Едва над бастионами и башнями равелинов Кёнигсберга взошло солнце, в небе над Танненвальде появился транспортный самолет в сопровождении звена истребителей. Сделав круг над северо-западной окраиной города, самолеты один за другим снизились, приближаясь к взлетно-посадочной полосе военного аэродрома…

Первым приземлился транспортник. Подвывая двигателями, он солидно подрулил к бетонному перрону и остановился в полусотне метров от трех блестевших новеньким лаком автомобилей.

Встречали самолет три человека в военной форме.

Чуть впереди остальных, старательно подобрав округлый живот, спешил гауляйтер и оберпрезидент Восточной Пруссии Эрих Кох.

По правую руку от него вышагивал сотрудник IVуправления РСХА и глава местной контрразведки штурмбаннфюрер СС Вальтер Кубицки.

Слева от гауляйтера держался сотрудник VI управления РСХА, уполномоченный SD III по району «Восток» штурмбаннфюрер СС Карл фон Залиш.

Разумеется, помимо трех высокопоставленных нацистов неподалеку дежурили несколько десятков вышколенных эсэсовцев, а сам аэродром по периметру был оцеплен солдатами лучшего пехотного батальона.

Не доходя пяти шагов до трапа, троица остановилась и вытянулась во фрунт, ожидая появления одного из вождей рейха…

Первыми из самолета вышли телохранители вождя и бессменный личный адъютант Гротман. За ними неспешно спустился незнакомец в новенькой форме с петлицами бригадефюрера СС. Он был высок, подтянут, темноволос; прямой нос имел небольшую горбинку, кожа лица, шеи и рук была бледна. Под прямоугольным подбородком поблескивал Рыцарский крест Железного креста с Дубовыми листьями. Спустившись на бетон, он сделал шаг в сторону и остановился.

И в этот момент в темном проеме появился главный пассажир транспортного самолета– рейхсфюрер СС и рейхсминистр внутренних дел Германии Генрих Гиммлер.

Новенький роскошный «Хорьх» с вымпелом рейхсфюрера ехал в голове внушительной вереницы из черных автомобилей; впереди него следовал лишь один автомобиль с опытной и натасканной личной охраной.

Позади осталось рыцарское имение Шарлоттенбург, впереди на фоне светлеющего неба показались башни западного форта. Колонна подъезжала к пригороду Кёнигсберга…

Официальной целью визита рейхсфюрера была инспекция многочисленного гарнизона и укреплений столицы Восточной Пруссии. На недавнем совещании в ставке Гитлер объявил Кёнигсберг городом-крепостью и потребовал удержать его любой ценой. Большинство солдат и офицеров не верили в то, что удержание Кёнигсберга и Замланда поможет выстоять другим провинциям Германии. Многие из местного гарнизона побывали в окружении и боялись вновь оказаться в его жестоких клещах. Именно поэтому наиболее важные объекты и участки обороны доверили надежным соединениям и подразделениям СС.

Вереница автомобилей въехала в город. Чуть отодвинув пальцем занавеску, Гиммлер взирал на проплывавшие за окном сонные кварталы…

Пустота тротуаров и дорог пугала.

«Маршрут оцеплен службой безопасности? или слишком ранний час?»– гадал рейхсфюрер. Ивдруг взгляд подслеповатых глаз наткнулся на цветной плакат, наклеенный на круглую уличную тумбу. На плакате был изображен красноармеец в буденновке. Зверски оскалив нездоровые зубы, он занес огромный кинжал над молодой немкой, прижимающей к груди ребенка. Протерев очки платком, Гиммлер вгляделся в серые однообразные здания… Двери и витрины магазинов были заколочены досками; на перекрестках высились противотанковые бетонные колпаки и баррикады из наполненных песком мешков; на трамвайных путях стояли пустые вагоны. А ближе к центру– на берегу Преголи, кирпичную стену замка прусских королей «украшала» выведенная готическим шрифтом надпись: «Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против непобедимой германской армии. Кёнигсберг– лучшая крепость Европы– не будет взят никогда».

