– Слушай, с такими темпами, когда мы отсюда выйдем, на пляже никого не останется, – сказала она с раздражением. – Давай ты расскажешь, кто что принесет, и мы быстро узнаем, чего не хватает.

Мелли задумалась и нахмурила брови.

– Так... Кажется, Дженис несет содовую. Майк вроде говорил, что купит пиво, Дан обеспечит лед и холодильник... – Она помолчала и продолжила: – А еще Бобби притащит булочки, а Мак сказал, что позаботится о хот-догах и бутербродах.

Она вопросительно подняла брови:

– Ну, так что ты надумала?

Эндри думала о хрустящем французском батоне, остром сыре с кружочками нарезанных овощей, холодном фруктовом салате и бодрящем белом вине.

– Даже не знаю, – сказала она и беспомощно подняла и опустила плечи. – Может, парочку дынь... Знаешь, например, зимнюю канталупу или... арбуз, наконец.

– Правильно! – шумно согласилась Мелли и решительно повернула тележку в отдел фруктов.

Обычное место их сборищ располагалось вблизи проема в цепи скал. Пространства для машин хватало, и Мелли ловко причалила свой спортивный автомобиль прямо к боку открытого джипа, принадлежавшего Маку.

Под надежным прикрытием скалы весело потрескивал маленький, аккуратно сооруженный костерок – на приличном расстоянии от кромки воды. Полдюжины дам распаковывали сумки с едой, укладывали бутылки и банки в холодильник, расстилали на песке одеяла. Мужчины отсутствовали.

Мелли бегло поздоровалась с подругами, прищурив глаза, оглядывала все закоулки в поисках Мака. А тем временем Эндри с помощью двух девушек перетащила дыни к холодильнику.

Еще двое уже успели выкупаться, о чем ясно говорили их прилипшие к телу мокрые купальники и мокрые волосы.

– А где же парни? – спросила Мелли.

Хрупкая рыжеволосая Дженис кивнула в сторону океана.

– В воде. И не вылезают с тех пор, как мы приехали, – сказала она и поежилась. – Прямо ненормальные. Вода-то холодная.

Сквозь защитные стекла очков Эндри посмотрела в синюю даль и улыбнулась, обнаружив молодых мужчин, с жеребячьим ржанием барахтающихся в спокойно качающихся волнах.

– Им, похоже, не холодно, – заметила она и подавила внезапную дрожь, представив себе незабываемую картину предыдущего дня и другого мужчину, бесстрашно плывшего в столь же холодной воде.

– Надеюсь, Мак не простудится, – проговорила Мелли.

Улыбнувшись такому проявлению сверхзаботы со стороны подруги, Эндри сняла шорты, стянула пуловер и уселась на одном из разостланных одеял. Оно было из красивой ткани живых и естественных тонов, с ярко-белыми полосками. Кому оно принадлежало, она не знала, но, в конце концов, это не имело большого значения. Владелец, она была уверена в этом, не станет особо возражать, если она полежит на его одеяле.

Доносившаяся со всех сторон болтовня девушек действовала на нее усыпляюще. Эндри легла животом вверх и закрыла глаза. Сразу зашевелилась память, выпуская на волю воспоминания о казавшейся бесконечной ночи, проведенной в бесплодной борьбе с фантастичностью ситуации, в которую Эндри затянуло с такой быстротой.

Обрывки памятных слов и образов несвязной чередой входили в ее сознание, чтобы, сменившись следующей картиной, через мгновение покинуть его. И отзвук знакомого голоса наполнил ее уши:

О, Эндри!

Неужели ей только померещилось откровенное желание в его внезапно охрипшем голосе?

Нет, Эндри. Не так. Ты слишком обессилена и беззащитна теперь.

Эндри беспокойно пошевелила головой. Голоса девушек становились все слабее. Что он хотел сказать этим «Не так» и «Ты слишком обессилена и беззащитна теперь»? – в сотый раз спрашивала она себя. Если не... Ведь Пол мог овладеть ею в тот же момент и прямо там – она хотела этого. И он хотел ее, в этом она была уверена: его тело выдало его. Он отказал ей и самому себе... не из-за ее ли беззащитности? Неужели Пол оберегал, защищал ее? Не от себя, а от нее самой? – недоумевала Эндри.

