Напр., во главе хомутиняого промысла стоит 13 крупных хозяев, имеющих но 10—30 наемных рабочих и по 5—10 рабочих на стороне. Крупные рукавичники кроят рукавицы в своих мастерских (с 2—3 наемными рабочими) и раздают их шить на сторону 10—20 женщинам; эти последние делятся на паль-чилъщици тачалок;первые берут работу от хозяев и раздают вторым, эксплуатируя их при этом (свед. 1879 г.).

" В 1889 г. из 1812 дворов (с 9241 жителем) 1469 не имело посева (в 1897 г. — 12 342 жит.). Села Павлово и Богородское отличаются от остальных селений Горбатовского уезда особенно слабым выселением населения; напротив, из всего числа отсутствующих крестьян Горбатовского уезда 14,9% проживают в Павлове, 4,9% — в Богородском. Прибыль населения с 1858 по 1889 г. по уезду = 22,1%, а в селе Богородском = 42%. (См. земско-стат. «Материалы».)

404 В. И. ЛЕНИН

жители нисколько не похожи на обыкновенных серых мужичков: это — мещане-ремесленники, народ смышленый, бывалый, презирающий крестьянина. Обстановка жизни и склад нравственных понятий богородского жителя вполне мещанские». К зто-му остается добавить, что промышленные села Горбатовского уезда отличаются сравнительно высокой грамотностью населения: так, процент грамотных и учащихся мужчин и женщин составляет для сел Павлова, Богородского и Ворсмы — 37,8% и 20,0%, а для остальной части уезда — 21,5% и 4,4% (см. земско-стат. «Материалы»). Совершенно аналогичные отношения (только в масштабе меньшего размера) представляют из себя промыслы по обработке кожи в селах: Катунки и Городец Балахнинского уезда, Большое Мурашкино Княгининского уезда, Юрино Васильского уезда, Тубанаевка, Спасское, Ватрас и Латышиха того же уезда. Те же неземледельческие центры с «округом» окрестных земледельческих поселений, те же разнообразные промыслы и многочисленные мелкие заведения (а также рабочие на дому), подчиненные крупным предпринимателям, капиталистические мастерские которых попадают кое-когда в число «фабрик и заводов» . Не входя в статистические подробности, которые не содержат ничего нового по сравнению с вышеизложенным, приведем только следующую чрезвы-

т/- **

чаино интересную характеристику села Катунки :

«Некоторая патриархальная простота отношений между хозяевами и рабочими, впрочем, не бросающаяся в глаза с первого взгляда и, к сожалению, (?) с каждым годом все более и более исчезающая, свидетельствует о кустарном характере промыслов (?). Фабричный характер как промыслов, так и

См. земско-стат. «Материалы» по указ. уездам. — «Труды куст, ком.», IX и VI. — «Указ.» и «Перечень».— «Отч. и иссл.», П.

В 1889 г. в нем было 380 дворов (все без посева) с 1305 жиг. Во всей Катунской волости 90,6% дворов занято промыслами, 70,1% работников заняты только промыслами (т. е. не занимаются земледелием). По грамотности эта волость стоит много выше среднего по уезду, уступая в этом отношении лишь Чернорецкой волости — тоже неземледельческой и с очень развитыми судовыми промыслами. В с. Б. Мурашкине в 1887 г. было 856 дворов (из них 853 без посева) с 3473 душами обоего пола. По переписи 1897 г. Городец — 6330 жиг., Б. Мурашкино — 5341, Юрино — 2189, Спасское — 4494, Ватрас — 3012.

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ 405

населения начинает обнаруживаться только в последнее время, под влиянием в особенности города, сношения с которым облегчились с учреждением пароходства. В настоящее время село смотрит уже вполне промышленным селением: полное отсутствие всяких признаков сельского хозяйства, тесная, приближающаяся к городской, постройка домов, каменные палаты богачей и рядом с ними жалкие лачуги бедняков, скученные в центре селения длинные деревянные и каменные здания заводов — все это резко отличает Катунки от соседних селений и ясно указывает на промышленный характер местного населения. Сами жители некоторыми чертами своего характера точно так же напоминают уже сложившийся на Руси тип «фабричного»: некоторая щеголеватость в домашней обстановке, в костюме, в манерах, разгульный в большинстве случаев образ жизни и малая забота о завтрашнем дне, смелая, подчас витиеватая речь, некоторая гордость пред деревенским мужичьем — все эти черты общи у них со всем фабричным русским людом» .

