- Да кто он такой, это Гриня Штерн?! - Тухачевский кипел благородным негодованием. - Командующий "Хорезмской группой войск", а? Вся эта группа была меньше, чем мой батальон охраны!.. Вот что, Иероним Петрович, - Тухачевский сбавил тон, - надо ускорить темп наступления. Умереть, но ускорить! Возьмем штурмом Вальядолид, уничтожим Франко, а там - победителей не судят!

   - Для этого придется тронуть неприкосновенный запас авиабомб и увеличить запас снарядов в первых линиях, - подумав, сказал Уборевич. - И, возможно, стоит подумать о рассредоточении авиации...

   - Вот и хорошо, товарищ Уборевич, - Михаил Николаевич окончательно успокоился и взял себя в руки. - Давай-ка мне все расчеты, а я подготовлю проекты приказов...

   - Они разнесли на куски весь Северный фронт, весь! И Центральный разваливается на куски!

   Офицеры штаба замерли. Они привыкли к тому, что каудильо во всех, даже самых сложных ситуациях сохраняет невозмутимость. И вдруг он вбегает в штаб с паническими криками?.. Неужели все так плохо?..

   Однако уже через час к Франко вернулось его обычное хладнокровие. Он вызвал к себе полковника Унгрию и долго обсуждал с ним что-то. Следующим к нему отправился генерал Варела. Честолюбивого монархиста недолюбливали в армии, но его умение руководить железной рукой и значительные тактические дарования ни у кого не вызывали сомнений. Он пробыл у каудильо два часа. А потом грянул большой военный совет...

   Начальник разведки привел данные о  явной слабости основания наступающих клиньев русской атакующей группы. Там не хватило отборных, но малочисленных бойцов Красной армии и потому шли лишь слабо вооруженные и еще более слабо дисциплинированные баскские отряды, которые уже в самом начале наступления доставили Тухачевскому немало хлопот. Именно на основании этих данных Хосе Варела предложил провести контрудар против группы советских войск...

   Замысел операции, предложенной генералом Варелой, был, с одной стороны, удивительно прост, но с другой - удивительно красив. Двумя сходящимися ударами по тыловым частям отрезать атакующих от территории басков, от их баз снабжения, от командования - Унгрия располагал неопровержимыми фактами того, что штаб Тухачевского и Уборевича находится в Бильбао.

   Для этого удара должны быть задействованы Марокканский корпус генерала Ягуэ - хладнокровного и гибкого, способного скорректировать утверждённый план операции в случае изменения обстановки. Он считался единственным испанским военачальником, пользовавшимся уважением немецкого Легиона "Кондор", вместе с которым ему предстояло действовать. Скрепя сердце, Франко согласился попросить дополнительной поддержки у Германии и Италии в обмен на передачу части прав на добывающую промышленность. Об этом решении немедленно поставили в известность представителей германской и итальянской миссий.

   Марокканцев должны были подкрепить танковые части Легиона "Кондор" и части Иностранного Легиона, который здесь многие именовали по старинке - Африканским. Это были ветераны войн в Марокко, опытные и умелые бойцы, которые не боялись ни бога, ни черта, ни изнуряющей жары, ни страшных советских танков, ни диких яростных басков, ни жутких "ночных призраков" - как теперь все именовали красных парашютистов. Правда, среди легионеров были и новички, но и их нельзя было назвать зелеными или необстрелянными. Около тысячи эмигрантов из России вступили в ряды армии генерала Франко. Каудильо усмехнулся: эти будут сражаться с советскими особенно яростно. Месть пьянит лучше вина, особенно - хорошо выдержанная...

