– Вот это меня и пугает, – честно признался я. – А как войдешь в роль? Еще начнешь копьем тыкать взаправду.

Она посмотрела таким взглядом, что все сомнения отпали сами собой. Острие исследовало бы наши пятые точки с завидной регулярностью. Мы построились в небольшую шеренгу по одному: я впереди, Свея в середине, и сопровождаемые сзади Беовульфом, направились через двор к воротам.

Народ суетился: бегал туда-сюда, что-то таскал, лошади недовольно фыркали у привязи, когда несколько человек и грандиры в том числе, оседлывали их, затягивали подпруги; навешивали оружие – видимо стража куда-то собирается. Мы удачно прошли полдвора, на нас даже внимания никто не обратил. Весело светило солнце прямо в глаза, бегал шалун-ветерок, нагонят пыль, где-то пели, кто-то ругался, в общем, стояла сельская идиллия.

– Куда ты их? – вопрос прозвучал как выстрел из гаубицы над ухом.

Я остановился, медленно развернулся и увидел, что со столь непростым вопросом к Беовульфу обратился пожилой грандир: лет пятидесяти, с животиком, лысиной на макушке и мечом в ножнах.

– Э… ну… туда… туда, – никак не мог найтись с ответом наш колдун.

– ''Туда'' – это куда? – попытался уточнить страж.

– К Хазору он нас ведет, крыса копьеносная, – выругалась Свея и даже плюнула в сторону паренька – не попала.

– Да? – явно удивился пожилой грандир. – Ну ладно. На дверях увидите Кромка, передайте, что Брес привет передавал.

– Угу, – кивнул Беовульф и, выдохнув, показал копьем, чтобы мы следовали дальше.

Что такое инфаркт и как с ним бороться? Интересная тема, особенно практику по ней проходить. Сейчас как раз был яркий пример того, как заполучить сердечный приступ, не сходя с места. Сердце скачет как не объезженный бык на родео. Думал все: засекли, разоблачили, схватят, побьют, пошлют по этапу… точнее до эшафота. Однако Брес спокойно направился к остальным солдатам. Я осторожно выдохнул и отер пот со лба – нервы шалят. Было видно, что и Свея расслабилась, а Беовульф так вообще чуть с ног не свалился – так расслабился. Нам бы коней наших забрать, да оружие отыскать, но боюсь, что это только в большой несбыточной мечте. Грандир, позволяющий арестантам садиться на коней и брать с собой оружие – подозрительно, не правда ли? Так что, руки за спину и с самым скорбным видом, молча следует по направлению к воротам, благо вход в дом находиться не далеко, так что подозрений сразу не вызовем.

До ворот осталось метров тридцать… двадцать… десять… пять… ДВА! – нервы напряжены как жених перед свадьбой – МЕТР!!… И тут дверь в воротах открылась с той стороны.

– Куда-то собрались? – спокойно поинтересовался Грам.

Сзади ойкнул Беовульф, тихо выругалась Свея, и кто-то вытащил меч из ножен… несколько мечей.

– Да вот, прогуляться решили, – так же спокойно ответил, делая вид, что рассматриваю здешние красоты.

Сзади положение не самое хорошее: с десяток мечей и копий окружили нас, озорливо пуская солнечных зайчиков.

– Ну-ну. Раз уж вы ''гуляете'' то я составлю вам компанию, – металлическим голосом произнес главный грандир, и мне в грудь, в который раз, уперлось лезвие.

– 20 -

До площади мы добрались быстро. Хотелось, как можно больше растянуть время, но активно подгоняемые колкими напоминаниями, пусть и вяло, но двигали ногами. Площадь вырастала буквально на глазах и хотя до полудня еще далеко… и так близко, она уже наполнялась местным людом.

Большой участок был окружен домами и домишками, плотно стоящими друг к другу. Выходов или входов было всего два: в один мы сейчас как раз входим, второй на противоположной стороне, оттуда стекается народ. Площадь залита солнечным светом, что, как будто в насмешку освещает деревянную платформу, толстый и высокий пень на ней, корзину с травой стоящую рядом и этакий ''шкаф'' два на два. Красной маски, как это принято не было, так что на нас смотрело лицо сорокалетнего бородатого мужика, недюжей силы – мышцы напрягаясь, прогуливаются по всему телу, – в черном балдахине, подпоясанным простой веревкой. Он больше походил на попа, чем на палача, если бы не длинная рукоять, на которую было нанизано широкое лезвие топора, что примостился рядом.