В г. Арзамасе Нижегородской губернии «фабр.-заводская» статистика считала в 1890 г. всего 6 кожевенных заводов с 64 рабоч. («Указ.»); и это — лишь небольшая частичка капиталистической мануфактуры, обнимающей промыслы скорняжный, сапожный и др. Те же заводчики занимают рабочих на дому и в г. Арзамасе (в 1878 г. их считали до 400 чел.) и в 5-ти подгородных селениях, где из 360 домов скорняков 330 работают на арзамасских купцов из их материала, трудясь по 14 часов в сутки за 6—9 руб. в месяц ; поэтому-то скорняки — народ бледнолицый, слабосильный, вырождающийся. В подгородной Выездной Слободе из 600 домов сапожников 500 работают на хозяев, получая кроеные сапоги. Промысел старинный, ок. 200 лет, и все растет и развивается. Земледелием жители почти не занимаются, и весь облик их жизни — чисто городской, живут «роскошно». То же относится и к вышеупомянутым скорняжным селениям, жители которых «смотрят с презрением на крестьянина-земледельца, называя его «деревней-матушкой»» .

Совершенно то же самое мы видим в Вятской губ. Вятский и Слободской уезды являются центрами

«Труды куст, ком.», IX, с. 2567. Свед. 1880 г.

Положение рабочих на арзамасских фабриках лучше, сравнительно с положением рабочего сельского («Труды куст, ком.», III, стр. 133). *** Ibid., стр. 76.

406 В. И. ЛЕНИН

и «фабр.-заводского» и «кустарного» кожевенного и скорняжного производств. В Вятском уезде кустарные кожевенные заводы сосредоточены в окрестностях города, «дополняя» промышленную деятельность больших заводов , — напр., работая на крупных заводчиков; на них же работают в большинстве случаев кустари-шорники и клеевары. У скорняжных заводчиков сотни рабочих заняты по домам шитьем овчин и пр. Это — одна капиталистическая мануфактура с отделениями: овчиннодубильным-овчинношубным, кожевенным-шорным и т. д. Еще рельефнее сложились отношения в Слободском уезде (центр промыслов — подгородная слобода Демьянка); здесь мы видим небольшое число крупных заводчиков , стоящих во главе кустарей-кожевников (870 чел.), сапожников и рукавичников (855 чел.), овчинников (940 чел.), портных (309 чел. шьют полушубки по заказу капиталистов). Вообще подобная организация производства кожевенных изделий распространена, по-видимому, очень широко: напр., в гор. Сарапуле Вятской губ. «Перечень» считает 6 кожевенных заводов, которые вместе с тем изготовляют и обувь, занимая кроме 214 рабочих в заведении еще 1080 рабочих на стороне (стр. 495). Куда девались бы наши «кустари», эти подкрашенные всяческими Маниловыми представители «народной» промышленности, если бы все русские купцы

и фабриканты так же подробно и точно подсчитывали занимаемых ими рабочих на сто-

*** роне!

Здесь же следует упомянуть промышленное село Рассказово Тамбовского уезда и губ. (в 1897 г.—

«Труды куст, ком.», в. XI, с. 3084. (Ср. «Указ.» за 1890 г.) В число кустарей попал крестьянин-земледелец Долгушин, имеющий завод с 60 рабочими. И таких кустарей несколько.

По «Указ.» за 1890 г. ок. 27 хозяев, имеющих свыше 700 рабочих.

Ср. также «Перечень», с. 489, об известном «кустарном» селе Дунилове Шуйского у. Владим. губ. «Указ.» за 1890 г. считал здесь 6 скорняжных заводов с 151 раб., а по данным «Трудов куст, ком.» (в. X) в этом районе занято ок. 2200 скорняков и 2300 шубников; в 1877 г. считали до 5 ¹ / ₂ тыс. «кустарей». Вероятно, по тому же типу организован промысел производства волосяных сит в том же уезде, занимающий ок. 40 деревень и до 4000 человек так наз. «мардассцев» (название всего района) ¹³⁶. Однородную организацию кожевенного и чеботарного промысла в Пермской губ. мы описали в «Этюдах», стр. 171 и следующие. (См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 388 и следующие. Ред.)