   Задумавшись, Франко не заметил, что Варела уже около минуты что-то яростно доказывает немцам из "Кондора". Диктатор прислушался:

   -...Если Красная авиация не будет выведена из игры - все усилия будут напрасны! - Варела уже не говорил, а кричал. - Мы уже столкнулись с тем, что резервы рассеиваются еще по пути следования, что нет возможности обеспечить снабжение в срок, или его даже просто невозможно обеспечить, что даже самые хорошо подготовленные позиции обнаруживаются и уничтожаются с воздуха. Молниеносное наступление русских с севера обеспечивается их авиацией! Господство в воздухе - вот, что позволяет русским наступать с такой дьявольской скоростью!

   - Блицкриг, - кивнул головой Хуго Шперле. - Эта теория разрабатывается и нашим генералитетом. Но только здесь мы увидели столь блестящее применение их теорий на практике...

   - Очень может быть, что ваши теории попали в руки большевиков, - согласился Варела, - но это не имеет значения! Вы должны обезвредить русских в воздухе. Только это может переломить обстоятельства в нашу пользу...

   - Мы сделаем все, что будет в наших силах, - помолчав, сказал Шперле. - И да поможет нам бог...

   Несмотря на успехи наступления, авиация АГОН продолжала базироваться на Бильбао. Командующий авиационным корпусом комбриг Чкалов логично рассудил, что при слабости противовоздушной обороны порта лучше, если авиация сможет сама прикрыть склады боеприпасов, масел и бензина. Начальник штаба Армейской Группы Особого Назначения Уборевич утвердил это решение, приняв во внимание, что увеличенное время подлета к фронтовым целям, компенсируется возможностью почти мгновенного реагирования в случае воздушного нападения на войсковые склады. Да и штаб АГОН будет прикрыт от авиации противника...

   ...Раннее утро на аэродроме было наполнено шумом людских голосов, завыванием прогреваемых моторов, гулом автомобилей, надрывными воплями мулов и ослов. Словно муравьи туда-сюда суетливо сновали люди, таща бомбы, тяжелые бочки, пулеметные ленты. Перекликались летчики и связисты, бранились водители, отчаянно матерились мотористы и техники - словом, все было так, как и должно быть на аэродроме перед вылетом...

   - Степан, тебе Уборевич полную свободу дал? - Чкалов стоял перед Красовским, уперев руки в бока. - Дал. Так что ты от меня хочешь?

   - Валерь Палыч, да ведь то, что теперь Уборевичу в голову стукнуло - это ж черт знает что! - Степан Акимович энергично рубанул рукой воздух - Мою бригаду на три аэродрома раздергать - это как? А Бильбао охранять два звена останутся? Много они наохраняют, если немцы, к примеру, десятка два бомбардировщиков пригонят? Ну, собьешь ты. Валерь Палыч со своими беркутами десяток, а второй тем временем...

   - А вот потому твоя задача там, - Чкалов махнул рукой на юг, - чтобы ни одна сволочь даже не мечтала линию фронта пересечь! Тебе зачем новейшие самолеты выделены? А?

   Красовский промолчал. Действительно, в его бригаде были не имеющие себе равных в мире по мощности вооружения, скоростные и маневренные И-16 тип 12. Лучше этих самолетов были только шесть новейших "ишачков" тип 10, на которых летали сам командир корпуса и его группа сопровождения. Они-то и должны были остаться в Бильбао. Но у командира истребительной бригады в запасе оставался еще один аргумент...

   - Это хорошо, если трехмоторники пойдут. А что мне делать, если попрут новые? Этого "Хейнкеля" догнать - не то, чтобы легко. Могут и проскочить...

   Чкалов поморщился и сплюнул. Крыть было нечем: дежурное звено, пусть даже два, не сдержат строй бомбардировщиков, а пока с аэродрома будет взлетать остальная эскадрилья - бомбардировщики уже будут далеко... До последнего момента дежурство в воздухе несла девятка "ишачков", поднимаясь с рассветом, и приземляясь лишь под самый закат. Самолеты сменялись, но в воздухе всегда было три звена. На всякий случай. И дважды это выручало: дежурные перехватывали приближающегося противника, а поднявшиеся с аэродрома новые истребители добивали вражеские бомбардировщики. А теперь...