– Та-Таку… ты ведь тоже! – проорал он. – Всегда, всегда так вот уходишь! Всегда тянешь за собой все старое, всегда проглатываешь то, что хочешь сказать! Ты вообще любишь Тию?! Ты вообще хочешь с ней встречаться, Таку?!

– Да, я люблю ее! И думаю о ней больше, чем любой другой!!! – тоже заорал в ответ Такуму, и стул под ним протестующе застонал. – И именно поэтому я хочу, чтобы Ти-тян делала то, что она хочет! Пока Ти-тян не ответит, хочет ли она со мной встречаться, я буду ждать сколько угодно!

– Ждать?! А что ты будешь делать, если Тию ответит «нет»?! Что если она выберет кого-то другого, не тебя?!

– Даже так все равно нормально!!!

Такуму выплюнул это сквозь стиснутые зубы, вцепившись руками в край стола, так что столешница заскрипела. Из его рта вылетали обрывочные слова.

– Если, от этого, Ти-тян будет счастлива. Соперник, даже если… Хару, даже ты. Я, не буду против.

– …Ты это серьезно, Таку? – тускло вырвалось у Харуюки (неожиданно даже для него самого). – Тогда… как? Ты имеешь в виду, отдашь Тию… мне? А… или…

Нет. Нет. Я не хочу это говорить. Я не хочу говорить такие вещи. Я тоже, я всегда хотел, чтобы у вас с Тию все стало как прежде.

– Или ты тоже, теперь влюбился в семпая? И если мы с Тию начнем встречаться, тебе достанется семпай, ты этого хочешь?

…Всегда хотел.

Правой щеке стало жарко и больно. Харуюки принял это как само собой разумеющееся.

Получив удар с левой, который Такуму нанес, перегнувшись через стол, Харуюки вместе со стулом откинулся назад и ударился об пол.

Перед его глазами было размытое от слез (уже второй раз за сегодняшний день проступивших) лицо вскочившего Такуму. У него на щеках тоже были мокрые дорожки.

– Хару… Хару.

Голос Такуму звучал надтреснуто.

– Хару, мы же уже… ничего не скрываем друг от друга, правда? Почему… почему же ты не говоришь мне. Почему… ты не рассказал правду. Ты что… мне уже не доверяешь?

– Та… о…

Таку, ошибаешься.

Однако никакие другие звуки из горла Харуюки не шли.

Он не мог этого произнести.

Если он все расскажет, Такуму, скорее всего, сразу же набросится на Номи. И тогда узнает. Что Харуюки, Сильвер Кроу, лишился крыльев. Что он никогда больше не полетит.

Нет, это-то ему надо знать. Как партнеру. Как лучшему другу.

И все же Харуюки не мог. Не мог сказать, что сейчас он слабее, чем был на первом уровне, что он уже недостоин быть партнером Сиан Пайла, – во всем этом он сознаться был просто не в силах.

Больше десяти секунд Такуму ждал ответа Харуюки; потом его плечи поникли, он вытер глаза правым рукавом и отвернулся.

– …Прости, что ударил.

Оставив позади себя эти тихие слова, лучший друг Харуюки медленно вышел из гостиной. Отзвучало эхо открывшейся и закрывшейся двери, и повисла тишина.

Как долго он лежал на холодном полу?

Когда Харуюки пришел в себя, за южным окном была уже ночь.

Ни о чем не думая, Харуюки медленно встал, переоделся в подходящую одежду, какая нашлась в его комнате, и вышел из квартиры. Спустился на лифте на первый этаж и быстрым шагом выбрался на улицу.

Здесь было полно семей, возвращающихся из ближайшего торгового центра. Увидев ребенка с сияющим лицом, прижимающего к себе пакет игрового магазина, Харуюки вспомнил, что сегодня в продажу вышла новая RPG знаменитой серии.

…Может, и мне купить?

Купить, бегом вернуться домой, установить игру в нейролинкер и играть до потери сознания. Но у нынешних игр просто потрясающие размеры. Вполне возможно, в памяти его нейролинкера не хватит свободного места. Ну тогда можно просто стереть какую-нибудь другую игру. Что-нибудь громоздкое, например эту программу… «Brain Burst».

Вот именно, просто выйти – что тут такого. Все равно когда-нибудь он от этой игры устанет. Если подумать – он ведь уже полгода только в нее и играет.

