Он прошелся по саду, беседуя то с одним, то с другим гостем, но нигде не увидел ни Изабеллы, ни ее брата, а Венеция в ответ на его вопрос о них, в недоумении пожала плечами.

— О, Изабелла? Она где-нибудь там. Наверное, помогает в деревне с подготовкой карнавала.

Получилось так, что он увидел ее только тогда, когда все, немного раньше обычного, сели ужинать, чтобы желающие успели поехать в Рай посмотреть карнавальное шествие. Наблюдательный Роберт сразу же заметил, что Изабелла бледнее обычного, а Ги прихрамывает и выглядит так, будто только что оправился от опасной болезни. Роберт недоумевал: что могло случиться? Вряд ли юноша до сих пор страдал от последствий рейда против контрабандистов. Роберт сожалел, что поездка за границу помешала ему провести дознание. Он считал: если никаких вестей до него не доходит, значит все в порядке.

В тот день после обеда Изабелла выкроила с часок, чтобы помочь мисс Холланд и детям украсить повозку Снаргейта. Это была всего-навсего небольшая тележка, запряженная старой белой кобылой мистера Холланда, и так как денег не было, повозку украсили пучками щавеля и колосьями пшеницы, букетами полевых цветов и пушистым камышом с лугов и с огороженных пастбищ. Самую хорошенькую из маленьких девочек выбрали королевой, надели на ее чистые волосы венок из белых маргариток и к нему приспособили старую красную занавеску вместо шлейфа. Она на него наступила, упала и расквасила себе нос, но ничто не могло заставить девочку расстаться со шлейфом. Изабелла выпросила у миссис Бедфорд несколько ярких лент и вплела их в гриву и хвост Росинанты. Развеселившиеся дети залезли в повозку, лакомились вареньем с лепешками, которые для них испекла Харриет Холланд. Мальчики, державшие факелы, пропитанные смолой, все время порывались зажечь их немедленно, и приходилось уговаривать их подождать до наступления темноты.

— Ты придешь повеселиться с нами? — спросила Харриет у Изабеллы, когда та заторопилась домой.

— Вряд ли для меня найдется место в карете, а вот работа по дому обязательно.

Она примчалась как раз вовремя, чтобы успеть переодеться в свое белое платье, но все равно удостоилась хмурого взгляда тети Августы за то, что поздно пришла.

В этот вечер об экономии не думали. Повар превзошел себя в изысканности блюд, а к концу ужина в саду зажгли фонари, и они сияли среди деревьев, как яркие фрукты, а музыканты в гостиной начали играть. Немного позже Джеймс должен был собрать молодежь и предоставить кареты всем желающим полюбоваться карнавалом.

Когда гости, насытившись вкусной пищей и вином, разбредались по саду и рассаживались в гостиной, Роберт отправился на поиски Изабеллы. Он нашел ее в столовой, где она уже собирала стаканы на поднос вместе с прислугой.

— Оставьте это, — сказал он, — пойдемте поговорим.

— Не знаю, могу ли я. Слуги перегружены работой, а новенькая служанка еще не справляется.

— Уверен, они прекрасно обойдутся без вас, а я хочу знать обо всем, что здесь случилось с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Тетя Августа будет искать меня, — возразила Изабелла. Она немного робела перед ним, чувствовала себя неуверенно, помня об их расставании и о словах Ги насчет этого человека.

— Тогда, боюсь, ей придется искать напрасно, — сказал Роберт, беря поднос у нее из рук и аккуратно ставя на стол. — Пойдемте со мной в сад. Там мы сможем побыть одни.

Изабелла нехотя позволила молодому человеку взять себя за руку.

— Я многое хочу знать, — продолжал он. — Я ничего не слышал о вас и решил, что все прошло, как мы рассчитывали, но теперь не уверен в этом. Что случилось с Ги? Он еще страдает от той раны?

— Нет, хуже, все гораздо хуже. — Она помолчала, еще сомневаясь в нем, но потребность кому-то довериться была очень сильна, а та памятная ночь, когда был ранен Ги, особенно сблизила их. — Вы были правы, — медленно продолжала она, — когда говорили, что Ги станут подозревать в предательстве. Джонти и его шайка решили, что это Ги сообщил о них, и чуть не убили его.

