— Умо…ляю…
Стейси осторожно положила голову Эрика на землю и встала. «Я принесу ему… — подумала она. — Я позволю ему сделать это». Стейси подошла к телу Матиаса. От его правой руки уже почти ничего не осталось. А лицо растение пока не тронуло. Его глаза были открыты и смотрели прямо на Стейси. Она наклонилась, вытащила нож из его груди и, стараясь больше не встречаться с его ледяным взглядом, вернулась к Эрику.
— Вот, — сказала она и вложила нож ему в правую руку.
Эрик снова попытался улыбнуться и прошептал:
— Сил… нет.
— Тогда отдохни. Закрой глаза и…
— Ты… — прошептал он.
— Я не могу, Эрик.
— Пожалуйста… — сказал он и подтолкнул нож к ее руке.
Стейси понимала, что жизнь Эрика кончена. Все, что ему осталось испытать, — это боль и страдание. И он просил ее о помощи… Просил избавить от мучений. Разве было не жестоко просто сидеть и смотреть, как он медленно умирает в адских муках, и не помочь ему? И разве это грех — выполнить его последнее желание? Ведь это было в ее силах. И если она этого не сделает, то будет виновата в его мучениях…
«Кто я? — снова спросила себя Стейси. — Разве это еще я?»
— Куда? — спросила она Эрика.
Он взял ее руку, в которой уже был зажат нож, и прижал острие к груди.
— Сюда… — сказал он. — Просто… надави… посильнее…
Было так просто отдернуть руку и выбросить нож куда-нибудь подальше.
— Пожалуйста… — прошептал Эрик.
Стейси закрыла глаза: «Разве это еще я?»
— Пожалуйста…
И она со всей силы надавила на рукоятку ножа…
Боль.
Это все, что он чувствовал. Острая боль в груди.
Он видел Стейси, склонившуюся над ним. Она плакала и была напугана. Эрик хотел успокоить ее, поблагодарить, хотел сказать ей на прощание: «Спасибо. Прости меня. Я тебя люблю». Но не смог произнести ни слова, потому что сил больше не осталось…
Однажды вечером они вместе ходили в зоопарк в Канкуне. Там было не больше десяти животных. Одним из обитателей этого скромного зоопарка была зебра, которая на самом деле оказалась просто покрашенным ослом. Пока они стояли и смотрели на это причудливое животное, зебра, то есть осел, решила сходить в туалет. Он писал так громко и долго, что девчонки стали смеяться над неуклюжим животным.
Почему-то перед смертью Эрик вспомнил именно этот случай: осла… звонкий смех Эмми и Стейси…
— Спасибо, — снова попытался сказать он. — Прости меня. Я тебя люблю.
Боль начала утихать… Все куда-то исчезало, уплывало все дальше и дальше…
Растение тут же подползло к Эрику. Стейси уже не пыталась бороться со стеблями. Это все равно было бесполезно.
Солнце уже вовсю светило. Стейси решила, что до заката у нее есть как минимум шесть часов. В этот момент она вспомнила слова Матиаса: «Может, даже сегодня». Она попыталась найти в них хоть тень надежды. Стейси понимала, что с ней все будет в порядке, пока на небе светит солнце… А вот ночь пугала ее. Она не могла представить, как одна переживет ее… в палатке… в кромешной темноте…
Стейси прекрасно понимала, что в одиночестве здесь мог бы выжить только Джеф. Только он мог без малейшего страха смотреть, как солнце медленно садится за горизонт и на землю опускается ночь… Джеф знал, что и как надо делать, когда надо есть, спать… А Стейси не имела об этом ни малейшего представления.
Она села рядом с палаткой, достала все съестные запасы и начала есть. Стейси съела абсолютно все: крекеры, шоколадки, изюм… Потом выпила «колу» и чай…
Теперь она сидела неподвижно, смотря на поляну, на заросли растений, и думала о людях, погибших здесь. Все они прошли через муки… Все испытали боль и отчаяние, и все пришли к одному финалу — смерти.
Стейси вспомнила, как однажды они с ребятами рассуждали о самоубийствах. Они были совсем пьяные и придумывали способы, с помощью которых можно уйти из жизни… Стейси и Эрик сидели на кровати, а Эмми с Джефом — на полу.
Джеф рассказывал им о таблетках. С их помощью, по его мнению, можно было покончить с собой, причем почти безболезненно.
