Я проснулась от того, что кто-то ходил рядом. Первая мысль была: залезли воры, но потом я вспомнила о приезде сестры и невольно улыбнулась.

– Эва! – крикнула я.

– С добрым утречком! – сестра выросла в дверях. Выглядела она не лучшим образом – бледное осунувшееся лицо и синяки под глазами. – Проснулась, соня!

– Проснулась. А тебе… не спится?

– Я вполне выспалась. Решила приготовить завтрак. Но у тебя нет ни мюсли, ни молока. Я открыла холодильник, а там пицца и копченая колбаса.

– Я же не знала твоих вкусов. Хотя в ближайшем магазине мюсли и не водятся. Это точно. Придется ехать за продуктами в город.

– Лучше не надо, – поспешно сказала Эва. – Обойдусь и так.

– И чем ты будешь питаться? Копченой колбасой? Не глупи. Я обернусь мигом. Туда-сюда. Не пройдет и часа.

– Нет, – отрезала Эва. – Геркулес у тебя есть?

– Где-то был. С прошлого года. Надо порыться в шкафу хорошенько, чтобы его найти.

– Поищи. Я охотно позавтракаю геркулесом.

– На воде?

– На воде. Это даже полезней.

Я пожала плечами и не стала спорить.

Остатки овсяной крупы я нашла в шкафу и потрясла коробкой.

– На пару порций хватит. Но этого мало.

– Потом что-нибудь придумаем.

– Как хочешь.

В холодильнике я обнаружила сыр, который и предложила Эве.

– Есть сыр. Без голубой плесени и даже не камамбер. Так что смотри сама…

– Сойдет и такой, – отрезала Эва. Она была явно не в духе.

– Ноу проблем, – пробормотала я. – Ноу проблем.

После геркулеса на водичке Эва пила кофе – «три в одном», а я кляла себя, что даже не подумала купить приличный растворимый кофе. Попросту забыла и понадеялась, что на даче есть еще остатки. И напрасно. Ничего на даче не оказалось, и поэтому Эва сейчас со страдальческим видом пила кошмарный кофе и показывала, что ей все нипочем. Даже этот жуткий кофе.

Конечно, к такому она у себя в Париже не привыкла. Я представила свою сестру в кружевном пеньюаре с чашкой кофе по утрам в гостиной. Или в кафе. Веселую, беззаботную. В легкомысленной шляпке и юбке, демонстрирующей красивые ноги. А сейчас она сидит в российской глуши и не может даже попить нормальный кофе. Из-за своей растяпистой сестры. Я стиснула зубы.

– Я сейчас съезжу в магазин и куплю тебе хотя бы молока.

– У тебя есть машина?

– Лучшее средство передвижения на даче – велосипед. Разве ты забыла, как мы гоняли по нашим ухабистым дорогам? А один раз ты свалилась в канаву и больно расшибла коленку. А мама ругала меня, что я не досмотрела за тобой. Я всегда была за старшую. Хотя родилась-то всего на двенадцать секунд раньше, – криво улыбнулась я.

– Не надо никуда ехать.

– Почему?

– Обойдусь и так.

– Эва! Как ты сказала недавно – ты теперь не одна. У тебя – малыш. Я как-никак будущая тетя. – Я скосила глаза на живот Эвы и впервые представила там крохотную девочку в позе эмбриона. Интересно – у нее уже есть ручки-ножки? Наверное – да. И все-то она слышит и понимает. Врачи даже рекоммендуют разговаривать с будущими младенцами – так они поймут, что их любят и ждут. Мне захотелось погладить сестру по животу, но я сдержалась. Подумает, что я рассиропилась.

– Так что любые возражения отметаются с ходу. Сиди здесь, отдыхай. А я поеду в магазин. Хочешь, пройдись по участку – только на шести сотках, как ты понимаешь – не разбежишься. Мы еще хотели прикупить соседский участок, когда умер сосед дядя Петя, но там какая-то дальняя родня объявилась, и плакали наши планы. А так бы двенадцать соток было, хоть какой-то простор, есть где променад сделать.

– Я полежу наверху. Отдохну, подремлю.

– Вопросов нет. Точнее есть один-единственный – ты без меня часик побудешь?

– Побуду.

– И без обид?

– И без обид.

Но нашим планам насчет отоваривания продуктами сбыться было не суждено. За окном раздалось веселое бибиканье, и Эва испуганно посмотрела на меня.

– Кто это?

