И сигара.

Элиза очень сожалела о том, что написала. Настолько, что подумывала, не признаться ли во всем герцогу. Но эта безумная мысль вызвала у нее лишь горький смешок.

Она хочет отказаться от только что обретенного успеха?

Сегодня утром газета легла на все стойки и столы. К полудню Найтли прислал ей письмо, которое гласило: «Отлично, Элиза!» Аннабелл, наверное, отдала бы правую руку — пишущую руку! — чтобы добиться от него такого внимания. Насколько Элиза знала, ни одна из Великосветских корреспонденток не получала подобную записку от их несгибаемого работодателя.

Когда миновало время дневного чая, Джулиана тоже отважилась послать записку со словами: «Весь город говорит, дорогая».

И все это вдобавок к ее надеждам и мечтам о собственной колонке. Но достаточно ли собственной колонки и повышенной платы, чтобы компенсировать все нарастающую боль в ее сердце? Элиза пыталась угодить и Найтли, и герцогу. Должно быть, поэтому каждая колонка давалась труднее предыдущей.

Собственная колонка, собственная сенсационная колонка! Это то, чего она всегда хотела. Она больше не анонимная Великосветская корреспондентка. Сегодня она самый читаемый и обсуждаемый автор в Лондоне.

Но она могла радоваться этому только в одиночестве, и, похоже, поэтому успех принес ей мало радости. Нет смысла признаваться герцогу, горько думала Элиза. Чего она добьется, рассказав ему все? Он наверняка вышвырнет ее, и она потеряет не только свое сердце, но и средства к существованию.

Она замерла на служебной лестнице, с трудом удерживая поднос.

Сердце. Она влюбилась в Уиклиффа.

И не потому, что он счастливый билет к исполнению всех ее желаний и мечтаний.

Какая нелепость! Она готова признать, что он ее заинтриговал. Возможно даже, ее влечет к нему. Но она не влюбилась. Любовь заставляет человека совершать безумные, опрометчивые, идиотские поступки. Это... Элиза тряхнула головой, и на подносе все загремело. Что бы это ни было, это не любовь и не может ею быть. Это совершенно непозволительно.

Проклятие! Она по уши втюрилась в него.