Липман искал сочувствия, однако Фальконе не проявлял признаков податливости.

— А как насчет женщины, которая умерла в Пантеоне? — спросил он.

— Что тебя интересует?

— Она знала. Не могла не знать. Ты ведь сам привез ее сюда.

— Да! — рявкнул он. — Вышла промашка. За ней следили пять человек. Не представляю, как Каспару удалось заманить ее.

Фальконе не сдавался:

— Она прибыла сюда, потому что…

— Потому что, мистер, у нее, как у преступницы, не было другого выбора. Я мог бы щелкнуть пальцем, и она отправилась бы на тот свет. Ее подстрелили случайно, а я дал ей шанс исправиться. Если бы дело удалось, она уехала бы отсюда свободным человеком.

— Какая щедрость, — заметил Перони. — Почему ты не попытался поговорить с ним напрямую?

Липман потянулся к разбросанным на столе бумагам Косты.

— Мы пытались! О чем все эти сообщения, как ты считаешь? Если бы только я мог поговорить с ним по телефону… я бы извинился. Затем сказал бы ему, что пора кончать заниматься ерундой и сдаться на милость властям. Только теперь…

Они ждали.

— Каспар убил постороннего человека, — пробормотал Липман. — Непростительно. Вся колода уже бита. Один он остался. Нет причин убивать кого-то, кто не имеет никакого отношения к тем событиям. Или он решил, что разговаривать больше не о чем. Каспар всегда отличался старомодными патриотическими взглядами. Выйдя из иракской тюрьмы, он надеялся отправиться домой, где кто-то шепнет ему на ухо, что он герой. А вместо этого вляпался в ужасное дерьмо. Мы обошлись с ним как с перебежчиком. Если Каспар считает, что его страна отказалась от него — списала в предатели, — я полагаю, он может прийти к выводу, что ему позволено все.

— Думаю, он прав, — проворчал Перони.

— Наконец-то, — горько вздохнул Липман, — мы хоть в чем-то согласны.

Коста встретился с Терезой в условленном месте, о котором они договорились по телефону, недалеко от Ларго Аргентина, и вкратце рассказал ей о том, что ему удалось узнать. Затем они прошли небольшое расстояние до кафе, где их должна была ждать Эмили. Вначале он не узнал ее. Она стояла у стойки пустого заведения «Тацца д’оро», находящегося недалеко от Пантеона. На ней два больших зимних пальто с капюшонами. Он кивнул ей, заказал два кофе, и они втроем прошли к столику.

Эмили Дикон выглядела испуганной и несколько взволнованной. Коста протянул руку и осторожно опустил капюшон, высвобождая ее лицо. Она слабо улыбнулась и автоматически тряхнула длинными светлыми волосами. Грязными и вялыми.

Эмили взглянула на Терезу:

— Я думала, ты придешь вместе с Джанни.

— Джанни очень занят, — немедленно ответила Тереза. — Придется довольствоваться мной одной.

— Нет. — Вновь на ее лице промелькнула улыбка. — Я не то имела в виду. Извини. У вас есть что-нибудь?

Коста кивнул в сторону Терезы.

— Нам так кажется. Однако сначала введи нас в курс дела, Эмили. Что случилось прошлой ночью? Каким образом тебе удалось найти Каспара?

— Он сам нашел меня. Ты заснул. — Ей было неловко говорить в присутствии Терезы, но Коста настаивал. — Я вышла из дома… Прости. Я не хотела… но, может быть… — Она прикусила губу, решая, говорить ей или нет. — Возможно, у нас оставался только один шанс. Важно, что ты понимаешь ситуацию. Посмотри вот на это. — Она расстегнула воротник пальто и указала на крохотный черный квадратик. — Это микрофон. Каспар слушает нас. Он слышит все, что я говорю. И будет слушать, пока эта штука работает. Так что не стоит умничать. А если микрофон накроется, я погибну. Парень знает, что делает. Вы оба должны понять — лучше не шутить с ним.

Коста окинул бар взглядом.

Эмили коснулась его подбородка, привлекая к себе внимание.

— Он может находиться где угодно. Не ломай голову. Давай лучше сосредоточимся на деле. Не надо ничего портить.

Коста кивнул:

— Понимаю.

— Вот и хорошо.

Тереза пристально рассматривала отметину на шее Эмили.

— Ты ушиблась?