– Без понятия. Сейчас выйду и узнаю.

– Постой! – Эва вцепилась в меня. – А если это незнакомые люди?

– Ну, незнакомых я сразу отбрею, если они только случайно не заблудились в нашем товариществе и не ищут конкретный дом.

Я услышала знакомый крик.

– Санька! – и вышла на крыльцо. Вся наша компания была в сборе. Денис, Васек и Милочка. Все-таки они решили достать меня, то есть умыкнуть на рыбалку, хотя вчера я дала внятный и четкий отказ.

– Санька! – надрывался Денис. – Радость моя, ты чего так долго не открываешь?

– Занята, – отрезала я. – Постоишь там за калиткой?

– Да разве это препятствие!

Денис зацепился за штакетник, и поставив ногу, перемахнул через забор. – У матросов нет вопросов.

Васек последовал его примеру. Милочка топталась у калитки. Тоненькая, худенькая со светло-рыжими кудряшками она была похожа на девочку-подростка, которую хотелось взять под свое крылышко и никуда не отпускать.

– Александра-а-а, – канючила она. – Открой. Я в новом платье.

– Учись, на старших глядя! Как наши ребята ловко через забор сигают.

– Как-нибудь в другой раз.

– Да я шучу.

Я взяла ключ, висевший в коридоре на гвоздике, и снова вышла на улицу. Денис с Васьком топтались у крыльца. День был пасмурным, но во второй половине дня синоптики обещали солнце.

Открыв калитку, я сказала Милочке:

– Ко мне сестра приехала, так что…

– И как она? – скосила глаза Милочка. Она была в курсе приезда Эвы, о чем я вчера умолчала в разговоре с сестрой, которая упорно не хотела себя обнаруживать и выражала беспокойство по этому поводу.

– Нормально. С головой что-то не то. А так в полном порядке.

– Что значит – не то? – поинтересовалась Милочка, но я не стала развивать тему.

– А мы уже с бутыльком! – балагурил Денис. – На рыбалочку собрались.

– Вообще-то я еще вчера предупредила, что влиться в ваш дружный коллектив никак не могу. У меня есть другие планы и заботы.

– Ухаживать за парижанкой? – подмигнул мне Денис. – И что ты теперь будешь сидеть затворницей в четырех стенах? Безвылазно, беспробудно? Санька! Да не заслуживает она того!

– Тише! – одернула я его. – Не ори так. Еще услышит…

– А мне плевать, – его глаза потемнели. – Она там развлекалась, бросив старых больных родителей…

Я закрыла ему рот рукой.

– Денис! – попросила я его. – Не надо. Правда, не надо.

Он сразу стал каким-то притихшим, взъерошенным.

Слегка куснув мои пальцы, Денис расплылся в улыбке.

– Умеешь ты уговаривать. Ей-богу! Как скажешь, Санек, так и будет.

Я присмотрелась к нему.

– Опять?

Самым существенным недостатком Дениса была его неумеренная страсть к алкоголю, которую он никак не мог побороть, несмотря на все свои клятвы и заверения.

– Чуть-чуть! – и он виновато улыбнулся. – Самую малость. Правда!

Я вздохнула.

– Сколько раз ты зарекался?

– Виновен. Но обещаю исправиться. – Его губы улыбались, но взгляд был серьезным.

– Придется поверить и на этот раз.

– Придется, – подтвердил он. – У тебя нет другого выхода.

– Выход есть всегда!…

– Вы так и будете препираться, – вставила Милочка, переминаясь с ноги на ногу. Васек тем временем задумчиво созерцал окрестности. – Мы так на рыбалку опоздаем.

– А рыбалки и так не будет.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Васек, отрываясь от чахлой клумбы, на которой примостилось несколько турецких гвоздик.

– А то! – мрачно сказала я. У меня почему-то испортилось настроение. – Мы же не на рыбалку едем, а покутить. Разве не так?

Все, молча, потупились, как будто я сказала что-то неприличное.

– Какая разница, – скороговоркой сказала Милочка. – Зачем портить приятный отдых?

– Я не собираюсь его портить. Я только поднимусь к своей сестре и спрошу у нее…

Денис качнул головой.

– И чего ты тогда стоишь?

И чего я стою? Как сказать Эве, которая не хотела, чтобы я уезжала, о том, что меня зовут на рыбалку? Не вызовет ли мое сообщение у нее приступ истерики и слез? Как сказать ей об этом поаккуратней?