Картина «Сердце гор» замечательна в двух отношениях. Во-первых, там появляется чрезвычайно привлекательный Джон Гильберт, который впоследствии приобрел славу первого любовника экрана. Но еще важнее то обстоятельство, что «Сердце гор» обнаруживает силу и самообладание, характерные для Мэри Пикфорд как на экране, так и в жизни.
«Мэри Пикфорд говорит, что оставит кино, — писал один репортер в 1919 году, — и это напоминает о постоянных угрозах Сары Бернар покинуть сцену». Создается впечатление, что, несмотря на профессиональные успехи, в личной жизни Пикфорд страдала от приступов безнадежности и негодования.
Она имела возможность убедиться, насколько губительна для актеров неблагоприятная реклама. В 1910-е годы большим успехом у публики пользовался Фрэнсис X. Бушман, которого прозвали Фрэнком Секс Бушманом и Королем Ромео. Но железные мускулы и мощные челюсти артиста не помогли ему, когда его поклонницы узнали, что он отец пятерых детей и оставил жену ради актрисы Беверли Бейн. Пикфорд не скрывала, что она замужем, но предпочитала не подчеркивать это. Любой скандал, связанный с именем Маленькой Мэри, повредил бы ее карьере куда сильнее, чем карьере другого артиста, попавшего в подобное положение.
«Моя жизнь разрушена», — сказала она как-то Марджорет Доу, которая играла в фильме «Ребекка с фермы Саннибрук», а затем снялась в ряде картин Фэрбенкса. Мэри призналась, что находится на грани нервного срыва. «Сейчас, когда моя карьера достигла пика, в мою жизнь проникли страдания и печаль. Я не смогу долго выносить такое напряжение».
Как-то Пикфорд встретилась с журналисткой Аделой Роджерс, чтобы обсудить свое положение. «Я вижу ее как сейчас, — вспоминает Роджерс. — Пикфорд была такая маленькая, что ее ноги, когда она сидела на стуле, не касались пола. Неожиданно она подалась вперед и со слезами на глазах сказала: «Адела, зрители простят мне, если я разведусь с Оуэном и выйду замуж за Фэрбенкса?» Роджерс на минуту задумалась, затем сказала: «Полагаю, они простят вам все». Но позже, когда к беседе присоединилась Френсис Марион, женщины пришли к выводу, что шансы Мэри составляют пятьдесят на пятьдесят.
Фэрбенкс утешал, уговаривал и всячески обхаживал Мэри; он вновь и вновь просил ее выйти за него замуж. Он «хотел обладать Мэри полностью, — вспоминал его сын, — ею самой и ее талантом, ее славой и ее исключительной преданностью. И он стремился предъявить всему миру этот союз как личный трофей». Фэрбенкс даже пытался угрожать Пикфорд, чтобы поторопить ее с решением. Однажды, когда к ней в гости зашел Цукор, который все еще оставался ее близким другом, телефонный звонок Фэрбенкса довел ее до паники. По словам Мэри, Фэрбенкс угрожал оставить ее, если она не начнет дело о разводе. «Подумайте, что значит ваше имя для миллионов людей, — сказал Цукор, который возражал против развода. — Ведь вы их идол».
«Я не хочу быть чьим-то идолом. Я просто актриса, которая изображает на экране детей».
Репортер «Фотоплей» посетил Оуэна, который предпринимал попытки вернуть себе хорошую репутацию. «До встречи с Оуэном Муром я понятия не имел о том, что значит быть добродушным человеком, — писал потрясенный журналист. — Я ожидал увидеть самодовольного грубого мужлана, но меня встретил совершенно спокойный, приветливый молодой человек, который улыбался знаменитой улыбкой Мура, а в его глазах появлялась то радость, то задумчивость» Таков был трезвый Оуэн, в которого влюбилась Мэри.
Тем не менее именно он назвал цену их развода: сто тысяч долларов, что составляло лишь малую часть состояния Пикфорд и не шло ни в какое сравнение с полумиллионом долларов, который Фэрбенкс отдал Бет. Но Мэри не согласилась на это предложение. «Если во мне еще сохранялись какая-то нежность и сочувствие к Оуэну, — писала она позднее, — то его холодная расчетливость убила эти чувства». Не исключено, правда, что Пикфорд сама предложила Муру деньги. В любом случае, Шарлотту уязвила эта неприятная история, и она наконец-то поняла, что дочь должна развестись с мужем. Она спустилась в подвал дома и поднялась наверх с кипой ценных бумаг, предназначенных для Оуэна, а вскоре столкнулась на улице с его матерью. Две женщины, которые когда-то позировали перед фотографом в обнимку с Мэри, некоторое время молча разглядывали друг друга. «О да, миссис Пикфорд, — сказала миссис Мур, — моему бедному Оуэну причитаются кое-какие деньги». Шарлотта, которая в душе не верила, что Оуэн так уж нуждается, пришла в ярость.
