РОСПУСК ДУМЫ И ЗАДАЧИ ПРОЛЕТАРИАТА 317

по отдельным поездам. Забастовка может означать при таких условиях, — мало того: неизбежно будет означать в большинстве случаев, — прямое и непосредственное столкновение с вооруженной силой. Машинист, телеграфист, стрелочник будут поставлены сразу перед дилеммой: быть расстрелянным на месте (Голутвино, Люберцы и другие станции русской ж.-д. сети недаром приобрели уже всенародную революционную известность), либо стать на работу и подорвать стачку.

Разумеется, мы вправе ожидать величайшего геройства от многих и многих ж.-д. рабочих и служащих, которые доказали деломсвою преданность свободе. Разумеется, мы далеки от мысли отрицать возможность ж.-д. забастовки и шансы на успех. Но мы не вправе скрывать от себя настоящейтрудности задачи: замалчивание таких трудностей было бы самой худшей политикой. А если посмотреть прямо в лицо действительности, если не прятать голову под крыло, то ясно станет, что из стачки неизбежновырастет, и немедленно же, вооруженное восстание. Железнодорожная забастовка естьвосстание, это неоспоримо после декабря. А без ж.-д. забастовки не остановится ж.-д. телеграф, не перервется перевозка писем по железной дороге, невозможна, следовательно, и почто-во-телеграфная забастовка в серьезных размерах.

Подчиненное значение стачки по отношению к восстанию вытекает, таким образом, с неумолимой неизбежностью из данного положения вещей, как оно сложилось после декабря 1905 года. Независимо от нашей воли, наперекор каким угодно «директивам» обострившееся революционное положение превратит демонстрацию в стачку, протест — в борьбу, стачку — в восстание. Разумеется, восстание, как вооруженная массовая борьба, может разгореться лишь при активном участии войска в той или иной его части. Поэтому забастовка войска, отказ стрелять в народ может, несомненно, привести в тех или иных случаях к победе одной только мирной забастовки. Но едва ли есть надобность доказывать, что такие случаи явились бы лишь частными

318 В. И. ЛЕНИН

эпизодами исключительного успешного восстания и что для учащения таких случаев, для возможно большего приближения к ним есть лишь одно средство: успешная подготовка восстания, энергия и сила первых повстанческих действий, деморализация войска отчаянно смелыми нападениями или отпадениями крупной части армии и т. д.

Одним словом, при данном положении вещей, как оно сложилось теперь, в момент роспуска Думы, не может подлежать никакому сомнению, что активная борьба ведет прямо и непосредственно к восстанию. Может быть, положение вещей изменится, и тогда этот вывод придется пересмотреть, но в данное время он совершенно бесспорен. Поэтому звать к всероссийской забастовке, не призывая к восстанию, не разъяснять неразрывной связи ее с восстанием, было бы прямо легкомыслием, граничащим с преступлением. Поэтому надо все силы направить на разъяснение в агитации связи между той и другой формой борьбы, на подготовку условий, которые помогли бы слиться в один поток трем ручьям борьбы: рабочему взрыву, крестьянскому восстанию и военному «бунту». Давно уже, с лета прошлого года, со времени знаменитого восстания «Потем-кина» наметились вполне определенно эти три формыдействительно народного, т. е. массового,бесконечно далекого от заговора, активного движения, восстания,ниспровергающего самодержавие. От слияния этих трех русл восстания зависит, пожалуй, всего более успех всероссийского восстания. Нет сомнения, что такой повод борьбы, как роспуск Думы, сильно помогает этому слиянию, ибо самая отсталая часть крестьянства (а след., и нашего, главным образом, крестьянского войска) возлагала большие надежды на Думу.

Отсюда вывод: усиленно использовать именно роспуск Думы как повод к концентрированной агитации с призывом к всенародному восстанию. Разъяснять связь политической стачки с восстанием. Направлять все усилия к тому, чтобы достигнуть объединения и совместного выступления рабочих, крестьян, матросов и солдат на активную, вооруженную борьбу.

РОСПУСК ДУМЫ И ЗАДАЧИ ПРОЛЕТАРИАТА 319

Наконец, говоря о форме движения, надо особо упомянуть и о крестьянской борьбе. Здесь связь стачки с восстанием особенно ясна. Ясно также, что целью восстания должно быть здесь не только полное разрушение или устранение всех и всяких местных властей, с заменой их новыми, народными властями (общая цель всякого восстания, все равно: в городах, в деревнях, в войсках и т. д.), — но также изгнание помещиков и захватпомещичьих земель. Впредь до решения всенародного учредительного собрания крестьяне, несомненно, должны стремиться к фактическомууничтожению помещичьего землевладения. Об этом не приходится много говорить, потому что крестьянского восстания без расправы с помещиками и захвата земель никто не стал бы, наверное, и представлять себе. Понятно, что, чем сознательнее и организованнее будет это восстание, тем реже будут случаи истребления зданий, имущества, скота и т. п. С военной точки зрения для достижения известных военных целей уничтожение — напр., сожжение зданий, а иногда и имущества — есть мера вполне законная и обязательная в известных случаях. Только педанты (или изменники народу) могут особенно оплакивать то, что крестьяне прибегают всегда к таким средствам. Но незачем скрывать от себя, что иногда истребление имущества является лишь результатом неорганизованности, неуменья взять себеи удержать за собою имущество врага вместо уничтожения его, — или результатом слабости,когда воюющий мститврагу, не имея силы уничтожить,раздавить врага. Мы должны, конечно, в своей агитации всячески разъяснять крестьянам, с одной стороны — полную законность и необходимость беспощаднойборьбы с врагом вплоть до истребления имущества, а с другой стороны — показывать, что от степени организованности зависит возможность гораздо более разумного и выгодного исхода: истребления врага (помещиков и чиновников, полиции особенно) и передачи всех и всяких имуществ во владение народа или во владение крестьян без всякой порчи (или с возможно меньшей порчей) имущества.

320 В. И. ЛЕНИН

IV

С вопросом о форме борьбы тесно связан вопрос об организациидля борьбы.

И в этом отношении великий исторический опыт октября — декабря 1905 года наложил неизгладимые следы на современное революционное движение. Советы рабочих депутатов и аналогичные им учреждения (крестьянские комитеты, жел.-д. комитеты, Советы солдатских депутатов и т. п.) пользуются громадным и вполне заслуженным авторитетом. В настоящее время нелегко было бы найти социал-демократа или революционера других партий и направлений, который бы не сочувствовал подобным организациям вообще и не рекомендовал в частности устройства их в данный момент.

На этот счет, кажется, разногласий или по крайней мере сколько-нибудь серьезных разногласий нет. Поэтому останавливаться на этом собственно вопросе нечего.

Но есть одна сторона дела, на которой необходимо особенно внимательно остановиться, потому что ее особенно часто игнорируют. Дело в том, что роль Советов рабочих депутатов (будем для краткости говорить о них, как о типевсех и всяких организаций такого рода) в великие октябрьские и декабрьские дни облекла таким обаянием эти учреждения, что к ним относятся иногда чуть ли не с фетишизмом. Воображают, что эти органы всегда и при всяких условиях «необходимы и достаточны» для массового революционного движения. Отсюда — некритическое отношение к выбору момента для создания таких учреждений, к вопросу о том, каковы реальные условия успеха их деятельности.