И теперь, после исчезновения — может быть, временного — максимализма, мы видим возобновление родственного ему течения в новом костюме. Газетка «Революционная Мысль» ⁷⁶(№1 — апрель 1908, №2 — июнь), орган «группы социалистов-

центрального органа, «Знамени Труда» , и провозглашает «пересмотрнашего (т. е.

революционеров», отгораживает себяот «официального органа партии с.-р.», т. е. от центрального органа, «Знамени Труда» ⁷⁷, и провс эсерского) теоретического миросозерцания, наших

См. Сочинения, 5 изд., том 13, стр. 398—399. Ред.

140 В. И. ЛЕНИН

эсерских методов борьбы и организации». Конечно, весь этот «пересмотр», вся эта «критическая творческая работа», обещанная новой газетой, есть чистейшая фраза. На деле ни о каком пересмотре теории нет и не может быть речи, ибо нет у новой газеты никакого теоретического миросозерцания, а есть только перепев на тысячу ладов призывов к террору, да неуклюжее, неумелое, наивное приспособление к этому якобы новому, а на деле старому и очень старому приему взглядов на революцию, на массовое движение, на значение партий вообще и т. д. Поразительное убожество такого «теоретического» багажа бьет в глаза при сопоставлении с велеречивыми обещаниями пересмотра, критики и творчества. Полная спутанность теоретических взглядов и у «нового» и у «старого» направления в эсерстве выступает тем более ярко, что «Революционная Мысль» сама подчеркивает «эволюцию, происходящую во взглядах руководителей официального органа партии с.-р.» — эволюцию, состоящую в усиленнейшем подчеркивании «систематического центрального политического террора» для «ускорения событий». Это — цитата из №8 «Знамени Труда». А в № 10—11 (февраль — март 1908 г.) мы встречаем совершенно такие же речи о «напряжении усилий всей партии» на «центральном политическом терроре», о необходимости найти на это «крупные денежные средства», причем тут же рядом делается «тонкий намек» на возможный источник этих средств: «все партии, — пишет «Знамя Труда», стр. 7—8, — вплоть до кадетов и мирнообновленцев, воспользуются ближайшими плодами этой деятельности. И потому партия вправе рассчитывать на самую широкую общественную помощь в этой своей борьбе».

Читатель видит, что нового в речах новой газеты нет ничего. Она характерна только с той стороны, что дает поучительный материал для оценки распада,прикрытого «левыми» и якобы революционными фразами. Меньшевики в «Голосе Социал-Демократа» (№ 1) оправдывают сборы денежных средств с либералов известной политической солидарностью целей. Эсеры

О НЕКОТОРЫХ ЧЕРТАХ СОВРЕМЕННОГО РАСПАДА 141

в «Знамени Труда» говорят кадетам и мирнообновленцам: вы же воспользуетесь плодами. Крайности сходятся. Мелкобуржуазный оппортунизм и мелкобуржуазная революционность одинаково «поглядывают» — хотя с разных сторон — на кадетов и мир-нообновленцев. И не только в этом сходятся указанные крайности. Разочарованность вынесена из революции и меньшевиками и «революционными» народниками. Махнуть рукой на партийность, на старые партийные традиции, на революционную массовую борьбу готовы те и другие. «Ошибка, общая почти всем революционным партиям, — пишет «Революционное Недомыслие», — ошибка, сыгравшая пагубную роль в переживаемом ныне кризисе, заключается в преувеличенной вере в возможность и необходимость массового народного восстания»... «Жизнь не оправдала ожидания партии». Напрасно, видите ли, строили социалисты-революционеры «социалистическую программу по марксистскому шаблону», строили «представление о революции в отождествлении ее с массовым движением и массовым восстанием, вызываемым экономическими потребностями, правда, делая поправку на инициативное меньшинство». Надо, вместо поправок, развить «теорию и практику активного действия инициативного меньшинства» (№ 1, стр. 6—7). Надо превозносить значение «непосредственного чувства, которое охватывает революционера, и идеалов, которые его одухотворяют» (№ 2, стр. 1), а теоретические вопросы, философия, научный социализм, это все пустяки, по мнению «новых» социально-революционных обскурантов. «Есть ли надежда на вооруженное восстание в более или менее ближайшем (так и сказано: «в более или менее ближайшем») будущем?» — спрашивает «Революционное Недомыслие» и отвечает: «В этом все согласны: нет такой надежды» (№ 2, стр. 2). Вывод: в России «политический переворот не может быть произведен иначе, как революционным меньшинством» (стр. 7). «Причины неудачи революционных партий за последние три года не были случайными и зависели, на наш взгляд, не только от объективных условий и не только от тактических

