Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Ты же не собираешься рассказать ему? — сказала я, надеясь, что он хочет использовать время, пока мы добираемся до больницы, чтобы придумать историю, вместо того, чтобы рассказывать Тренту, что он просил меня быть его нянькой.

Взгляд Квена был задумчивым и отстраненным, он встряхнул мою накидку, и я развернулась, опустив голову.

— Возможно, ты права, — сказал он, и я вздрогнула, когда шелк опустился на мою голую кожу. — Возможно, я поступил необдуманно.

Это был честный ответ, но Квен мог быть прав. Трент не нуждается в няньке, но ему нужен тот, кто прикроет его спину.

Глава 2

Автомобиль Квена был теплым, а сиденья с подогревом, и горячий воздух из вентиляционных отверстий, который был направлен на меня, заставлял выбившиеся пряди из косы щекотать мою шею, в то время как мы медленно ехали извилистым путем к больничному кампусу. Чувствую себя нехорошо, я наклонилась к приборной панели и заглянула через изогнутое стекло, раздумывая над тем, что я собиралась говорить Тренту. За окном был туман, и все выглядело как в сюрреалистическом видении. Главное здание было высоким и выглядело как предвестник дождя, а окна — блестящими пятнами на стенах. Это не был наш пункт назначения. Людям, главным образом, полагается выздоравливать в больнице. Но там, куда мы направлялись, выздороветь можно было лишь эмоционально.

Шины зашипели на мокром асфальте, когда мы заехали в тупик. Три скромных здания были идентичны за исключением цвета, на парковке уже стояли черные Форды Кроун Виктория О.В., припаркованные на клумбах и бордюрах. Мой рот скривился от отвращения, увидев, приехавшие фургоны с прессой. Их яркие огни и тяжелые провода были разбросаны как гротескные пуповины, и уже было видно, как они обосновались в одном из зданий. Наверняка они хотели, снять ночной сюжет, который бы поднял их рейтинг на национальном телевидении.

Три двухэтажных дома выглядели неуместными в окружающей обстановке больницы. Они были относительно новыми, однако зеленые кусты визуально их уменьшали и придавали неадекватный вид. Это было Розвудское крыло, куда помещали детей с синдромом Розвуда, некоторые были здесь с рождения, но всегда умирали, не выжил никто. Многие родители предпочитали брать своих детей домой, потому что считали, что домашняя атмосфера была во благо. Консультантов было больше, чем среднего медицинского персонала. У них не было такого места, когда я родилась. В то время пока Квен парковался в двухместное пространство, которое было слишком маленьким для служебных автомобилей, меня поглотила меланхолия.

Квен припарковался, однако не совершал никаких движений, чтобы выйти из машины. Я тоже ничего не делала, лишь откинулась на плюшевое сиденье, страх обволакивал меня. Его дыхание было шумным, и Квен повернулся ко мне.

— Я собираюсь рассказать ему, что мы поужинали и беседовали о его безопасности, — наконец произнес он, в его глазах был намек на мольбу. — Я также собираюсь рассказать ему, что интересовался твоим мнением, относительно его безопасности от его собственных достоинств, и что ты ответила по этому поводу, но что, если бы ситуация изменилась…

Мое сердце громко стучало, позволяя его словам держать меня в напряжении, ожидая окончание фразы, борясь с желанием сказать, что я видела, на что способен Трент, а Квен, видимо, этого не знал. Это не говоря уже о маленькой белой лжи.

Я не могла объяснить свои ощущения касательно этой ситуации, я ждала, что же ответит Квен. Тени света, тянущиеся от здания, заставляли его лицо выглядеть старше, его беспокойство было очевидным. Черт побери.

— Если ситуация изменится, я смогу обеспечить безопасность девочкам, — сказала я твердо, и выражение лица Квена стало серьезным.

— Очень хорошо, Тал Са'ан, — проворчал он, и мои брови поднялись. Тал Са'ан? Это что-то новенькое. Я бы спросила у него, что это означает, но в его голосе слышалась насмешка.

— Тогда пошли, — произнесла я, протягивая руку к моей сумочке. Клатч, который я со собой взяла, был очень маленьким, и моя одежда совершенно не подходила для совершения преступления.

