Днепровскому.

По той же губернии к улучшенным орудиям отнесены косилки и жатки.

По обоим уездам Самарской губернии вместо процента сданной земли взят процент сдающих

надел бесхозяйных дворов.

По Орловской губернии количество сданной земли (а, след., и всего земли в пользовании) опре

делено приблизительно. То же относится и к четырем уездам Воронежской губернии.

По Орловской губернии сведения об улучшенных орудиях имеются лишь по одному Елецкому

уезду.

По Воронежской губернии вместо числа дворов с заработками взято (по трем уездам: Задонско

му, Коротоякскому и Нижнедевицкому) число дворов, отпускающих батраков.

По Воронежской губернии сведения об улучшенных орудиях имеются лишь по двум уездам:

Землянскому и Задонскому.

По Нижегородской губернии вместо дворов с «промыслами» вообще взяты дворы с отхожими

промыслами.

По некоторым уездам вместо числа торгово-промышленных заведений пришлось взять число

дворов с торгово-промышленными заведениями.

Когда в сборниках есть несколько граф о «заработках», — мы старались выделить те «заработ

ки», которые наиболее точно выражают работу по найму, продажу рабочей силы.

Арендованная земля бралась, по возможности, вся: и надельная и вненадельная, и пашни и поко

сы.

Напоминаем читателю, что по Новоузенскому уезду исключены хуторяне и немцы; по Красно-

уфимскому у. взята только земледельческая часть уезда; по Екатеринбургскому у. исключены безземель

ные и имеющие только покос; по Трубчевскому уезду исключены пригородные общины; по Княгинин-

скому уезду исключено промысловое село Большое Мурашкино и т. д. Исключения эти отчасти сделаны

нами, отчасти обусловлены характером материала. Очевидно поэтому, что в действительности разложе

ние крестьянства должно быть сильнее, чем это представлено в нашей таблице и диаграмме.

Для того, чтобы иллюстрировать эту сводную таблицу и сделать наглядным полную однородность отношений между высшими и низшими группами крестьянства в самых различных местностях, мы составили нижеследующую диаграмму, на которую нанесены процентные данные таблицы. Направо от столбца, определяющего процентные доли всего числа дворов, идет линия, показывающая положительныепризнаки хозяйственной состоятельности (расширение землевладения,

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ 127

увеличение количества скота и т. д.), а слева идет линия, показывающая отрицательныепризнаки хозяйственной силы (сдача земли, продажа рабочей силы; эти столбцы оттенены особой штриховкой). Расстояние от верхнейгоризонтальной линии диаграммы до каждой сплошнойкривой линии показывает долю зажиточныхгрупп в общей сумме крестьянского хозяйства, а расстояние от нижнейгоризонтальной линии диаграммы до каждой пунктирнойкривой линии показывает долю несостоятельныхгрупп крестьянства в общей сумме крестьянского хозяйства. Наконец, чтобы яснее изобразить общий характер сводных данных, мы провели «среднюю» линию (определенную вычислением арифметических средних из тех процентных данных, которые занесены на диаграмму. «Средняя» линия для отличия от остальных окрашена в красный цвет). Эта «средняя» линия показывает нам, так сказать, типичное разложение современного русского крестьянства.

Теперь, чтобы подвести итог приведенным выше (§§ I—VII) данным о разложении, рассмотрим столбец за столбцом этой диаграммы.

Первый столбец направо от столбца, указывающего проценты дворов, отмечает долю населения,приходящегося на высшую и низшую группу. Мы видим, что везде состав семей у зажиточного крестьянства оказывается выше, а у несостоятельного — ниже среднего. О значении этого факта мы уже говорили. Добавим, что было бы неправильно брать за единицу для всех сопоставлений не двор, семью, а 1 душу населения (как любят делать народники). Если расход зажиточной семьи увеличивается вследствие большего состава семей, то, с другой стороны, масса расходов в болыпесемейном дворе сокращается (на постройки, на домашнее обзаведение и хозяйство и пр. и пр. Особенно подчеркивают выгодность в хозяйственном отношении больших семей Энгельгардт в «Письмах из деревни» и Трирогов в книге «Община и подать». СПБ. 1882). Поэтому брать за единицу сопоставлений 1 душу населения, не принимая во внимание этого сокращения расходов, — это значит искусственно и фальшиво

128 В. И. ЛЕНИН

приравнивать положение «души» в большой и малой семье. Впрочем, диаграмма ясно показывает, что зажиточная группа крестьянства концентрирует гораздо большую долю земледельческого производства, чем это следовало бы по расчету на одну душу населения.

Следующий столбец — надельная земля. В распределении ее замечается наибольшая уравнительность, как это и должно быть в силу юридических свойств надела. Однако даже здесь начинается процесс вытеснения бедноты зажиточными: вездемы видим, что высшие группы владеют несколько большей долей надельной земли, чем их доля населения, а низшие группы — несколько меньшей. «Община» подается в сторону интересов крестьянской буржуазии. Но по сравнению с действительнымземлевладением, неравномерность в распределении надельной земли еще совершенно ничтожна. Распределение надела не дает (как это ясно видно из диаграммы) никакого понятия о действи-

* тельном распределении земли и хозяйства .

Далее — столбец о купчей земле. Повсюду она концентрируется зажиточными: пятая часть дворов держит в своих руках около 6 или 7 десятых всех крестьянских купчих земель, тогда как на долю половины дворов бедноты приходится maximum 15%! Можно судить поэтому, какое значение имеют «народнические» хлопоты о том, чтобы «крестьянство» могло покупать как можно больше земли и как можно дешевле.

Следующий столбец — аренда. И здесь мы видим везде концентрацию земли зажиточными (на одну пятую долю дворов 5—8 десятых всей арендованной земли), которые к тому же снимают землю дешевле, как мы видели выше. Это перебивание аренды крестьянской буржуазией наглядно доказывает, что «крестьянская аренда» носит промышленный характер(покупка земли для продажи продукта) . Говоря это, мы вовсе

* Достаточно одного взгляда на диаграмму, чтобы видеть непригодность группировки по наделу для изучения крестьянского разложения.

* Весьма курьезно в книге г-на Карышева об арендах «Заключение» (гл. VI). После всех своих голословных и противоречащих данным земской статистики утверждений об отсутствии промышленного характера в крестьянской аренде, г. Карышев выдвигает здесь «арендную теорию» (заимствованную у В. Рошера и т. п.), сиречь изложенные под ученым соусом desiderata (пожелания. Ред.)западноевропейского фермерства: «продолжительность арендного срока» («необходимо... «хозяйское» обращение земледельца с землей», стр. 371) и умеренная высота арендной платы, оставляющая в руках арендатора заработную плату, процент и погашение на прилагаемые им капиталы и предпринимательскую прибыль (373). И г. Карышев нисколько не смущается тем, что подобная «теория» фигурирует рядом с обычным народническим рецептом: «предотвратить» (398). Чтобы «предотвратить» фермерство, г. Карышев пускает в ход «теорию» фермерства! Подобное «заключение» естественно завершило основное противоречие книги г. Карышева, который, с одной стороны, разделяет все народнические предрассудки и от души сочувствует таким классическим теоретикам мелкой буржуазии, как Сисмонди (см. Карышев.«Вечнонаследственный наем земель на континенте Европы». М. 1885), а с другой стороны, не может не признать, что аренда дает «толчок» (стр. 396) разложению крестьянства, что «слои более состоятельные» оттесняют менее состоятельных, что развитие аграрных отношений ведет именно к батрачеству (стр. 397).