– Здесь кто-нибудь живет? – спросила Мэриэнн.

Невероятно, чтобы кто-то мог жить в такой нищете, однако кровать из грязных тряпок в углу свидетельствовала об обратном.

– Семья с пятью детьми, – ответил из-под маски сообщник разбойника.

– Все в одной этой комнате?

– Так и есть, барышня. Но за те несколько часов, что нам нужна эта комната, он заплатит им больше, чем они заработают за год. Он всегда помогает, когда может.

– Не знала, что существует такая бедность. – Мэриэнн в жизни не видела подобных мест, затерянных в лабиринте улиц и переулков среди обветшавших домишек. – Дети такие оборванные и худые, и глаза как у стариков. А матери… – Она припомнила женщин с плохими зубами и едва прикрытой грудью. Как они трясли юбками и высоко задирали их, завидев разбойника и его товарища.

– Для некоторых это единственный способ прокормить детей.

Мэриэнн пришла в ужас.

Свет здесь был уныло-серым, воздух спертым от разлагающегося мусора. Но хуже всего, ей казалось, что она никогда не сможет избавить свой нос от этой вони.

Из-под груды тряпья появилось что-то маленькое, коричневое и побежало по полу.

– Осталось недолго, он скоро вернется, и мы отвезем вас к отцу.

– Вы кажетесь мне добрым человеком. Зачем вы помогаете этому злодею?

– Он не злодей, миледи, что бы вы о нем ни думали. Я помогаю ему, потому что он хороший человек. Он спас мне жизнь на поле боя. Не судите его слишком строго. Он делает лишь то, что должен сделать, чтобы успокоить свою душу.

Он сказал это так просто, что у Мэриэнн не возникло сомнений в его искренности. Она подумала о высоком человеке в черной маске, с глазами янтарного цвета, которые заставляли ее трепетать.

– Но при чем здесь мой отец?

Мужчина покачал головой.

– Я и так слишком много сказал. Простите меня, миледи, но я не могу ответить на ваш вопрос.

Когда часы пробили три, Найт находился далеко от Элдгейт-Хай-стрит. Он пил шампанское у сводчатого окна в клубе «Белый джентльмен» в компании Булфорда, Дэвлина, Рейзби и Фаллингема. Ему было необходимо, чтобы лондонский свет заметил его присутствие. Он знал, что мальчик, которому он заплатил, дождется приезда Мисборна и передаст записку.

– Что вы думаете по поводу истории о сломавшейся карете Мисборна? – спросил Булфорд.

– Возможно, Пикеринг струсил, – отозвался Дэвлин. – Сейчас, после всего случившегося, леди Мэриэнн в свете не в чести. Должно пройти какое-то время, прежде чем Мисборну забудут неприятность с Арлесфордом. К тому же не похоже, что Пикерингу нужны деньги.

– По мне, так маленькой леди Мэриэнн просто повезло. – Фаллингем отхлебнул шампанского. – Пикеринг так стар, что может помереть при исполнении. Ну, вы понимаете, о чем я.

Все мужчины, кроме Найта, засмеялись.

– А вы как считаете, Найт? – Булфорд осушил свой бокал.

Рэйфу было наплевать на Мэриэнн Уинслоу, однако мысль о том, что она может лежать в постели Пикеринга, ему не понравилась.

– Я считаю, что пора откупорить еще одну бутылку шампанского, – ответил он. – У меня еще масса приятных дел сегодня.

«Надеюсь, у Каллертона с девушкой все в порядке», – подумал он про себя.

– Не числится ли среди них ублажение некоей вдовушки? – поинтересовался Дэвлин.

Найт улыбнулся и не ответил.

– Везет же негоднику! – откликнулся Рейзби.

Остальные мужчины одобрительно захихикали.

– Может, тебе отложить шампанское, ведь завтра скачки. Думаешь, тебе удастся обойти Ховика? – спросил Булфорд.

– А в чем дело? Хочешь поставить против меня? – протянул Найт. Он скользнул взглядом по комнате в угол, где стояли старинные часы.

– Даже не мечтай, старина, – отозвался Булфорд.

– Мы любим получать деньги, а не терять их, – поддержал его Фаллингем.

Принесли новую бутылку шампанского.

– Ставлю пять сотен, что никто не сможет выпить всю бутылку залпом, – сказал Дэвлин.

