Всего в замке поселились больше сотни человек, все мастера-переселенцы из Прикамья, неполные шесть десятков, и полсотни местных умельцев, набранные из пленников после двух сражений. Пока мастера размещались и отстраивали мастерские, которые пришлось размещать за стенами замка, больше напоминавшего Сергею обычное трёхэтажное общежитие со стенами, Вуйко организовал посадку картофеля. Шустрый администратор с двухлетней школой организации выселковских работ, он умело распоряжался прислугой замка и быстро нашёл общий язык со всеми подчинёнными графу селениями. Несмотря на конец июля, Сергей надеялся на неплохой урожай, он предполагал, что на южном побережье острова до конца октября холодов не будет. Да и деваться некуда, за время пути картофель пророс и ещё одну зиму не выдержал бы даже в холодильнике. Пока это единственный полезный результат от попадания Лосева в прошлое, картошку оценили жители Прикамья, и была вероятность подобного внимания в Англии. Культивируя картошку, Сергей надеялся избежать многочисленных голодных лет в случае неурожая и вынужденной блокады острова, её вполне следовало ожидать.
Волхвы размещались в опустевших церквях, король Ярослав специальным указом объявил о переходе королевства в единую славянскую веру и единый государственный славянский язык, с одноимённой письменностью. Однако, ожидавший массовых волнений и беспорядков Сергей был удивлён полным равнодушием жителей покорённого королевства к таким новшествам. Возможно, свою роль сыграло двадцатипятилетнее правление других чужеземных захватчиков – нормандцев, истребивших всякую мысль о неповиновении. Они тоже объявили государственным языком свой, нормандский, абсолютно чуждый англам, саксам и ютам, составлявшим большинство населения королевства. Возможно, сказался пёстрый состав населения королевства и всего острова, напомнивший Лосеву Кавказ, где живут сотни племён и народностей, объединённых лишь русским языком и Россией. Оставь их одних, и вековая вражда и зависть соседних родов и племён вспыхнет кровавой гражданской войной. Пример Грузии у всех на виду, в годы советской власти грузины любили кичиться своей тысячелетней цивилизацией и культурой. Куда она исчезла после ухода русских, когда власть в республике захватили уголовники, резавшие и грабившие всех подряд? Страшно цивилизованные грузины с тысячелетней культурой, словно дикари, резали абхазов и осетин, русских и армян, воспевая дифирамбы уголовнику, убийце и грабителю, многократно судимому, оказавшемуся у власти. А потом нашли виновников своей глупости – русских, "известных в Европе оккупантов", не моргнув глазом, перечеркнули двести лет добровольного, едва ли не на коленях, вхождения Грузии в состав Российской империи, спасшие от физического уничтожения саму грузинскую нацию.
Впрочем, такую метаморфозу пережили все республики бывшего Советского Союза, вспоминать об этом Сергей не хотел. Возможно, именно потому так легко и согласился на предложение Судислава попытаться изменить судьбу хотя бы небольшой части русских людей. Сейчас капитан с интересом наблюдал изменения, внедряемые в жизнь королевства, объединённого сильной административной властью и без признаков политического подполья. Поражение нормандского короля пестрое по племенному составу население королевства восприняло с облегчением и надеждой окончания государственного террора, продолжавшегося больше двадцати лет. Изгнание священников и монахов из монастырей и церквей, к удивлению Лосева, люди восприняли абсолютно равнодушно. Возможно, христианство не успело завладеть душами населения, сохранившего простодушные привычки язычества. Скорее всего, по мнению сыщика, простой народ, и часть знатных людей недолюбливали церковь за её стяжательство. За несколько веков официального владычества церковь накопила не только огромные богатства, огромная часть лучших земель королевства принадлежала монастырям. Освобождение селений от церковной власти и возвращение всех церковных земель в королевскую собственность абсолютное большинство жителей королевства восприняли с определённой долей удовлетворения и злорадства.