Эта мысль будоражила ее душу. Чтобы мужчина оберегал и защищал ее – это было столь ново, во всяком случае, для Эндри, что само предположение не только интриговало, но глубоко льстило ей. Но они с Полом едва знакомы, тут же напомнила она себе. Способен ли мужчина, всего пару дней знакомый с женщиной, воспылать к ней такими чувствами, что у него возникла потребность заботиться о ней? Еще какие-нибудь сутки назад Эндри ответила бы безоговорочным «нет».

Но как же быть с ее собственными чувствами? – размышляла далее Эндри. Тогда, в ужасе при виде акул, разве не бросилась она в воду, желая помочь ему и забыв о собственной безопасности? Не говорит ли этот безрассудный поступок о ее искреннем чувстве к нему?Да!

И, по какой-то совершенно необъяснимой причине теперь признавшись себе в своих чувствах к Полу, Эндри испытала огромное облегчение.

Она уже балансировала на грани сна, когда ее разбудили голоса – на этот раз более низкие, мужские. Она почувствовала, как кто-то опустился на одеяло рядом с ней, и обмерла, заслышав свое тихо произнесенное имя.

– Эндри?

Пол!

Оглушенная этой мыслью, Эндри раскрыла глаза и недоверчиво уставилась на него, не сотворила ли она его воображением? Быстрый и одновременно внимательный осмотр убедил ее, что Пол вполне материален.

Его прекрасное лицо в обрамлении мокрых черных кудрей выглядело настоящим произведением искусства. На загорелой коже блестели капли воды. На губах играла улыбка. И его мягко мерцающие голубые глаза, казалось, видели все.

Видеть все в данном случае означало видеть, как дыхание и сердце ее потеряли вдруг нормальный ритм, взгляд же обрел настороженность, обусловленную не столько осознанием ее чувства к нему, сколько постоянной неуверенностью в том, что может сделать он.

– Ты боишься меня. – Хотя его голос прозвучал негромко, лишь для ее ушей, но Эндри все же оглянулась вокруг, не подслушивает ли кто. – Почему?

Она снова воззрилась на него. Почему? Она проглотила комок в горле. Потому, что ты плаваешь с акулами! Потому, что ты заполонил мои сны! Она стиснула зубы, чтобы не ответить вслух. Об этих странностях не только говорить – даже подумать было страшно. Не выдержав пронзительного взгляда Пола, она опустила глаза и провела рукой по гладкой поверхности одеяла.

– Твое? – спросила она, недвусмысленно предлагая сменить тему.

– Да, мое, – ответил Пол.

Эндри вздрогнула. Ей почудилось, словно его же голос, на этот раз шепотом, сказал внутри ее сознания: «Точно так же, как и ты моя». Перепугавшись, она тут же подняла глаза. Он сидел, скрестив ноги, как индеец. Его спина была выпрямлена, но не напряжена, голова чуть склонена набок. А теплота его улыбки, казалось ей, согрела бы полмира.

– Тебе нечего меня бояться, Эндри, – произнес он. – Я никогда не обижу тебя.

И почему-то Эндри поверила ему. И это испугало ее еще более. Как могла она доверять человеку, которого совершенно не знала? Эта мысль отразилась в ее глазах.

Пол вздохнул.

– Потребуется время, но в конце концов ты все поймешь, – пообещал он.

Эндри медленно покачала головой. Она не знала, что именно, по его мнению, ей требуется понять; более того, даже не была уверена, желает ли она узнать, о чем вообще идет речь. Ее беспокоило другое. Знакомый жар начал растекаться по ее жилам, в самой глубине тела зародилось жгучее желание. Все признаки были налицо, она совсем недавно чувствовала то же – в тот день, когда во сне ее ласкал воображаемый возлюбленный, и не далее как вчера, на пляже. Осознание этого факта заставило ее подняться с одеяла и направиться в самое безопасное место... в гущу своих друзей. Весь остаток дня Эндри делала все, чтобы не оказаться одной, с глазу на глаз с Полом. Пол по-прежнему пугал ее и вызывал смущение, но еще более страшила жгучая потребность, несмотря ни на что, быть с ним и... только с ним.

Время от времени его взгляд находил ее в толпе, и Эндри приходилось прикладывать все силы, чтобы не подчиниться внутреннему позыву немедленно подойти к нему. И в эти моменты она неизменно задавала себе мучительный вопрос.