Литмир - Электронная Библиотека

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 107

Приведем данные по Красноуфимскому уезду Пермской губ., где в виде исключения есть сведения не только о найме батраков, но и о найме поденщиков, т. е. о форме найма, более типичной для земледелия.

Процент хозяйств, наним. рабочих Число работник.

муж. п. на 1 двор Сроковых На На На_

косьбу жатву молотьбу

Не обраб. земли 0,6 0,15 0,6 — —

Обраб. до 5дес 1,0 0,7 5,1 4,7 9,2

» 5—10 » 1,2 4,2 14,3 20,1 22,3

» 10—20 » 1,5 17,7 27,2 43,9 25,9

» 20—50 » 1,7 50,0 47,9 69,6 33,7

»свыше 50 » 2,0 83,1 64,5 87,2 44,7

В среднем1,2 10,6 16,4 24,3 18,8

Мы видим, что состоятельные дворы отличаются более высоким семейным составом, имеют больше своих, семейных, работников, чем дворы неимущие. Но тем не менее они употребляют несравненно больше наемного труда. «Семейная кооперация» служит основой для расширения хозяйства и превращается таким образом в капиталистическую кооперацию. В высших группах наем рабочих явно становится системой, условием ведения расширенного хозяйства. При этом наем поденщиков оказывается весьма значительно распространенным даже в средней группе крестьянства: если в двух высших группах (10,3% дворов) большинство дворов нанимает рабочих, то в группе, обрабатывающей 10—20 дес. (22,4%) свыше двух пятыхвсего числа дворов нанимает рабочих на жатву. Вывод отсюда тот, что зажиточное крестьянство не могло бы существовать без миллионной армии готовых к их услугам батраков и поденщиков. И если поуездные данные о среднем проценте дворов с батраками представляют, как мы видели, значительные колебания, то безусловно всеобщим является концентрация дворов с батраками в высших группах крестьянства, т. е. превращение зажиточных дворов в предпринимателей. На 20%

108 В. И. ЛЕНИН

зажиточных дворов приходится от 48% до 78% общего количества дворов с батраками.

На другом полюсе деревни статистика не дает нам обыкновенно сведений о числе дворов, отпускающих наемных рабочих всякого рода. В целом ряде вопросов наша земская статистика сделала чрезвычайно крупный шаг вперед по сравнению со старой казенной статистикой губернаторских отчетов и всяческих департаментов. Но в одном вопросе старая казенная точка зрения сохранилась и в земской статистике, именно в вопросе о так называемых «заработках» крестьян. Занятие земледелием на своем наделе считается настоящим занятием крестьянина; всякое же постороннее занятие относится к сторонним «заработкам» или «промыслам», причем тут смешиваются такие хозяйственные категории, различать которые требует азбука политической экономии. В разряд «сельскохозяйственных промышленников», например, попадут наряду с массой наемных рабочих и хозяева-предприниматели (напр., бахчевники), рядом с ними тоже в числе «дворов с заработками» будут считаться нищие и торговцы, прислуга и ремесленники-хозяева и т. п. Ясно, что эта вопиющая политико-экономическая путаница есть прямой пережиток крепостничества. Для помещика действительно безразлично было, чем занимается на стороне егооброчный крестьянин: торговлей, работой по найму или промышленностью в качестве хозяина; на всех крепостных крестьян одинаково падал общий оброк, все считались во временной и условной отлучке от своего настоящего дела.

После отмены крепостного права эта точка зрения с каждым днем приходила все более и более в резкое противоречие с действительностью. Большинство крестьянских дворов с заработками, несомненно, принадлежат к числу дворов, отпускающих наемных работников, но вполне точной картины мы здесь иметь не можем, потому что меньшинство хозяев-промышленников все же попадает в общее число и прикрашиваетположение нуждающихся. Приведем для иллюстрации один пример. По Новоузенско-му уезду Самарской

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 109

губ. статистики выделили «земледельческие промыслы» из общей массы «промыслов» . Конечно, и этот термин не точен, но список профессий дает, по крайней мере, то указание, что из 14 063 «промышленников» этого рода 13 297 батраков и поденщиков. Здесь, значит, преобладание наемных рабочих очень велико. И распределение земледельческих промыслов оказывается следующее:

Процент работников муж.

пола, занятых землед.

промыслами

Без рабочего скота 71,4

С 1 гол. рабочего скота 48,7

» 2—3 » » » 20,4

» 4 » » » 8,5

» 5—10 » » » 5,0

» 10—20 » » » 3,9

»20 и более» » » 2,0

По уезду25,0

Из безлошадных крестьян, следовательно, семь десятых наемные рабочие, а из однолошадных почти половина. По Красноуфимскому уезду Пермской губ. средний процент дворов с земледельческими промыслами равен 16,2%, а из числа необрабатывающих земли 52,3% «промышленников», из обрабатывающих до 5 дес. — 26,4%. По другим уездам, где не выделены специально земледельческие промыслы, картина получается менее яркая, но все же остается общим правилом, что «промыслы» и «заработки», вообще говоря, специальность низших групп. На 50% дворов низших групп приходится от 60% до 93% всего числа дворов с заработками.

Мы видим отсюда, что низшие группы крестьянства, в частности однолошадные и безлошадные дворы, представляют из себя, по своему положению в общем строе народного хозяйства, батраков и поденщиков(шире: наемных рабочих) с наделом.Этот вывод подтверждают и данные о росте употребления наемного труда после 1861 года во всей России, и бюджетные

110 В. И. ЛЕНИН

исследования об источнике дохода у низших групп, и, наконец, данные о жизненном уровне этих групп. На этом трояком доказательстве мы и остановимся несколько подробнее.

Общие данные о росте числа сельских наемных рабочих во всей России имеются только относительно отхожих рабочих без точного различения земледельческих и неземледельческих. Вопрос о том, преобладают ли в общем числе первые или вторые, решался в народнической литературе в пользу первых, но мы укажем ниже основания обратного взгляда. Факт быстрого увеличения после 1861 года числа отхожих рабочих в крестьянстве не подлежит никакому сомнению. Об этом свидетельствуют все источники. Приблизительное статистическое выражение явления дают сведения о паспортном доходе и о числе выдаваемых паспортов. В 1868 году паспортный доход составлял 2,1 млн. руб., в 1884 году — 3,3 миллиона, в 1894 году — 4,5 млн. руб. Это дает увеличение более чем вдвое. Число выдаваемых паспортов и билетов в Европейской России было 4,7 миллиона в 1884 году и 7,8— 9,3 млн. в 1897—1898 гг. Здесь за тринадцать лет мы видим удвоение. Все эти данные в общем и целом соответствуют другим расчетам, напр., расчету г. Уварова, который свел данные земской статистики, большей частью, устаревшие, по 126 уездам 20 губерний и определил вероятную цифру отхожих рабочих в 5 млн. чел. 69. Г-н С. Короленко по данным о числе местных избыточных рабочих определял эту цифру в 6 млн. чел.

Из всей этой суммы, по мнению г. Николая —она, «громаднейшее большинство» — промыслы земледельческие. Я подробно изложил в «Развитии капитализма» , что данные и исследования 60-х, 80-х и 90-х годов вполне доказывают неверность этого вывода. Большинство, хотя и не громаднейшее, из отхожих рабочих рабочие неземледельческие. Вот наиболее полные и наиболее новые данные о погубернском рас-

См. Сочинения, 5 изд., том 3, стр. 569—581. Ред.

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА Ш

пределении видов на жительство, выданных в Европейской России в 1898 году:

Количество всех

29
{"b":"180302","o":1}