Нервно задернув занавеску, рейхсфюрер уставился в бритый затылок личного адъютанта Гротмана. Обозревать город больше не хотелось. Да и головная машина с охраной начала притормаживать– колонна въехала на Кайзер-Вильгельм-платц, а небо впереди закрыла высокая остроконечная башня Королевского замка.

В замке Гиммлер провел всего полчаса, встретившись с первыми лицами восточной провинции и произнеся короткую зажигательную речь о готовности рейха поддержать в трудные дни жителей Пруссии и Кёнигсберга.

Покинув замок, он отправился с инспекцией по воинским частям и укрепленным районам. При этом мало кто из местных чиновников заметил отсутствие сухощавого бригадефюрера, прибывшего из Берлина. А тот тем временем в сопровождении двух сотрудников Главного управления имперской безопасности неспешно прохаживался по южному крылу замка…

Со стороны могло показаться, будто генерал-майор СС Кристиан Рауфф расслабленно прогуливается по музейным залам, любуясь многочисленными произведениями искусства. На самом деле цель его визита в замок как раз и состояла в инспекции многочисленных коллекций.

По стенам просторных залов были развешаны картины известных мастеров, под ними красовалась старинная мебель. В углах под лучами желтых ламп стояли скульптуры или этажерки с фарфором, фаянсом, хрусталем. Середину залов устроители странной выставки отдали драгоценностям из золота и серебра. Ювелирные шедевры ушедших эпох поблескивали под стеклами многочисленных витрин и привлекли особое внимание бригадефюрера.

Остановившись возле одной из них и достав из кармана увеличительное стекло, он долго рассматривал обширную коллекцию золотых украшений с россыпями драгоценных камней.

– Сколько это может стоить? – распрямился он, покончив с осмотром.

Штурмбаннфюрер фон Залиш приблизился на шаг и негромко пояснил, указывая на колье в центре экспозиции:

– Стоимость только этого украшения составляет более полумиллиона рейхсмарок…

Карл фон Залиш знал, что говорит. Являясь уполномоченным SD III по району «Восток», он объездил все подчиненные города и провинции: Данциг, Алленштайн, Тильзит, Торн, Бреслау, Катовиц, генерал-губернаторство… И везде его проворные люди сдавали по описям реквизированные ценности. Все до единой описи лежали в данный момент в черной кожаной папке, которую фон Залиш крепко держал в левой руке.

– Если же оценивать все собранные в южном крыле замка сокровища, – продолжал он, – то выйдет чуть более полутора миллиардов.

Рауфф протирал носовым платком увеличительное стекло. Услышав общую сумму, он на секунду замер. Затем медленно повернул голову и, прищурившись, смерил штурмбаннфюрера пронзительным взглядом.

– Я не ослышался? Чуть более полутора миллиардов рейхсмарок?

– Да, бригадефюрер, – вытянулся тот.

– Рейхсмарок?

– Рейхсмарок. Это исключительно в денежном выражении. Не учитывая культурной и исторической ценности собранного материала.

Тонкие губы генерала СС слегка изогнулись в довольной улыбке.

– Что ж, похвально, Карл, похвально. Где описи?

– Здесь, – протянул тот папку.

Кивнув, бригадефюрер забрал ее.

– Я ознакомлю рейхсфюрера с описью в самолете на обратном пути. А сейчас хотелось бы осмотреть приготовленный бункер.

Вопросами сохранности награбленных ценностей занимался штурмбаннфюрер СС Вальтер Кубицки– сотрудник IV управления РСХА и глава службы контрразведки «Восток».

– Прошу вас, бригадефюрер, – отступив на шаг, распростер он руку. – Вход в подземный бункер недалеко…

Шесть эскадрилий истребителей поочередно барражировали в небе Балтики на тот случай, если к Кёнигсбергу попытаются прорваться британские бомбардировщики. Генриху Гиммлеру повезло– в этот день погода была солнечной лишь под утро. Кполудню со стороны залива подул ветер и небо заволокло тяжелой низкой облачностью. Витоге самолеты противника над Восточной Пруссией так и не появились.