В феврале 1920 года она и Мэри поехали в Неваду, где законы о разводе отличались либеральностью.
В Калифорнии Пикфорд пришлось бы ждать год, прежде чем вновь выйти замуж. Согласно договоренности, Оуэн ожидал необходимые бумаги в Дуглас-Каунти. Газетчики находились в состоянии полной готовности, окружив ранчо, в котором уединились Мэри, Шарлотта и адвокат. 2 марта Глэдис Мери Мур появилась в суде. Она предстала перед судьей Фрэнком П. Лангенем и потребовала развода на том основании, что ее отверг муж. Мэри появилась на церемонии в черном платье, ее лицо скрывала вуаль. «Фотоплей» писал, что такой наряд соответствовал глубокой печали в ее сердце.
Для получения развода в Неваде требовалось прожить там полгода. Мэри заявила, что собирается переехать туда. Никто, кроме судьи, который, вероятно, являлся поклонником Мэри, в это не поверил. На вопрос, приехала ли Пикфорд в этот штат с целью начать бракоразводный процесс, она ответила, что прибыла в Неваду, чтобы поправить здоровье. Мэри якобы не знала, что Оуэн тоже находился в Неваде; по ее словам, он собирался снимать там фильм о шахтерах. Затем последовала история об их разлуке, и Пикфорд поклялась, что все это время умоляла мужа вернуться и посылала ему подарки. Она с негодованием опровергла слух о том, что заплатила Оуэну деньги.
Судебное заседание продолжалось полчаса. «Меня ужасала перспектива, — вспоминала Мэри позднее, — что мне придется заплатить за свободу заработанными тяжким трудом деньгами. Я боялась, что люди начнут говорить, будто я подкупила одного мужа, чтобы заполучить другого». Пикфорд знала, что история о деньгах выдумана, и ее совесть не давала ей покоя.
6 марта, вернувшись в Калифорнию, Мэри встретилась с репортерами. В своих интервью она явно защищалась. «Я счастлива оттого, что не сделала ничего дурного и продолжаю уважать себя. Клевета не может меня коснуться. Моя репутация дороже мне всех моих денег. Не думаю, что Оуэн Мур будет страдать из-за нашего развода. Мы уже давно стали чужими людьми». Но чувство вины не покидало ее: «Если я каким-то образом обидела публику, то весьма сожалею об этом. Я всю жизнь работаю, чтобы приносить людям счастье». В одном из интервью прозвучало заявление, что Мэри не принадлежит самой себе. Другими словами, она стала Маленькой Мэри, созданной воображением зрителей. Она заверила журналистов, что никогда больше не выйдет замуж.
Но Фэрбенкс лучше знал, чего она хочет, и сделал ей предложение. Мэри тянула с ответом, обращаясь за благословением не только к Шарлотте, но и к Джеку и Лотти. Чаплин предложил ей и Фэрбенксу жить вместе не расписываясь, но этот вариант взбесил ее. Мэри вновь обратилась к Фэрбенксу с вопросами, которые она задавала ему в течение пяти лет: «Если мир не одобрит нас, будет ли твоя любовь достаточно сильна? Если мы оба потеряем работу, хватит ли нашей любви для того, чтобы счастливо жить вместе?» Однако Фэрбенкса ничуть не смущали эти сомнения. «Я люблю тебя всей душой», — говорил он тоном сказочного принца.
26 марта 1920 года Фэрбенкс давал обед в своем доме. В числе гостей находились Мэри Пикфорд, служащий брачной конторы Р. С. Спаркс и преподобный Дж. Уалткомб Брюэр, пастор баптистской церкви. Такой выбор гостей намекал на свадьбу, но Мэри вновь улизнула из сети, сказав, что не желает выходить замуж в пятницу и к тому же в черном платье. В конце концов Фэрбенкс все же заставил свою невесту, облаченную в белое тюлевое платье, сказать «да» в доме Брюэра в воскресенье 28 марта (хитрый Фэрбенкс заверил Мэри, что эта дата особенно благоприятна, согласно астрологическому календарю). Когда дело было сделано, новобрачные отправились к Фэрбенксу, в бывший охотничий домик в Беверли-Хиллз. В те дни в этом районе жило мало людей, и дом одиноко стоял на вершине холма. В течение трех дней Пикфорд приезжала на съемки фильма «Мыльная пена», обвязав кольцо лентой. Вечера она и Фэрбенкс проводили вдвоем. Затем они смирились с неизбежным, сообщили о бракосочетании репортерам и начали информировать родственников и знакомых.
