Его пальцы крепче впились в пакет с печеньем.

— У тебя есть четыре дня. Сверх этого, и безвременье будет слишком повреждено.

Бис навострил уши, и звук открывания входной двери разнесся по церкви. Мой взгляд метнулся к часам на плите. Они приехали рано.

— Четыре дня, — сказала я.

Ал сможет коснуться линии через три. Времени было в обрез, но, может быть, к тому времени я смогла бы все выяснить.

— Если ты не исправишь линию до полуночи, ты умрешь. — Дали посмотрел на часы. — В пятницу, — сказал он угрюмо, когда он глянул на Биса, как если бы тот потерпел неудачу в чем-то… а затем… он исчез.

Я выдохнула, трясясь, подошла к окну, чтобы открыть его, чтобы вонь демонов выветривалась. Дали взял печенье, но оставил пирожные.

— Спасибо, — прошептала я в ночь, хотя он не мог меня услышать. Никогда не стоит недооценивать силу домашнего печенья.

Стул, на котором сидел Бис, скрипнул, когда тот ослабил хватку на спинке. Глядя на темное кладбище, пустое даже от свечения спящих пикси, я почувствовала, как мои внутренности сжимаются от звука шагов Трента в прихожей. Я понятия не имела, что я собиралась делать дальше, но Трент не обрадовался бы тому, что я нашла.

— Перечная моча! Как же здесь воняет! — выругался Дженкс, когда он влетел, зажимая пальцами нос, он сделал на большой круг через кухню и приземлился на макушке Биса. Горгулья дернул своими большими ушами с бахрамой, и Дженкс переместился на вершину рулона бумажных полотенец, которые мы оставили на столе.

— Он ушел? Прямо сейчас? Я хотел поговорить с ним.

Я облокотилась на стол, радуясь, что кухня была чистой. Я думаю, что это был первый раз, когда Трент видел ее таковой, когда она не была покрыта досками для написания заклинаний.

— Поэтому я попросила Трента не привозить тебя домой до сих пор, — сказала я, тонко улыбаясь.

Трента поморщился от зловония, и беспокойство воевало с надеждой, отражаясь на его нахмуренном лбе. Длинное легкое пальто скрывало его костюм. Он выглядел настороженным, когда держал в руках шляпу, чтобы скрыть отсутствие пальцев. Свет поймал его глаза, когда они осматривали кухню, как будто искали видимые признаки Дали, но все что осталось — это запах.

— Дженкс сказал, что я могу войти, — сказал он, и во рту пересохло. Я не могла утешить его, и я осталась на месте, обхватив себя руками за талию. Меня не волновало, если я выглядела печальной.

— Привет, — сказала я. Крылья Дженкса застрекотали от неожиданности, но я не знала, что еще я могла сказать. Выглядя безупречно, Трент сделал еще один шаг. Он кивнул Бису, и горгулья свел кончики крыльев над головой. Разглядывая меня с ног до головы, надежда Трента постепенно уменьшилась и исчезла.

— Чего хорошего, а?

Я сделала глубокий вдох. Не в силах встретиться с его глазами, я оттолкнулась от раковины и встала у стола. На нем лежали пирожные, тарелка царапнула поверхность, когда я оттолкнула ее.

— У Дали связаны руки, — сказала я мягко. — Кери добровольно пошла с Ку’Соксом.

— Что! — Дженкс поднял столбы пыли, а Бис стал извиняющегося оттенка черного.

Лицо Трент стало пепельного цвета.

— Ку’Сокс забрал Люси, — выдохнул он, и я кивнула.

— А Кери пошла добровольно, чтобы защищать ее, — закончил Дженкс, теперь мечась между Трентом и мной. У меня разболелась голова, и я потерла ее. Это было так просто, так хитро. Трент шаркнул ногами, а я подняла голову.

— Раз это так, — сказал Трент, все следы мягкости ушли, когда он сжал челюсть. — Если нет никаких шансов на политическое разрешение, тогда я буду принимать более радикальные меры.

Я застыла. Бис скрипнул на стуле, когда сжал спинку еще крепче. Радикальные меры? В последний раз, когда Трент принимал радикальные меры, Сан-Франциско был превращен в свалку, а я попала в вызванную заклинанием кому на три дня.

— Тпру, тпру, тпру, — сказала я, поднимая руки в воздух. — Ты не собираешься сдаться в обмен. Это именно то, чего он хочет.

То, чего все демоны хотели.