– Лучшее средство от головной боли, – усмехнулся я, вспомнив старую шутку.

– Нас сейчас казнить будут, а он улыбается, – удивилась Свея.

– Может, безумием заразился? – предположил Беовульф. – Бывает, что приближающаяся кончина, страшнее самой кончины, – философски изрек он.

Как нестранно, но колдун выглядит спокойнее нас с девушкой. Мне хоть и весело, так и хочется расхохотаться, но это защитная реакция психики. Она отказывается воспринимать происходящее, тем более осознавать, что нам будут делать ''секир башка''. Нет, понимаю, что нас сюда не на чай пригласили, а вполне с конкретной целью, но все еще не верю, что закончу… вот так.

Плотное кольцо грандиров с колюще-режущим оружием на перевес, что сопровождали нас, как VIP-персон – не войти, не выйти из круга охраны, – сжались еще плотнее, от чего я почувствовал холодок не только между лопаток, но и между ягодиц. Туда уперлось нечто холодное и острое… подтолкнуло, ясно говоря, чтобы не стоял, созерцая открывающийся вид, а сам стал активным участником этого пейзажа.

Народ толпился на всей площади, но близко не подходил к нам, возможно опасаясь стражи. Отовсюду разносились голоса: радостные: ''Скоро казнь начнется''; возмущенные: ''Почему еще не начали''; печальные: ''Так мало сегодня казнят, даже посмотреть не на что''; сочувствующие: ''За что же их так?''. Средь толпы ходили продавцы, предлагая свой товар: вино, сухая рыба, вялено мясо, безделушки… ''Еще бы попкорн продавали, – зло подумал я. – Тоже мне, нашли развлечение''.

Нас буквально впихнули на эшафот и построили в шеренгу по одному. За спиной каждого стояло по два стража, готовых в любой момент… Однако сейчас о побеге не думалось. Голова была забита каким-то мусором: всплывали обрывки слов, вертелась какая-то мелодия, почему-то вдруг вспомнилось, чему равна гипотенуза в равнобедренном треугольнике. А где, понимаешь, вся жизнь перед глазами, скорбные моменты, семья, друзья, любовь? Что, все мое прошлое заключено только в нескольких обрывочных строчках, да в формуле, которую проходил в школе?

– Как-то грустно это все.

– Нашел чему тут радоваться, – хмыкнула девушка. – Сделай что-нибудь, ты же мужчина, – ткнула меня локтем в ребра.

– Да, конечно. Сейчас я тут всех раскидаю, схвачу тебя подмышку, вскочу на коня, и будем жить долго и счастливо, – съиронизировал я. – Все только потому что я мужчина… Да прежде чем я шевельнусь меня… ой!… Вот об это я и говорю, – потирал я спину. – Козел, – это уже к грандиру, который ткнул.

Народ на площади начинал шуметь все сильнее, требуя зрелищ. Видимо хлеба и денег у них хватает. Солнце поднималось все выше, и даже я понимал, что полдень не за горами, а значит…

– Беовульф, – тихо позвал стоящего рядом паренька. – Слушай, а ты можешь еще раз… Ну, мертвецы там, упыри всякие. Устроить им восставших из ада, часть десятая. Я даже кровью поделюсь, – пообещал я.

– Нет, не могу, – понуро покачал он головой. – Дело не только в крови, нужно время для заклинания и… сами покойники, – чуть развел он руками.

– Да, попали, – протянул я. – Ни я разозлиться не могу, не ты колдовать, про эту красавицу вообще молчу.

– Заткнись, – раздалось над ухом и спине стало не удобно, от упирающегося в нее копья. – Господин идет.

– ТИХО! – пронеслось над площадью. – Встречайте своего хозяина. Величайшего и могущественного господина Хазора.

Толпа буквально взорвалась аплодисментами, криками, одобрительным свистом – а его тут любят. Он въехал на большом черном жеребце, украшенным красной попоной с золотой нитью, на поводьях сверкали камни, а богато украшенное седло приняло в себя задницу нашего судьи. Позади него, на понуро опустившем голову Вулкане, ехал Грам – улыбка хищная, а в глазах читается вся наша незавидная участь.