Эрик предложил выстрел в рот из пистолета. Он считал, что смерть будет быстрой и боли почувствовать не успеешь.
Эмми высказала идею о падении с большой высоты. Только чтобы решиться прыгнуть, надо, чтобы кто-нибудь подтолкнул. Над этим вариантом ребята долго спорили. Они считали, что раз кто-то подталкивает, то это уже не самоубийство. Подумав еще, Эмми предложила другой вариант — закрыться в гараже и завести машину.
Наконец очередь дошла до Стейси. Ее фантазия удивила ребят. Она предложила самый красивый способ — выплыть на шлюпке в море, привязать к себе что-нибудь тяжелое, прыгнуть за борт и раствориться в пучине волн…
Но тогда это была всего лишь игра. Шутка.
Стейси поднесла руки к лицу, она вся дрожала…
Здесь не было ни лодки, ни машины, ни пистолета, ни таблеток. Но зато оказалось много других способов, которыми можно воспользоваться прямо сейчас. Во-первых, спрыгнуть в шахту. Во-вторых, воспользоваться веревкой. В-третьих, у подножия ее ждали вооруженные индейцы. И наконец совсем рядом лежал нож…
«Может, даже сегодня», — она вспомнила слова Матиаса.
Стейси встала, нашла свой зонтик, взяла бутылку текилы и медленно побрела к подножию холма, сжимая нож в руке.
Майя повернулись и стали смотреть на нее. Стейси ужасно выглядела — руки тряслись, окровавленная футболка на ней висела клочьями. Она села на землю, положила нож на колени, зонтик — на плечо. Устроившись, Стейси открыла бутылку и глотнула текилы.
Надо было придумать, как можно предупредить об опасности тех, кто придет ей на помощь… Но Стейси понимала, что уже не один десяток людей пытался решить эту задачу, и пока никому это не удалось… И у нее вряд ли получится… Стейси решила даже не пробовать… Ей оставалось только надеяться, что само ее присутствие у подножия, ее вид, состояние, насторожат тех, кто придет сюда…
Она сидела, пила… И ждала… А солнце с каждой секундой приближалось к горизонту…
Стейси уже не знала, что делать. Она взяла нож, полила на него немного текилы и попыталась отмыть лезвие от крови. Это было глупое, бесполезное занятие…
Со временем Стейси немного успокоилась. Странно, но сейчас она думала о том, что по-прежнему боялась темноты, смерти, боялась остаться одна… И только боль совершенно не вызывала у нее чувства страха.
Когда солнце уже коснулось горизонта и земля погрузилась в вечерний сумрак, Стейси поняла, что прождала уже слишком долго и греки сегодня не придут…
Стейси знала, что скоро станет совсем темно. От одной мысли, что ей придется просидеть всю ночь в палатке, прислушиваясь к каждому шороху, Стейси содрогнулась. Она решила, что этого не будет…
Стейси вдруг захотелось помолиться… Но она не знала кому. Стейси не верила в Бога. Она никогда об этом не говорила, а сейчас почему-то впервые призналась сама себе, впервые заглянула в свою душу.
Стейси взяла нож и поднесла его к запястью левой руки…
Лезвие блеснуло в последних лучах солнца. Хлынула кровь…
Стейси переложила нож в левую руку, но пальцы онемели и не хотели сжимать рукоятку. Наконец она сделала усилие: кое-как взяла нож и поднесла лезвие к венам на правой руке…
Собственная кровь показалась Стейси намного темнее крови Матиаса и Эрика. Она положила руки на колени и наблюдала за алыми ручейками, стекавшими на землю…
Стейси начинала мерзнуть…
«Кто я?» — в который раз подумала она.
Майя внимательно наблюдали за ней. Наверное, они уже поняли, что она осталась совсем одна, и начали собираться, зная, что и Стейси осталось жить совсем недолго.
Стейси чувствовала, что все внутри нее постепенно холодеет… останавливается… замирает… Это ощущение ее пугало…
«Разве это еще я?»
Она услышала шорох. Стебли приблизились к ней и начали пить кровь у ее ног…
Стейси надеялась, что так и останется сидеть здесь… своим телом предупреждая об опасности всех, кто попытается подняться на холм… Но она знала, что этому не суждено сбыться. Стейси понимала, что стебли скоро оплетут ее и утащат в свои заросли… А потом уничтожат так же, как все предупредительные знаки, которые устанавливали ее предшественники…
