Публикуется впервые.
Театр имени Вс. Мейерхольда открылся под названием «Театр РСФСР Первый» 7 ноября 1920 года. Пятилетний юбилей его праздновался с полугодовым опозданием — торжественное заседание состоялось 25 апреля 1926 года (а Москве). Маяковский был членом Общественного комитета по празднованию юбилея. В числе отрывков из постановок театра, включенных в спектакль, предшествовавший заседанию, было четвертое действие «Мистерии-буфф» («Рай»).
Отчет о диспуте с кратким сообщением о выступлении Маяковского был напечатан в «Правде» (М. 1926, № 96, 27 апреля).
Стр. 298. …на этой самой эстраде мы отстаивали право на постановку «Мистерии-буфф» после шестидесяти репетиций. — Маяковский имеет в виду диспут «Надо ли ставить «Мистерию-буфф» (30 января 1921 года; см. примечания к его вступительному слову на этом диспуте, стр. 605). Об этом диспуте он несколько позже упоминает и в статье «Только не воспоминания…» (см. стр. 149).
Стр. 299. …статью Анатолия Васильевича Луначарского… — Речь идет о статье А. В. Луначарского «Театр Мейерхольда» («Известия ЦИК», М. 1926, № 95, 25 апреля).
Стр. 300. …Гендриков переулок, 15… — теперь переулок Маяковского, 15. В этом доме в 1938 году открылась Библиотека-Музей В. В. Маяковского.
…речь т. Дзержинского… — Ф. Э. Дзержинский сказал: «Кампания <за режим экономии. — Ред.> имеет глубокое политическое значение». (Борьба за режим экономии и печать. Доклад тов. Ф. Э. Дзержинского на совещании руководителей московской печати. «Правда», М. 1926, № 90, 20 апреля.)
Выступление по докладу А. В. Луначарского «Театральная политика советской власти» (стр. 301). Стенограмма диспута (Архив Академии наук СССР, Московское отделение). Стенографическая запись выступления Маяковским не правлена.
Впервые напечатано в «Литературном наследстве», т. 65, М. 1958.
Докладом А. В. Луначарского «Театральная политика Советской власти» открылся диспут, устроенный в Москве, в Коммунистической академии 2 октября 1926 года.
В прениях выступило пять ораторов (Маяковский — предпоследним). Во время диспута Маяковский подал несколько реплик.
Краткий отчет о диспуте был помещен в журнале «Новый зритель» (М. 1926, № 41, 12 октября).
Стр. 301. «Белая гвардия» — первоначальное заглавие пьесы М. А. Булгакова (1891–1940) «Дни Турбиных», премьера которой в Московском Художественном театре состоялась 5 октября 1926 года, а публичная генеральная репетиция — 2 октября, т. е. утром того дня, в который происходил диспут.
Таиров — см. примечание к «Открытому письму А. В. Луначарскому» (стр. 544).
По живогазетской линии… — Маяковский имеет в виду «живые газеты» — представления эстрадного типа на политически актуальные темы. Представления эти состояли из ряда отдельных номеров, как бы инсценировавших газетные статьи, фельетоны, заметки и т. д.
Стр. 302. …вне Садового кольца… — Ряд улиц Москвы образует так называемое Садовое кольцо, в пределах которого находится центр города.
Третьего дня я выступал по вопросу о хулиганстве… — Маяковский выступал 30 сентября 1926 года в Большой аудитории Политехнического музея на диспуте о хулиганстве. Вопрос о борьбе с хулиганством в то время стоял остро, и Маяковский написал несколько стихотворений на эту тему: «Хулиган» (Республика наша в опасности…), «Хулиган» (Ливень докладов…), «В мировом масштабе», «Тип» (см. т. 7 наст. изд.).
Семашко Н. А. (1874–1949) — первый народный комиссар здравоохранения (1918–1930).
…со статьей т. Сосновского… — Имеется в виду статья: Л. Сосновский, «Развенчайте хулиганство» («Правда», М. 1926, № 216, 19 сентября).