142 В. И. ЛЕНИН

ошибок, а лежали также в самой концепции их организации» (стр. 10): революционеры ставили себе, видите ли, «невыполнимые задачи» действительно руководить массами; социал-демократы смущалиэсеров и побуждали их, в ущерб настоящему делу — террористической борьбе — думать об организации крестьянства и подготовке его к всеобщему вооруженному восстанию (стр. 11). Крайняя централизация партий — «генеральство» — «дух авторитарности» (стр. 12) — вот зло. «В большой сильной партии революционеры видели единственное средство и залог достижения поставленной цели, не замечая ни практической невозможности, при наших русских условиях, создать такую партию, ни всех ее темных сторон» (стр. 12).

Кажется, довольно! Какой хаос мысли царит в «Революционной Мысли», какой обскурантизм она проповедует, на каком пошлом обывательском отчаянии, малодушии и разочарованности после первых трудностей дела строится якобы революционная программа, — об этом не стоит тратить слов. Приведенные цитаты говорят сами за себя.

Но пусть не думает читатель, что подобные рассуждения — просто вздор, случайно выболтанный неведомой и незначительной группкой. Нет, такой взгляд был бы ошибочен. Тут есть своя логика, логика разочарованности в партии и в народной революции, разочарованности в способности масск непосредственной революционной борьбе. Это — логика интеллигентской взвинченности, истеричности, неспособности к выдержанной, упорной работе, неуменья применить основные принципы теории и тактики к изменившимся обстоятельствам, неуменья вести пропагандистскую, агитационную и организационную работу при условиях, резко отличных от тех, которые мы пережили недавно. Вместо того, чтобы направить все усилия на борьбу с обывательским развалом, проникающим не только в высшие, но и низшие классы, вместо того, чтобы крепче сплачивать разрозненные партийные силы на отстаивании испытанных революционных принципов, вместо этого неуравновешенные люди, оторванные от

О НЕКОТОРЫХ ЧЕРТАХ СОВРЕМЕННОГО РАСПАДА 143

классовой опоры в массах, выкидывают за борт все, чему они учились, и провозглашают «пересмотр», т. е. возврат к старенькому хламу, к революционному кустарничеству, к раздробленной деятельности группок. Никакой героизм этих группок и отдельных лиц в террористической борьбе не изменит того, что деятельность их, как людей партии,есть проявление распада.И чрезвычайно важно усвоить себе ту истину, — подтверждаемую опытом всех стран, переживших поражения революции, — что одна и та же психология, одна и та же классовая особенность, напр., мелкой буржуазии, проявляется и в унынии оппортуниста и в отчаянии террориста.

«Все согласны, что нет надежды на вооруженное восстание в более или менее ближайшем будущем». Подумайте над этой хлесткой и шаблонной фразой. Люди, очевидно, никогда не задумывались над объективными условиями, порождающими сначала широкий политический кризис, а потом, при обострении этого кризиса, гражданскую войну. Люди заучилинаизусть «лозунг»вооруженного восстания, не понявзначения и условий применимости этого лозунга. Поэтому так легко и бросают они непродуманные, на веру взятые, лозунги после первых же поражений революции. А если бы эти люди ценили марксизм, как единственную революционную теорию XX века, если бы они поучились истории русского революционного движения, то они увидели бы различие между фразой и развитием действительно революционных лозунгов. Социал-демократы не ставили «лозунга» восстания ни в 1901 г., когда демонстрации заставили Кричевского и Мартынова закричать о «штурме», ни в 1902 и 1903 гг., когда покойный Надеждин обозвал план старой «Искры» «литературщиной». Лозунг восстания поставили только после 9-го января 1905 г., когда ни единому человеку нельзя уже было сомневаться в том, что общенациональный политический кризис разразился,что он обостряется в непосредственном движении масс не по дням, а по часам. И в несколько месяцев этот кризис довелдо восстания.