Свою роль в нормализации общественной жизни сыграло освобождение всех жителей королевства от налогов на два года, на фоне выбивания дополнительных средств за последние три года противостояния сыновей Вильгельма Завоевателя в борьбе за трон весть приняли на "Ура". Недовольными новым правителем королевства оставались поначалу нормандские дворяне, бароны и графы, не успевшие к сражению под Лондоном. Они боялись повторения судьбы своих предшественников, англов и саксов, которых поголовно выбросили из замков и владений двадцать с лишним лет назад, после захвата королевства нормандцами. Однако, немногочисленным сторонникам Ярослава вполне хватило опустевших после сражения под Лондоном замков и конфискованных у пленников земель. В ожидании неминуемого реванша нормандцев князь, а ныне король Ярослав не спешил распускать своё войско для обустройства, на зимние, так сказать квартиры. Королевской казны и конфискованных церковных ценностей хватило, чтобы расплатиться с нурманами, да ещё осталось предостаточно для безбедного существования на два безналоговых года вперёд. Тем более, что в Лондон добрались восемь гружёных мехами лодей из Печоры, кроме несметных по здешним меркам богатств в виде соболиных, песцовых и куньих шкурок, они привезли ещё двести воинов из Прикамья. С такими аргументами на руках, Ярослав мог безбедно прожить больше года, честно расплачиваясь со своими сторонниками и не задумываясь о налогах.
Часть нурманов решили осесть в захваченном королевстве и присягнули Ярославу, после чего спешно отправились на родину за семьями и родичами. Остальные задержались в ожидании новых сражений, соответственно, новых доходов, надеясь увеличить и без того немалую долю награбленного имущества. Отплыли обратно и все ушкуйники, договорившись доставить будущим летом очередных переселенцев. Одним словом, общество настороженно молчало, ожидая развития событий, и дождалось. В середине августа патрульные парусники заметили в проливе Ла-Манш целую эскадру драккаров и лодок, направлявшуюся в сторону острова. Пользуясь преимуществом в скорости, один парусник отправился сообщить новость о долгожданном нашествии и вызвать подкрепление, а два других вооружённых судна принялись лавировать вокруг передовых судёнышек нормандцев. Благо, осенний юго-западный ветер был явно на стороне славян, затрудняя передвижение вражеских судов и давая возможность славянским кормчим подойти на расстояние картечного выстрела.
Полдня крутились славянские парусники вокруг нормандских драккаров, словно волки вокруг лосиной стаи. Осыпаемые градом стрел, набравшиеся неплохого опыта этим летом, кормщики умудрились расстрелять картечью восемь лодок противника, задерживая передвижение всего вражеского отряда. Для полутора сотен кораблей, направлявшихся к острову, невелика потеря, но деморализующий эффект дала соответствующий, задержав продвижение кораблей вполне достаточно для поступления помощи с берега. Уже в виду английского берега в проливе разыгралось настоящее морское сражение, где десяток славянских парусников, вооружённых пушками, изрядно проредил десант с материка. После расстрела картечью, погубившего воинов ещё на восьми лодках, нормандские войска прекратили всяческое сопротивление, стремясь скорее добраться до берега, где можно, по крайней мере, убежать от страшных парусников, коли укрыться от смертельной картечи не удавалось никакими щитами.
К тому моменту, когда первые рыцари ступили на английский берег, вошедшие в раж славяне расстреливали уже двенадцатый драккар, не считая первые восемь, лишённые большинства воинов. Едва нормандцы высадились на берег, поднявшись на склон холма, куда не доставали смертоносные залпы орудий, патрульные вернулись в море. О второй волне десанта, вполне возможной, не догадался бы лишь ребёнок. После отвратительного ночлега тысяча рыцарей и две тысячи воинов, навербованных среди авантюристов всей Европы, от Нормандии до южных княжеств Италии, направились в сторону Лондона. Они считали, что самое трудное, переправа через пролив, уже позади. Осталось раздавить жалких варваров-язычников, разбивших войско Вильгельма Рыжего, никогда не отличавшегося воинскими талантами.