Стр. 303. Возьмите пресловутую книгу Станиславского «Моя жизнь в искусстве», эту знаменитую гурманскую книгу… — Существует, однако, свидетельство о том, что Маяковский высоко оценивал книгу К. С. Станиславского. Немецкий писатель Ф. К. Вейскопф сообщил об этом в очерке «Встречи с Маяковским», рассказывая о своем посещении Маяковского летом 1926 года в Москве. По словам Вейскопфа Маяковский, отрицательно отозвавшись о большинстве произведений современной прозы, «все же назвал два новых произведения, которые, по его мнению, с честью прошли бы на «литературно-революционном страшном суде»: исторический роман Юрия Тынянова «Кюхля» и воспоминания Станиславского — живое литературное порождение последних лет, потому что это верное отражение действительно пережитого и испытанного, а не пошлый штампованный роман» (F. C. Weiskopf. Begegnungen mit Majakowski. «Neue Deutsche Literatur», Sonderheft zum XXXV Jahrestag der Grossen Sozialistischen Oktoberrevolution, Berlin, November 1952, S. 39.) <Ф. К. Вейскопф. Встречи с Маяковским. «Новая немецкая литература», специальный номер к 35-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, Берлин, ноябрь, 1952, стр. 39.>
«К сожалению, стесненный рамками…» — По-видимому, Маяковский имеет в виду следующую фразу из предисловия: «Я не мог даже назвать по именам многих друзей нашего театра — всех тех, которые своим отношением к нашему делу облегчали наш труд и как бы создавали атмосферу, в которой протекала наша деятельность» (К. С. Станиславский. Моя жизнь в искусстве. Государственная академия художественных наук, М. 1926, стр. 10).
…по адресу разных Морозовых и Рябушинских… — Морозовы и Рябушинские — крупные московские капиталисты. С. Т. Морозов был известным меценатом, «деятельность которого, — как указывает Станиславский в своей книге, — тесно слита с основанием Художественного театра».
Стр. 304. А если там вывели двух комсомольцев… — Речь идет об обструкции, которую пытались устроить на генеральной репетиции «Дней Турбиных» некоторые зрители, увидевшие в пьесе попытку автора оправдать известную часть белогвардейцев-интеллигентов.
Орлинский А. Р. — театральный критик.
«Мощи» Каллиникова — полупорнографический роман, который Маяковский резко критиковал — в стихотворении «Письмо писателя Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовичу Горькому» (т. 7 наст. изд.), в киносценарии «Слон и спичка» (т. 11) и др.
Реплики Маяковского на диспуте
Луначарский (доклад). <…> Я знаю многих интеллигентов и рабочих — коммунистов, советских людей, которые говорили: надо поддержать Мейерхольда, Мейерхольд вступил на путь сотрудничества с революцией, он стал членом нашей партии. Но я знаю и других, которые категорически требовали закрыть театр, говорили, что это величайший скандал, что это гаерство, несомненная подделка и т. д., и таких немало. Я мог бы назвать тех и других по фамилиям.
Маяковский. Назовите.
Луначарский. Этого я не сделаю, потому что тогда т. Маяковский страшной местью обрушится на них, я боюсь назвать их в присутствии такого рыкающего льва (смех)…
· · ·
Орлинский. <…> Тов. Луначарский, касаясь булгаковской пьесы «Дни Турбиных», несколько раз употребил довольно четкое, резкое слово, называя политическими идиотами, — я с ним в этом совершенно согласен, — ряд героев, которых вывели Булгаков и МХАТ в этом злосчастном спектакле. Для того чтобы не было никаких сомнений насчет максималистских излишеств, я хочу резко употребить то же слово и сказать, что здесь нет таких идиотов, которые бы всерьез защищали заколачивание театров и рекомендовали бы гильотину в отношении актеатров, — нет.
Маяковский. Есть двое.
Орлинский. Тогда беру условно «идиоты» в кавычки и позволяю т. Маяковскому автобиографически опровергнуть мое замечание. Я считаю, что все же, кроме т. Маяковского, здесь нет сторонников этого…
· · ·
Луначарский (заключительное слово). <…> Тов. Маяковский ревнует к театру. Ему кажется, что театр сильно любят, а литературу нет. Это неверно <…> В отношении того, чтобы поглаживать, прикармливать, давать возможность развернуться, мы, к сожалению, очень мало можем сделать. Вы говорите, как дети: «А мама Ване дала больше, чем Коле».
Маяковский. Вы смотрите, как на деление пирога, а я говорил о внимании.