Если он покинет ускоренный мир и перестанет быть Бёрст-линкером, Номи тоже утратит интерес к нему. Его видео станет бесполезным. И он не сможет через Харуюки запугивать Тиюри.

Разве сейчас это не лучший выход? Конечно, он уже не сможет помочь ей достичь десятого уровня, но можно и по-другому сказать: этот аватар, неспособный больше летать, не будет тянуть ее назад и разочаровывать.

Все просто вернется к тому, что было. Раз приобретенное снова утратится, только и всего.

Есть ли у меня хоть одна причина не сделать шаг вниз?

Проходящая мимо маленькая девочка озадаченно посмотрела на Харуюки.

Лишь тогда Харуюки осознал, что он идет посреди толпы людей, а лицо его мокро от слез.

Поспешно вытершись рукавом куртки, Харуюки побежал.

Подуэлиться с кем-нибудь, как-нибудь победить и заработать достаточно очков, чтобы заплатить Номи. Давать ему, сколько потребуется, и в будущем вернуть себе крылья.

Была вероятность, что Такуму включил «режим зрителя»; тогда, если Харуюки будет драться в Сугинами, Такуму увидит этот бой; поэтому Харуюки направился к седьмой кольцевой, чтобы перебраться в другой район.

У автобусной остановки возле эстакады Коэндзи он задумался, в какую сторону по кольцу отправиться, и наконец решил дождаться автобуса, идущего в Сибую. Накано и Нэрима к северу отсюда принадлежали Красному легиону «Проминенс», а встречаться с его командиром Скарлет Рейн Харуюки совершенно не хотелось.

Перед ним остановился круглый электроавтобус с уймой колес, и Харуюки сел на него. Его электронный кошелек в углу поля зрения сразу щелкнул и похудел на стоимость проезда.

Харуюки втиснул свое тело в пустое сиденье сбоку и, глядя на ночной город, стал рассеянно думать.

Бёрст-линкеров всего около тысячи. Большинство из них здесь, в Токио – так ему говорили.

Однако сколько всего их было – ну, в смысле, с момента появления программы «Brain Burst» до сегодняшнего дня, за семь с половиной лет, сколько людей обрело способность ускоряться и сколько ее потеряло – этого он не знал.

Что сейчас чувствуют те, кто раньше были Бёрст-линкерами? Кусают губы с досады, просто крутят в голове приятные воспоминания – или дрожат от ярости?

Харуюки попытался представить себя на их месте.

Если я лишусь всех очков и игра принудительно самоуничтожится – смогу ли я думать об этом просто как об «игровой концовке»? Несмотря на то, что мои крылья, свидетельство моего существования, украдены, я все равно цепляюсь за свою принадлежность к касте Бёрст-линкеров.

Нет, конечно, он не сможет это быстро забыть. Скорее всего, он будет всячески пытаться достать «Brain Burst» где-то еще.

И потом… наверняка ведь люди «после этого» думают очень по-разному. Кому-нибудь от ярости и разочарования наверняка должна прийти в голову мысль уничтожить и сам ускоренный мир. Черноснежка объясняла уже, что детям, не имеющим никаких доказательств, никто не поверит, но так ли это? Если масс-медиа и полиция получат множество похожих сообщений, наверняка ведь взрослые начнут расследование?

Как же «Brain Burst» остается спрятан от общества уже более семи лет?.. И почему автор программы захотел создать такое положение дел?..

Пока Харуюки об этом думал – видимо, чтобы убежать от прочих мыслей, – автобус повернул влево, на проспект Косю, и въехал в Сибую, на территорию Зеленого легиона.

На территории, подконтрольной своему легиону, Харуюки нельзя принудительно вызывать на дуэль, но здесь такой привилегии у него нет. Имя аватара Харуюки, Сильвер Кроу, появится в дуэльном списке, и его могут вызвать в любой момент.

…Пускай кто угодно.

Харуюки закрыл глаза и, откинувшись на спинку сиденья, стал ждать. Сильвер Кроу был уже обычным «слабаком ближнего боя, которого легко побить». Дальнобойщики, рукопашники, спецы по непрямым атакам – ни против кого у него не было преимущества.

Восемь вечера – самое «дуэльное» время, даже в будний день. Всего полминуты спустя в ушах Харуюки раздался громоподобный звук ускорения.