— Именно поэтому это сработает.

Я покачала головой, но он не слушал, даже не смотрел на меня, он уставился в стену в двух футах справа от меня.

Холодный и далекий, он проигнорировал даже Дженкса, парящего в дюйме перед его лицом.

— Ни за какой пердеж фэйри, человек-эльф, — сказал пикси, ярко-красная пыльца сыпалась с него. — Мы говорили об этом, помнишь? Сдайся, и тогда Рейчел просто еще раз придется спасать твою задницу, что означает, что мне придется спасать ее задницу. Я не могу больше этого выносить. Я не молодой пикси. Она — демон, дай ей сделать ее гребаную работу!

Железная хватка Трента, в которой он держал свои эмоции, трещала по швам. Обернувшись, он бросил шляпу на стол.

— Если я не позволю себя обманывать, он убьет их, — сказал он. — Ты знаешь, что так и будет. Затем он украдет кого-нибудь еще, чтобы давить на меня, и все начнется снова. У меня действительно есть чувства, Рейчел. Я люблю людей. Я не собираюсь позволить им умирать за меня!

— Это не то, что я имела в виду, — тихо сказала я, и его яростный взгляд ушел от меня.

— Мы не можем вернуть их обратно через суд, но в то же время, у меня есть четыре дня, чтобы сбалансировать линию.

Явно разочарованный, он повернулся прочь, его пальто свернулось.

— Как это поможет Люси и Кери? — спросил он, стоя спиной ко мне, когда Дженкс бросил на меня взгляд и приземлился ему на плечо.

«Любопытно», — подумала я, когда плечи Трента расслабились от того, что сказал Дженкс. Бис заметил это, отлично. Было ясно, что двое мужчин пришли к какому-то пониманию.

— Если я смогу исправить линию или доказать, что Ку’Сокс сделал брешь, демоны повернутся против него, — сказала я, но на это было больше надежды. — Они вернут Кери и Люси.

Я посмотрела через стол, как будто видела книге на полке впервые. В них ничего не было о лей-линиях. В них ничего, ничего в библиотеке, ничего в библиотеке Ала. Если бы что-то было, то мы решили бы все прямо сейчас.

Громко выдохнув, Трент медленно опустился в кресло. Последняя его маска спала, и он положил локоть на стол, когда сел боком к нему.

— Я не могу рисковать жизнями Люси и Кери, — сказал он, и я почувствовала ком в горле. Ему было больно. Это не моя вина. Он был тем, кто вытащил Ку’Сокса, но он сделал это, чтобы спасти мою жизнь, или, вернее, мою свободу.

Дженкс показывал мне знаками «делай что-нибудь», и я поморщилась, наконец я обошла вокруг стола и встала, чувствуя себя неловко. Я спрашивала себя, когда он последний раз ел.

— Ал и я вышли, чтобы посмотреть на линию, — сказала я нерешительно. — Его аура очень сильно повреждена, она сгорела, но это дает нам представление о том, что Ку’Сокс сделал.

Трент не повернулся ко мне, что заставило меня почувствовать себя еще более неловко, я попятилась назад и села на стул Айви. Мои глаза уставились на кольцо Трент, и я вспомнила, как ощущалось ношение кольца Ала.

— Я думаю, что я спасла ему жизнь. Снова.

— Бьюсь об заклад, что это было неожиданностью, — сказал он сухо.

Посмеиваясь, я опустила глаза.

— Так и было. Он не сможет коснуться линии до четверга. И поскольку я не доверяю никому оттуда, я застряла здесь до тех пор, пока он не исцелится. Я знаю, что я могу исправить протечку с помощью Биса, — добавила я, и горгулья слегка кивнул головой и обернул свой хвост вокруг ног.

— Если я смогу исправить это, я смогу доказать, что Ку’Сокс пытается уничтожить безвременье. Кери и Люси будут последними, что будет у него на уме, если весь коллектив будет настроен против него. Никому из них он не нравится.

Трент промолчал, глядя на стол. Я даже не была уверена, что он меня услышал.

Мои мысли вернулись к демонам и к тому, что сказал о них Дали, что они боятся Ку’Сокса. Вместе, они могли пересилить его, но страх сделал из них рабов. Они ожидали от меня, чтобы я держала его в узде, прячась за семантику, что это была личная вендетта между нами. Действительно ли они боялись, или же быть аморфными легче, чем бороться за выживание? Может быть, им просто было все равно, будут они жить или умрут.