Кира с Лесей заканчивали возню в своей оранжерее. Тут поддерживалась прохладная температура для зимовки теплолюбивых растений, не выносящих заморозков, но в то же время нуждающихся в периоде покоя. Таких, как цитрусы, миндаль, мирт, пальмы и другие жители теплых стран.

Сейчас подруги занимались посадкой очередной канны в новенькое декоративное кашпо. Как известно, эти теплолюбивые неженки не очень-то охотно уживаются в наших садах. Но зато, прижившись, выглядят, как настоящие королевы! Во всяком случае, Леся выращивала канны вот уже третий год подряд. И с каждым сезоном ее коллекция все увеличивалась и увеличивалась.

И вот сейчас подруги пересаживали канну из зимнего тесноватого горшка в новую емкость, где ей предстояло расти, цвести и радовать глаз весь сезон. Еще десятка полтора других растений стояли в ящиках, наполненных питательной смесью. С наступлением теплой погоды они должны быть пересажены в сад в открытый грунт. Но одна, самая красивая, самая изысканная и самая любимая Лесей, проведет летний сезон в красивом керамическом кашпо.

– И куда ты ее приткнешь в этом году? – поинтересовалась Кира, почесывая рукой кончик носа.

– Приткнешь! – возмутилась Леся. – Что за выражение! Приткнешь! Возмутительно! И это ты говоришь о моей Королеве?!

– Куда ты ее поставишь, я хотела сказать? – быстро исправилась Кира.

Леся еще минуточку подулась, а потом все же ответила:

– Она будет украшать собой античные развалины.

Кира только вздохнула. Развалины так развалины. Ну что поделаешь, если подруга всерьез увлеклась ландшафтным дизайном и теперь пытается взрастить на их сравнительно небольшом садовом участке все доступные садовые формы? У них уже есть альпийская горка и небольшой водоемчик, обсаженный любящими воду растениями и украшенный декоративным фонтанчиком в виде плюющегося дельфина. А теперь вот еще и античные развалины!

Мраморные глыбы и фальшивые колонны привозили в сад всю зиму. Где и у кого заказывала их Леся, Кира даже не спрашивала. Достаточно того, как горели глаза у Леси, когда она получала и распаковывала очередную покупку. Пожалуй, такого не было даже во время ее прежнего увлечения шляпками.

«Хотя шляпки, если подумать, поменьше места занимали. От силы три комнаты в доме ими были забиты, и порядок. А с этим Лесиным увлечением садоводством, я так чувствую, нам скоро придется прикупать землицы еще и у соседей», – думала Кира, но вслух ничего не говорила. Во-первых, потому что Леся выглядела очень счастливой. А во-вторых, Кире и самой нравилось то, что получалось у подруги. И канна эта, будь она неладна, гибнущая у других соседей, у Леси в этом году зацветет и будет на зависть всем красоваться длинными яркими стрелками с чудесными цветами на концах.

Свои канны Леся оберегала, как могла. Возилась она с ними столько, сколько иная мамаша своего ребенка не пестует. Осенью с наступлением холодов, но еще до первых заморозков Леся выкапывала цветы, пересаживала в горшки и зимой хранила в тепле. Они цвели в доме еще месяца полтора-два, а потом к декабрю постепенно теряли вид.

Поэтому в январе Леся их обрезала, ставила в прохладное и полутемное место и почти совсем не поливала. А вот в начале марта вытаскивала из темного угла, пересаживала в питательный грунт и выставляла на весеннее солнышко. К майским праздникам канны уже наращивали новую зелень. А с июня распускали в полную силу могучую живописную листву. Ну, а к июлю – августу они радовали подруг удивительными цветами.

– Звонят, – услышала Кира голос подруги.

– А?

– Звонят, – повторила Леся. – Возьми трубку.

Только тут Кира поняла, что в доме раздается телефонная трель.

– Так ты возьмешь трубку или нет? – повторила Леся. – Я не могу. У меня руки в земле.

– Можно подумать, у меня чистые.

– Тебе лишь бы спорить! – рассердилась Леся и сама схватила трубку.

Впрочем, оказалось, что сердилась она напрасно. Звонок предназначался ей самой. И Кира, наблюдавшая за выражением лица подруги, видела, что новости, полученные ее подругой, нельзя отнести к разряду приятных. Леся была сражена и обескуражена.

