Если в отношении малоземелья положение кавказских крестьян мало чем разнится от положения крестьян в России, то, спрашивается, откуда же образуется колонизационный земельный фонд на Кавказе и зачем производится туда выселение, вместо того, чтобы произвести расселение местных крестьян?

Переселенческий фонд образуется путем вопиющего нарушения земельных прав туземцев, а переселение из России производится во славу все того же националистического принципа «русификации окраин».

Депутат Чхеидзе привел ряд данных, опять-таки почерпнутых из официальных источников, как сгоня-

ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКИЙ ВОПРОС 331

лись с своих насиженных мест целые селения туземцев в интересах образования земельного колонизационного фонда, как подстраивались целые судебные процессы, чтобы оправдать экспроприацию земель у горцев (доклад предводителя дворянства кн. Церетели министру внутренних дел о горном селении Кикнавелети, Кутаисского уезда) и т. д. И все это не единичные и исключительные факты, а «типичные случаи», как констатирует и сенатор Кузьминский.

В результате у переселенцев с туземцами создаются прямо враждебные отношения. Так, например, когда аларское общество было прогнано с его земель, «выселено», как выражается сенатор Кузьминский, «без обеспечения его землей, на произвол судьбы», то захватчики его земли из переселенцев были вооружены на счет казны: местным уездным начальникам было предписано «озаботиться снабжением крестьян вновь возникших селений на Мугани, в том числе и покровцев, оружием — берданками по 10 ружей на 100 дворов». Интересная иллюстрация для характеристики «националистического курса» современной политики.

Тем не менее, правые депутаты Государственной думы с торжеством указывали на наличность переселенческого фонда в 1 700 000 дес. земли, как о том сообщает кавказский наместник. Однако, как свидетельствует и наместник, почти половина этого фонда уже занята переселенцами, значительная часть находится в таких местах, где, как подтверждает опять-таки наместник, непривычному сельскому хозяину вести хозяйство физически невозможно.

Депутат Чхеидзе охарактеризовал также, как устраивает правительство новоселов на местах. «Недостаточное, говорится в записке наместника, водоснабжение и орошение переселенческих участков, преимущественно в восточных местностях Закавказья, является одной из главных причин обратного выселения уже осевших там переселенцев. Из Черноморья новоселы бегут из-за отсутствия путей, пригодных для колесного сообщения не только между отдельными заселенными пунктами, но и в пределах самих

332 В. И. ЛЕНИН

переселенческих участков. К этому следует добавить, что неблагоприятные, непривычные для переселенцев климатические условия, сопровождающиеся во многих местностях Кавказа малярийными заболеваниями, губящими не только людей, но и скот, в свою очередь, не менее бездорожья способствуют бегству из края менее устойчивых новоселов. Под влиянием изъясненных причин непрестанно наблюдается выселение из губерний Елисаветпольской, Бакинской и Дагестанской обл., а также из Тифлисской и Черноморской губ.».

В результате вот как оцениваются итоги переселения на Кавказе самим наместником. «Практиковавшееся до последнего времени отношение к кавказскому населению в его земельных делах, — говорит наместник, — далее терпимо быть не может и уже потому, что оно, несомненно, играет довольно видную роль в революционном настроении сельского населения».

Совершенно аналогичные задачи преследуют правительство и правящие классы при переселении крестьян в Сибирь; и в этом случае, преследуя политические цели, совершенно не считаются ни с интересами переселенцев, ни с правами старожилов.

На местах выселения, в России, ведать переселенческое дело поручено теперь землеустроительным комиссиям, земским начальникам и губернаторам. Кровно заинтересованные в том, чтобы разредить местное малоземельное и безземельное крестьянство, чтобы оставить его на местах лишь в мере, потребной для нужд крупного землевладения (в качестве поставщиков наемной силы), землеустроительные комиссии настолько энергично «выселяли» бедняков, что даже возбуждали ропот переселенческого управления. «Землеустроительные комиссии, — протестовал один переселенческий чиновник, — образуют партии совершенно нищих, нуждающихся с места в путевом пособии, в ссуде не на домообзаводство, а на прокормление; но если, как исключение, и встречается переселенец с небольшими денежными запасами, то он весь расходуется на проезд и прокормление».

ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКИЙ ВОПРОС 333

И эти «слабые» пасынки земельной политики, объявившей своим девизом «ставку на сильных», целыми тучами сплавляются в Сибирь в неприспособленных скотских вагонах, битком набитых стариками, детьми, беременными женщинами. В этих же скотских вагонах (с знаменитой надписью 40 человек, 8 лошадей) переселенцы готовят пищу, стирают белье, здесь же лежат часто заразные больные, которых переселенцы имеют обыкновение скрывать, из боязни, что их высадят и они отстанут, таким образом, от партии. На конечных пунктах и на станциях переселенцев высаживают, в лучшем случае, под специально устроенные палатки, в худшем случае, прямо под открытое небо, под солнце и дождь. Депутат Войлошников рассказывал в Думе, как он сам наблюдал на Сретенском пункте тифозных больных, лежавших без защиты под дождем. И такие-то условия путешествия переселенцев, цитированные выше, два министра (Столыпин и Кривошеий) находили «сносными»: «санитарные условия передвижения переселенцев сносны, — всеподданнейше докладывают они, — в пути многие находят непривычные даже удобства». Поистине, нет границ бюрократическому благодушию!

Претерпевая такие мытарства по пути «в землю обетованную», беднейшие переселенцы не находят счастья и в Сибири. Вот, например, как характеризовал их устройство на новых местах цитатами из официальных донесений депутат Войлошников.

Один чиновник (чиновник особых поручений переселенческого управления) пишет: «Большинство участков разбросано в урманных местах, без воды, без посевов, без выгона». Другой добавляет: «Ссудное дело совершенно утратило свой характер домообза-водственного значения; размер ссуд сам по себе слишком мал для оказания существенной домообзаводственной помощи. Установившийся порядок выдачи ссуд обратил это дело в чистейшую филантропию, обзавестись и прокормиться года два на 150 р. ссудных денег невозможно».

А вот, для примера, описание санитарного положения новоселов в тех же официальных донесениях.

334 В. И. ЛЕНИН

«После тифа, — пишет один чиновник , — не меньшие размеры приняла здесь цинга; почти во всех поселках, во всех избах есть больные этой болезнью или кандидаты к ней. Часто в одной избе лежат больные той и другой болезнью. На участке Окур-Шаском мне пришлось видеть такую картину: хозяин дома лежит в тифе в периоде шелушения, его беременная жена крайне слаба от недостатка питания; сын, мальчик лет 12-ти, с опухшими железами и цингой; сестра жены в цинге, ходить не может, у нее грудной ребенок; ее десятилетний мальчик в цинге, кровоизлияние из носа и слабость в ногах, и только ее муж здоров из всей семьи.

За цингой и тифом следует куриная слепота. Можно встретить поселки, в которых буквально все переселенцы, без исключения, слепы. Группы участков по р. Емне образованы из сплошного урмана, где нет ни пашни, ни сенокосов, и за два-три года новоселы едва могли разработать свои усадьбы и построить жалкие избенки. О своем хлебе не могло быть и речи; питались исключительно ссудой, и когда последняя была использована, ощутился страшный недостаток в хлебе; многие буквально голодали. К недостатку хлеба надо прибавить недостаток питьевой воды».