Они отошли от остальных, свернув на тихую аллею ровно подстриженных кустов самшита. Золотистый свет фонаря, висевшего высоко в ветвях дерева, озарял ее лицо мягким сиянием.

— Дальше, — попросил Роберт, — расскажите мне в точности, что произошло.

— Это было ужасно. Бет нашла его в одной из канав. Сначала я подумала, что он умер. Он был весь в крови, без сознания, избитый и израненный. — Она должна была выговориться о днях болезни и лихорадки, о том, что сказал доктор, о чем рассказал Ги, и об ограблении, которое не было ограблением. — Он уже встал с постели, — продолжала она, — но еще болеет и никуда не ходит, кроме конторы мистера Фореста. Понимаете, они были его друзьями, его товарищами, и он ужасно переживает, что они так поступили с ним. Я хотела, чтобы их наказали, но он не позволяет сказать сэру Джошуа, и, думаю, он прав. Ему будет только хуже, и у меня теперь на сердце эта ужасная тяжесть. А тут еще появилась проблема, которую я не знаю, как решить.

— А в чем дело?

— Тетя Августа нашла мне место. В сентябре я еду к леди Паттерсон в качестве гувернантки ее троих детей.

— Нет, — быстро сказал он, — только не это!

— Почему? Вы ее знаете?

— Мы с сестрой немало натерпелись от этих детей в свое время, — сердито сказал он.

— Смею заверить, я бы смирилась с этим, — ответила Изабелла, — это еще не самое худшее. Но, понимаете, она живет в отдаленной части Дорсета. Я никогда не увижу Ги. Как же я оставлю его после того, что случилось? Я нужна ему. У меня не будет ни одной спокойной минуты. О Боже мой, — продолжала она с отчаянием, которое так долго копилось в ней. — Я не должна была все это говорить вам, знаю, что не должна. Но так уж получается — все скрыто у меня в душе и нет никого, кто бы понял или посочувствовал.

Девушка отвернулась, стыдясь своих рыданий.

Какое-то время они молчали. Он посмотрел на чистую линию ее щеки, потом решился:

— Послушайте, Изабелла, я мог бы предложить место, которое вам, может быть, понравилось бы больше.

— Правда? — Она обернулась к нему, и глаза ее заблестели надеждой. — Значит, мы с Ги не должны будем разлучаться?

— Конечно. Вы сможете видеть его, когда только пожелаете.

Нахмурившись, Изабелла спросила:

— Но как? Где? Я ничего не понимаю.

— Выходите за меня замуж, Изабелла. Выходите за меня, и ваша проблема будет решена.

— Выйти за вас? — Глаза девушки расширились. Она удивленно смотрела на него, пораженная настолько, что на мгновение лишилась речи. Потом быстро сказала: — О, нет, нет, вы вовсе этого не хотите!

Роберт сжал ее руки, притянул ее к себе.

— Поверьте мне, я хочу этого всем сердцем…

— Но это невозможно. Я не могу… Это было бы ошибкой… Я не могу воспользоваться… — Она вырвалась у него из рук, повернулась к нему спиной, задохнувшись в безмолвных рыданиях. Это предложение было соблазнительным, потому что было бы решением всех ее проблем, и вместе с тем она знала, что не должна его принимать.

Роберт снова повернул ее к себе, поднял вверх ее лицо, так чтобы она посмотрела на него.

— Почему невозможно? Почему вы говорите, что это было бы ошибкой? Я настолько не нравлюсь вам?

— О, нет, нет, вовсе не поэтому. Просто подумайте, что вы — тот, кто вы есть, а я — ничто. Я не могу принять такую… такую доброту. Не могу, потому что…

— Кто-то уже завоевал ваше сердце? Это вы пытаетесь сказать мне?

И тут она вспомнила о Люсьене. Если бы на месте этого человека, который ей нравился, но которого она не любила, был Люсьен! Как же может она взять то, что ей предлагают, и ничего не дать взамен? В ней заговорили гордость и уверенность в своих силах:

— Нет, нет, никого нет.

— Тогда почему? Нас многое объединяет, и я много мог бы дать вам и вашему брату.

— Я знаю. Поэтому и отказываюсь. Разве вы не понимаете? Это слишком много, очень много.

Он привлек ее к себе, с трудом подавляя желание заключить ее в объятия и целовать, целовать, обещать ей целый мир. Но он знал, что поступи он так, сразу же получит окончательный отказ.