Кира краем глаза покосилась на опостылевшую рассаду. Сама она садоводством не увлекалась. Пожалуй, благодаря телефонному звонку у них появилась возможность закончить на сегодня поднадоевшую работу.

– Что случилось-то? – спросила она, когда Леся закончила с самым мрачным видом мдакать и кхекать в трубку. – Что-то серьезное?

– Это смотря с какой стороны.

– То есть?

– Ленка так вся в слезах. А ее мать, наоборот, едва не пляшет от радости. Во всяком случае, я слышала что-то вроде два притопа – три прихлопа. Хотя, возможно, я к ней и несправедлива. Или это она проводила музыкальное занятие с Кирюшкой.

Кира задумалась. Ленкой звали жену двоюродного брата Леси. А ее мать, следовательно, его теща. И что же случилось, что одна ревет в голос, а другая при этом пляшет?

– Пропал Петька, – вздохнула Леся. – Пропал мой братец. Исчез, словно его и не было никогда. Ленка говорит, телефон у него не отвечает. В морге его нет. В больницах тоже. И мастерская закрыта.

– Мастерская?

– Петька – скульптор. Помнишь, я тебе говорила?

– Ну да! Мы даже с тобой на выставку его ходили! – воскликнула Кира. – Конечно, помню!

При этом она умолчала, что расположенная в крохотном помещении выставка не произвела на нее сильного впечатления. Хотя несколько работ, выставленных там, безусловно, были очень даже ничего.

– Мне там особенно понравилась девушка с коромыслом и лев со змеей.

– Это и были работы моего брата, – печально произнесла Леся. – Остальное работы других студентов.

– Так твой Петька талант! – обрадовалась Кира.

– Талант, а повел себя неталантливо! Взял да и пропал!

Разумеется, Кира немедленно пожелала уяснить, как и каким образом это произошло. Леся не заставила долго себя упрашивать и пересказала общий смысл телефонного разговора со своей двоюродной золовкой. Но, увы, не смогла сказать никаких подробностей. Вразумительного рассказа у нее не получалось, хоть ты тресни. Пропал. Нигде нет. Телефон не отвечает. Невозможно найти. Вот и вся информация, которой располагала Леся.

– Скудновато, – заметила Кира, решительным жестом снимая перчатки. – Пойдем, еще раз поговорим с твоей родственницей.

Телефонный разговор затянулся далеко за полночь. А уже в семь утра Кира стояла возле кровати подруги, поправляя волосы и вытирая лицо полотенцем. Она потребовала:

– Немедленно вставай и пошли!

– Куда? – оторопела Леся, скосив глаза к мирно тикающему будильнику.

– Как это куда? К твоему брату! То есть к этой его Ленке!

– Но я… Но мы…

Выразить свою мысль словами Леся не сумела. У нее под рукой зазвонил телефон. На этот раз на другом конце провода оказалась мама Леси. Звонила она из Финляндии, где уже много лет жила со своим вторым мужем. Говорила Лесина мама так громко и внятно, что Кира слышала почти каждое слово. А что не слышала, то отлично могла домыслить.

– Ты должна найти Петю! Нет, что я говорю, ты просто обязана! Если не ты, то кто же? Ты у нас известная сыщица! А Петя – твой брат! Хорошо, пусть он тебе не родной, а двоюродный, но это ничего не меняет. Ты знаешь его с детства! Он тебя обожал! Помнишь, какой чудный цветочек он сплел тебе еще в первом классе? Уже тогда было ясно, что у мальчика несомненный художественный дар! Леся, ты моя дочь, и я говорю тебе прямо: ты должна вернуть талантливого скульптора Родине, мужа – жене, а отца – сыну! Не о чем тут говорить! Сегодня же принимайся за дело! Все! Целую! Позвоню вечером, чтобы узнать подробности.

Закончив разговор с мамочкой (ей не удалось вставить ни полсловечка), Леся растерянно взглянула на подругу. Выстоять против одной Киры и отвоевать еще пару часиков сна она бы, пожалуй, сумела. Но если к делу подключилась еще и драгоценная мамочка, вряд ли удастся пофилонить. Да и за Петю страшновато. Хоть и взрослый мужик, но ведь и со взрослыми приключаются неприятности.