— Должно быть, упала. Ерунда. Не беспокойся обо мне.

Коста осторожно расстегнул молнию на воротнике пальто Эмили.

— Нет, Ник! — приказала она. Отвела его руку и застегнула молнию. — Не здесь. Не сейчас. В данный момент важнее другое.

Тереза заговорила тихим голосом:

— Эмили, можем ли мы остановить его?

— Да!

— Ты уверена? — повторила Тереза.

— Вполне! — выпалила Эмили. Потом добавила уже более спокойно: — И я не в состоянии спорить. Ясно?

— Он убил твоего отца, — заметила Тереза. — Уничтожил других людей. Как можем мы доверять ему?

Эмили нахмурилась:

— Все так. Но он разговаривал со мной прошлой ночью. Мы многое обговорили. У Каспара имелись причины для убийств. Он оправдывает себя тем, что другого пути у него нет. Я не согласна с ним, да он и не нуждается в моем согласии. Но…

Ник вынул ручку из кармана куртки и положил ее на стол рядом с салфеткой.

— Каспар хочет, чтобы восторжествовала справедливость, как он ее понимает, — сказала Эмили, задумчиво глядя на ручку.

Потом написала на бумаге два слова.

«Ты знаешь?»

Коста кивнул и написал рядом с вопросом имя.

Она закрыла глаза. Затем взяла салфетку, посмотрела на написанные там слова, окинула Косту язвительным взглядом и проговорила одними губами:

— Ты уверен?

Коста прикрыл микрофон рукой, наклонился к ее уху, ощутил знакомый запах шампуня, исходящий от волос, и прошептал:

— Я уверен, что он жил в доме, которым владели американцы, на пьяцца Матеи в 1990 году. Этого достаточно?

Ее щека прильнула к его щеке, губы на мгновение коснулись шеи.

— О да, — прошептала она ему прямо в ухо.

Сняла руку Ника с микрофона, провела губами по пальцам и широко улыбнулась.

— Если Каспар хочет восстановить справедливость, — сказал Ник, — ему надо только прийти в квестуру.

— Он придет. Я обещаю.

Она написала на салфетке адрес и время и передала ее Терезе.

— Вот где и когда он хочет иметь доказательства. Об этом знаете только вы двое. Возможно, он захочет проверить вас. Я бы удивилась, если бы он поступил иначе. И… — она умолкла, стараясь убедиться, что до них дошли ее слова, — пусть дача показаний пройдет на высшем уровне. Прошу вас.

В тот момент Ник Коста хотел, чтобы у него в руках появилась волшебная палочка, которая мгновенно перенесла бы их из сферы насилия и смерти в теплый, человеческий мир.

— А что, если произойдет нечто непредвиденное? — спросил Коста. — Какая-то задержка… как тогда мы свяжемся с ним?

— Нет! — воскликнула Эмили, умоляя его взглядом. — Он не поверит в это, Ник. Каспар слишком умен. Надо делать то, что он говорит. Или… Каспар будет непоколебим. Он хочет сдаться на своих условиях.

— Я позвоню Фальконе, как только он освободится, — пообещал Ник. — И все устрою.

— А что же я? — спросила Тереза.

Эмили сунула руку в карман пальто, достала пластиковое удостоверение, затем написала на салфетке какие-то цифры, буквы и адрес электронной почты.

— Если сможешь уговорить служащих посольства пустить тебя в кабинет Липмана, это поможет тебе. А потом… Вы с Ником должны что-то придумать вместе. Я не могу…

Возможно, Эмили слишком долго сдерживала эмоции. Она побледнела и откинулась на спинку стула. Казалось, девушка на грани нервного срыва. Коста видел, что происходит, но не находил никаких слов.

И тут вмешалась Тереза Лупо. Она нагнулась и обняла хрупкие плечи, потерявшиеся в огромном пальто.

— Эмили, — прошептала она, — не сдавайся. Мы все сделаем.

Потом Тереза ушла не оборачиваясь.

Эмили вновь взяла руки Косты в свои. На ее лице выступил холодный пот.

— Постарайся, Ник, — проговорила она чуть слышно. — Дело не только во мне одной.

Она подалась вперед и поцеловала его в щеку холодными и какими-то ненастоящими губами. Затем накинула на голову капюшон и, опустив глаза, вышла из кафе в яркое морозное утро, направляясь к старинному зданию за углом.