– Так приготовься платить. – Фаллингем поднял бутылку и, приложив к губам, начал пить. Приятели окружили его и принялись притоптывать и припевать в знак поддержки.

Найт дождался, когда откроют еще две бутылки, и выскользнул прочь.

– Новое указание ехать на очередную улицу, – угрожающе произнес Мисборн, вытаскивая записку из-под повозки с яблоками на Катлер-стрит. – Это уже четвертая записка. Мотаемся туда-сюда по всему Лондону. Этот мерзавец просто держит нас за дураков.

– Он намерен максимально запутать нас, чтобы мы не смогли выследить его… и Мэриэнн, – поправил Линвуд.

– «Отдай документ мальчишке-шарманщику. Леди Мэриэнн будет доставлена к твоему дому», – вслух прочитал Мисборн. – Слуги еще идут за нами? – задыхаясь, спросил он Линвуда.

Тот кивнул и поднял с земли свою трость с рукояткой в виде волчьей головы.

– Что ж, будем надеяться, следом за мальчишкой они доберутся до логова мерзавца.

– Позвольте мне пойти, – попросил Линвуд.

– Если начнешь бегать по улицам, это привлечет слишком много внимания. Лучше сделаем, как я сказал. – Мисборн вынул из кармана сложенный и скрепленный печатью документ и направился к рыжеволосому мальчику с шарманкой.

Тот увидел Мисборна, направляющегося к нему, Мисборн же по его глазам понял, что мальчишка знал, чего ждет. Не сказав ни слова, мальчишка взял документ и тут же исчез в уличной толчее. Двое слуг Мисборна, поджидавших в переулке, двинулись за ним.

Найт взял документ из рук мальчика.

– Ты уверен, что смог оторваться от них?

– Да запросто. Я передал бумагу Джиму, тот отдал ее Доджеру, а Доджер снова вернул мне. Мы заставили их проплясать всю дорогу до доков, как вы сказали. Да там и оставили.

– Молодец. – Он положил монеты в грязную руку мальчишки.

– Всегда приятно иметь с вами дело, сэр. – И парень снова исчез.

Сердце Найта учащенно забилось. Сложенный листок был хрупким и пожелтевшим от времени. Через тонкую бумагу просвечивали буквы. От предвкушения у него пересохло во рту. Эта загадка мучила Рейфа ежедневно последние пятнадцать лет, и теперь он держал в руках ответ. Сделав глубокий вдох, осторожно развернул документ и пробежал взглядом по выцветшему тексту.

На документе стояла дата – июнь 1795 года. Это было письмо тогдашнего старшего министра, адресованное Мисборну. Затрагивалось несколько весьма щекотливых тем. По тону и подробностям становилось ясно, что корреспондентов связывали дружеские отношения. Многие с готовностью заплатили бы деньги за право прочитать это письмо. Его сведений хватило бы на небольшой скандал. Но Найт лишь скомкал бумагу в руке. От бешенства его глаза заволокло красной пеленой.

Мэриэнн первой услышала шаги с улицы. В комнату стремительным шагом вошел разбойник, одетый в тот же длинный черный плащ, который был на нем в Хаунслоуской пустоши. Однако голову покрывала аккуратная бобровая шапка, которую она заметила еще в карете, под плащом ее глаза разглядели тонкую белую рубашку и темный фрак. Маска, скрывавшая лицо, плотно облегала его.

Сапоги оставляли следы на грязном полу.

Наконец после всех этих часов ожидания он отвезет ее к отцу. Мэриэнн вся напряглась от нетерпения. Их взгляды встретились, и по его глазам, не золотистым и светящимся, а темным и страшным от холодной ярости, она поняла: случилось что-то плохое.

– Мисборн обманул нас!

– Он не отдал документ? – Стало ясно, сообщник потрясен не меньше ее.

– Отдал, но не тот. Неужели он думает, я настолько глуп, что не замечу?

– Вы говорили, он подлец, но чтобы рисковать собственной дочерью? Что ж он за человек такой? – Сообщник говорил шепотом, но Мэриэнн все слышала.

– Нет! – Мэриэнн резко вскочила, и стул с грохотом опрокинулся на пол. – Вы лжете! Отец, должно быть, не так понял. Вы плохо объяснили ему.

Злодей подошел ближе и впился в нее беспощадным взглядом потемневших глаз: