210

О КОНСТИТУИРОВАНИИ СЪЕЗДА"

В дополнение к этой резолюции, принятой в начале съезда, ЦК считает необходимым добавить, на основании позднейших данных, следующее. Общее число полноправных голосов нашей партии было определено съездом окончательно в 71, т. е. 62 голоса у 31 полноправной организации и 9 голосов у центральных учреждений партии. Комитеты Кременчугский, Казанский и Кубанский не признаны съездом полноправными. На съезде присутствовали с решающими голосами делегаты комитетов: Петербургского, Московского, Тверского (в конце съезда), Рижского, Северного, Тульского, Нижегородского, Уральского, Самарского, Саратовского, Кавказского союза (8 голосов, т. е. равняется четырем комитетам), Воронежского, Николаевского, Одесского, Полесского, Северо-Западного, Курского и Орловско-Брянского. Всего 21 организация с 42 голосами, затем делегаты ЦК и представители ЦК в Совете всего с 4 голосами. Итого 46 голосов из 71. С совещательными голосами присутствовали делегаты Архангельского комитета, Уральского союза (второй делегат, прибывший к концу съезда), Казанского комитета, Одесского комитета; групп: Екатеринославской, Харьковской, Минской, редакции «Вперед» и комитета Заграничной организации. Делегат Кременчугского комитета выразил желание принять участие в работах съезда, но опоздал приездом. Далее, делегаты третьего съезда получили во время его заседаний документ, из

О КОНСТИТУИРОВАНИИ СЪЕЗДА 2П

которого явствует, что приехали за границу, благодаря усилиям Организационного комитета создать общепартийный съезд, представители организаций: Петербургской группы ЦК, Одесской группы ЦК, Николаевского комитета, Харьковского комитета, Киевского комитета, Екатерин, комитета, Кубанского комитета, Донского комитета, Донецкого союза, Сибирского союза, периферии Московского комитета, Сормовской периферии, Смоленского комитета, Крымского союза и Украинского с.-д. союза. Документ этот есть письмо к «Товарищам, собравшимся на съезд по приглашению Организационного комитета», письмо, подписанное представителями всех названных организаций. Отсюда видно, что Организационному комитету действительно удалось обеспечить возможность общепартийного съезда в полном смысле слова.

Съезд имел всего 26 заседаний. В порядке дня стояли вопросы тактические: 1) Вооруженное восстание. 2) Отношение к политике правительства накануне и в самый момент переворота. 3) Отношение к крестьянскому движению. Затем вопросы организационные. 4) Отношение рабочих и интеллигентов в партийных организациях. 5) Устав партии. Далее, вопросы об отношении к другим партиям и организациям, именно: 6) — к отколовшейся части РСДРП. 7) — к национальным с.-д. партиям. 8) — к «социал-революционерам». 9) — к либералам. Далее, 10) Улучшение пропаганды и агитации. 11) Отчет ЦК. 12) Отчеты делегатов местных комитетов. 13) Выборы. 14) Порядок оглашения протоколов и решений съезда и вступления должностных лиц в должность.

Издание протоколов съезда поручено особой выбранной съездом комиссии, которая приступила уже к своим работам.

ЦК РСДРП

«Пролетарий» № 1, Печатается по тексту

27 (14) мая 1905 г. газеты «Пролетарий»,

сверенному с рукописью

212

ТРЕТИЙ СЪЕЗД

Долгая и упорная борьба за съезд в РСДРП наконец закончилась. Третий съезд состоялся. Подробная оценка всех его работ будет возможна лишь после выхода в свет протоколов съезда. В настоящее время мы намерены лишь наметить, на основании опубликованного «Извещения» и впечатлений участников съезда, главные вехи партийного развития, отлившегося в решения III съезда.

Три главных вопроса стояли перед партией сознательного пролетариата в России накануне III съезда. Во-первых, вопрос о партийном кризисе. Во-вторых, более важный вопрос о форме организации партии вообще. В-третьих, — главный вопрос о нашей тактике в переживаемый революционный момент. Рассмотрим решение этих трех вопросов, переходя от менее к более существенному.

Партийный кризис вырешился сам собой одним уже фактом созыва съезда. Основу кризиса, как известно, составляло упорное нежелание меньшинства II съезда подчиниться большинству его. Мучительность этого кризиса и затяжной характер его обусловливались промедлением в созыве III съезда, обусловливались наличностью фактического раскола партии, раскола скрытого и тайного при лицемерном соблюдении внешнего и показного единства и при отчаянных усилиях

* См. настоящий том, стр. 205—209. Ред.

ТРЕТИЙ СЪЕЗД 213

большинства ускорить прямой выход из невозможного положения. Съезд дал этот выход, поставив перед меньшинством в упор вопрос о признании решений большинства, т. е. о фактическом восстановлении или полном формальном нарушении единства партии. Меньшинство решило этот вопрос во втором смысле, предпочитая раскол. Отказ Совета участвовать в съезде вопреки несомненно выраженной воле большинства полноправных организаций партии, отказ всего меньшинства явиться на съезд были, как сказано уже в «Извещении», последним шагом к расколу. Мы не будем останавливаться здесь на формальной законности съезда, вполне доказанной в «Извещении». Тот довод, что съезд, созванный не Советом, т. е. не по уставу партии, незаконен, трудно даже взять всерьез после всей истории партийного конфликта. Для всякого, усвоившего себе основы всякой партийной организации вообще, ясно, что дисциплина по отношению к низшей коллегии обусловлена дисциплиной по отношению к высшей коллегии; дисциплина по отношению к Совету обусловлена подчинением Совета его доверителям, т. е. комитетам и их совокупности, партийному съезду. Кто не согласен с этой азбукой, тот неизбежно приходит к абсурдному выводу, что не доверенные лица ответственны перед доверителями и подотчетны им, а наоборот. Но, повторяем, на этом вопросе не стоит долго останавливаться не только потому, что не понять дела могут лишь нежелающие понимать, а еще и потому, что с момента раскола спор о формальностях между расколовшимися частями становится особенно сухой и бесцельной схоластикой. Меньшинство откололось теперь от партии, это — совершившийся факт. Одна часть его, вероятно, убедится из решений и еще более из протоколов съезда в наивности разных басен о механическом подавлении и т. п., в наличности полных гарантий прав меньшинства вообще в новом уставе, во вреде раскола, — и войдет в партию. Другая часть, может быть, будет упорствовать некоторое время в непризнании партийного съезда. По отношению к этой части нам остается пожелать, чтобы она как можно скорее сорганизовалась

214 В. И. ЛЕНИН

внутренне в цельную организацию со своей особой тактикой и особым уставом. Чем скорее это будет, тем легче будет всем и каждому, широкой массе партийных работников, разобраться в причинах раскола и в оценке его, тем осуществимее будут практические соглашения между партией и отколовшейся организацией, смотря по нуждам работы на местах, тем скорее, наконец, наметится путь к неизбежному будущему восстановлению единства партии.

Перейдем теперь ко второму вопросу, к общим организационным нормам партии. III съезд довольно существенно переработал эти нормы, пересмотревши весь устав партии. Пересмотр этот коснулся трех главных пунктов: а) изменения § 1 устава; б) точного определения прав ЦК и автономии комитетов с расширением этой последней; в) создания единого центра. Что касается до пресловутого вопроса о § 1 устава, то его достаточно выяснила уже партийная литература. Неправильность принципиальной защиты расплывчатой формулировки Мартова доказана вполне. Попытка Каутского защитить эту формулировку не принципиальными соображениями, а удобством с точки зрения русских конспиративных условий, не имела и не могла иметь успеха. Кто работал в России, тот прекрасно знает, что таких соображений удобства не существует. Остается теперь ждать первого опыта коллективной работыпартии над осуществлением нового § 1 устава. Мы подчеркиваем, что над его осуществлением надо еще работать и много работать. Чтобы зачислить себя самого в члены партии «под контролем одной из партийных организаций», — для этого никакой работы не требуется, ибо эта формула есть звук пустой и все время была, от второго до третьего съезда, звуком пустым. Чтобы создать широкую сеть разнородных партийных организаций, начиная от узких и конспиративных и кончая возможно более широкими и возможно менее конспиративными, для этого нужна упорная, долгая, умелая организационная работа, которая и ложится теперь на наш ЦК, а еще более на наши местные комитеты. Именно комитетам придется утверждать в звании пар-