Прохлада тумана касалась моей кожи, и Квен со стуком закрыл дверь машины, удивив меня. На лицо попадали мелкие капли дождя и окинув взглядом влажную мостовую я так же громко хлопнула своей дверью, как и Квен. Я глубоко вздохнула, входная дверь уже была открыта и большинство людей сновали туда-сюда. Я не могла не заметить, что эти двери были почти в два раза шире обычных. Я ненавидела огромные двери… или, скорее, я ненавидела инвалидные коляски, они будили ненужные воспоминания. Внезапное желание, оказаться где угодно, но лишь бы не здесь, поразило меня. Мне захотелось убежать от этих несчастных умирающих детей от синдрома Розвуда. Все связанное с этим, почти с самого начала моей жизни присутствовало в ней, и это напоминание было горьким. Квен подтолкнул меня ко входу.

— Ты в порядке?

Мы шагали по коридору, который причудливо извивался, создавая видимость чего-то большого и интересного. Это было похоже на насмешку надо мной.

— Все хорошо, — ответила я, однако настроение мое еще больше ухудшилось.

Я не хотела находиться здесь… Это место навевало неприятные воспоминания. Кто-то украл детей с синдромом Розвуда, и этого события было достаточно, чтобы сделать мои ночи бессонными.

Я опустила голову вниз и перешагнула через телевизионные шнуры, протиснулась в дверь боком и заметила, как на нас моргнул парень из службы. Я думаю, дело было во внешнем виде Квена, чем в моем нелепом наряде. Офицер, очевидно, не узнал меня, ведь те, кто находился здесь по делу, были одеты официально, а не так как я.

Прохлада ночного тумана исчезла, и я колебалась, стоя перед широким входом, ощущая тишину и уверенное присутствие Квена позади меня. Большое количество лестниц вело, вероятно, к кабинетам медсестер, за лестницей была кухня. По обе стороны от двери находились гостиные. На данный момент они обе были полны людей, которые разговаривали, но только в одной из них находились телевизионщики. Здесь было жарко даже для меня, и мне не нравилось наблюдать, как взбудораженным тоном журналистка интересуется у обезумевшей матери, что та теперь чувствует, когда ее ребенок, живущий вопреки всему, был похищен.

— Что за мерзость, — прошептала я с волной гнева, а Квен прочистил горло. Кто-то понял, что те, у кого синдром Розвуда имеют в крови очень сильный демонский фермент, и что это был "сбор урожая" демонской крови, но дети все еще были живы.

С синдромом Розвуда умирают, и я тоже была бы мертв, если бы отец Трента не модифицировал в моих митохондриях особый фермент, который свел летальный исход на нет, однако это помогло активировать в моей крови демонскую магию. Это изменило мою жизнь, позволив мне выжить, но при этом стать демоном.

Рука Квена сжала мой локоть, осторожно отодвинув меня с чьего-то пути. Секунду я искала знакомые лица… было необходимо уже начинать. Мой вечерний наряд не вписывался в здешнюю обстановку. Эта тупая дикторша до сих пор брала интервью у родителей, а агенты ОВ стояли в стороне, надеясь получить немного своего эфирного времени. Слава Богу, никто до сих пор не узнал меня, и я ощущала вину за то, что несчастные родители испытали столько горя и за то, сколько моим родителям пришлось вытерпеть, когда я была больна.

Черт возьми, я не буду чувствовать себя виноватой за попытку выжить.

— Вот он, — Квен вздохнул с облегчением, и я проследила за его взглядом из гостиной в коридор, туда, где коридор вел от яслей к кухне.

— И Феликс, — выдохнула я, с удивлением обнаружив Трента, который беседовал с вампирской нежитью. Вернее, он разговаривал с Ниной — живым вампиром, посредством которой Феликс любил общаться с миром.

Молодая женщина выглядела заметно похудевшей с прошлого раза, когда я виделась с ней, на ней был дорогой костюм, и держалась она гораздо уверенней, однако при этом она была осунувшейся, как если бы принимала амфетамины все прошедшие 4 месяца. Мне было неприятно наблюдать и осознавать, как через эту приятную милую женщину разговаривает старый вампир, используя ее тело по несколько раз в день.

5
{"b":"180654","o":1}